Счастье по собственному желанию - Романова Галина Владимировна - Страница 26

И он на нее замахнулся. Не ударил бы, наверное, но замахнулся вполне убедительно. И Люба впервые его испугалась.

Что, в сущности, она о нем знает? Да ничего, если толком разобраться. Где жил, с кем жил, как жил. Он даже не ответил, доводилось ли ему убивать! А ведь он запросто мог убить, он сильный и хладнокровный.

Люба отпрянула и пару минут рассматривала его с напряженным вниманием.

Чужой… Чужой же человек…

Что она возомнила, оставшись у него? Что у них что-то может еще наладиться? Что он все еще тайно в нее влюблен? Да плевать он на нее хотел. У него какая-то своя цель. И это тоже может быть напрямую связано с теми самыми бумагами, что исчезли так внезапно из квартиры Савельевых. Иванов же предупреждал, что Ким вернулся не просто так. Миссия, мать твою!..

Господи! Как она устала и запуталась во всем этом! Никакой ясности, никакой проницательности. Вроде бы только что все было ясно, и тут все разом замутилось и затуманилось, сделавшись перевернутым, искаженным и неправдоподобным.

Допустим, тот человек, что встретил ее на лестнице, и в самом деле искал у нее пакет с бумагами Тимофея Савельева. Допустим даже, что он потом его заполучил, пробравшись к Савельевым на квартиру и убив тетю Веру. Но как?.. Как он смог узнать, что бумаги у Тани?! Разве она об этом кричала на каждом перекрестке? Нет! Объявление в газету давала? Тоже нет! Она говорила об этом с ней по телефону.

Телефон! Вот оно… Иванов же предупреждал, а она пропустила мимо ушей. Все не верит ему никогда.

Все дело в телефоне. В ее – Любином – телефоне. Кто-то прослушивает ее телефон. Кто? Уж не тот ли, для кого это является привычным делом? Ким?! Ким мог прослушать. Делал же это раньше, почему сейчас ему этого не сделать? И опять же он ночью куда-то выходил. Мог запросто сказать своим сообщникам… Конечно, сам бы он в квартиру к Савельевым не полез. Слишком рискованно. Да и не могла она представить Кима убивающим тетю Веру, если честно. Все, что угодно, только не это.

– Какое дерьмо, – прошептала она едва слышно.

– Именно! – подхватил тот обрадованно, совершенно не подозревая, что конкретно она имела в виду. – Именно дерьмо, Любовь! И что-то подсказывает мне, что ты в нем по самые ушки. Ничего не хочешь мне рассказать?

«Только не тебе!» – хотелось крикнуть ему в лицо. Да поостереглась. Один раз на нее замахнулся. Ничего не помешает ему во второй раз довести дело до конца и ударить ее.

Кому угодно рассказать, только не ему. Кому тогда? Иванову? У Кима есть телефон Сереги, но начни сейчас у него спрашивать, воплей не оберешься. Опять же заподозрит сразу что-нибудь. Нет, нельзя.

Кому еще? Хелину? А что! Чем не мысль.

Она выбралась из-за стола и пошла в прихожую.

– Куда? – тут же остановил ее властный окрик бывшего возлюбленного.

– Сам же велел мне убираться с глаз долой, – вовремя вспомнила Люба. – К тому же мне нужно позвонить.

– Кому? – тот же тон, нисколько не мягче, то ли очень удачно играет роль зверя, то ли на самом деле таковым стал.

– Хелину, – ответила она, не соврав.

Какой смысл, если он все услышит.

– А-аа! Во-оон что! Ну-ну, валяй! Может, еще рандеву состоится! Только учти, – Ким вырвался из кухни за ней следом, будто спасался бегством. И зашипел, и зашипел ядовитым змеем ей прямо в самое ухо: – Только учти, дорогая, свалишь к нему на свидание, свалишь вместе с вещичками. У меня тут не притон, чтобы чужих шлюх на содержании иметь. Учла?!

– Ага. Учла. – Люба повернулась к нему и с непритворной нежностью поинтересовалась: – Что же тебя злит так, Кимушка? Ну, не нужна я тебе, что же теперь поделаешь! Так и запишем. А если кто-то во мне нуждается, ты злишься. Что-то не пойму я тебя, милый. Чего злишься-то? Может, Хелин возьмет и жениться на мне, а!

– Дура! – констатировал он с сочувственной гримасой, вроде бы горестно всплеснул руками, шлепнув себя по бедрам, и еще раз повторил: – Как есть дура непутевая! И зачем я к тебе только заехал вчера ночью?!

– Именно, милый, именно. – Люба подняла вверх указательный палец и качнула головой. – Многое бы я отдала, видит бог, чтобы узнать об истинной причине твоего визита. Многое, поверь…

Глава 6

И Хелин ее дождался. И Ким потом не выгнал.

Чудные дела твои, господи!

Она позвонила Богдану Владимировичу на мобильный, совершенно небезосновательно ожидая разноса. Но тот так обрадовался, ее услышав. Так запереживал, узнав, в какую переделку она попала, что взял и прикатил прямо к подъезду старого дома, где жил Ким.

Не боясь огласки, прикатил! Забыв о конспирации! И даже вызвался подняться в квартиру. И ведь поднялся же.

– День добрый, Любаша, – проговорил он тепло и искренне. Потом взял ее руку в свою и поцеловал ладошку. – Так мы едем?

– Да… Да, наверное… – лопатками она ощущала сверлящий взгляд Кима.

Тот стоял, подперев плечом притолоку двери гостиной, и смотрел на них с вежливым состраданием. От комментариев он пока воздерживался, но Люба чувствовала, что это вопрос времени. И неуютно ей от этого совсем не было, как раз наоборот.

– День добрый. – Хелин вежливо осклабился в сторону Кима, потом, подумав, шагнул ему навстречу с протянутой рукой. – Хелин… Хелин Богдан…

– Ишь как мудрено, – вроде и прошептал Ким, но как-то так, что все услышали. Пожал протянутую руку Хелина, назвал себя и тут же спросил, – Далеко собрались?

– За город, – просто ответил Хелин и вдруг обнял Любу за плечи, притянув к себе. – Дождь закончился. Солнце выглянуло. Погода прекрасная. Чего же в городе сидеть?

– Ага… В самом деле… Когда вернетесь? – продолжил Ким играть роль старшего брата. – Не удивляйтесь. Я, в Каком-то роде, несу за эту женщину ответственность, так что…

– Понятно, понятно. Верну в целости и сохранности, Ким, – пообещал Хелин с загадочной улыбкой и тут же совершенно неожиданно для всех поцеловал Любу в висок, проговорив: – Идем, дорогая.

Им все же пришлось немного задержаться. Любе вдруг срочно понадобилось взять с собой что-нибудь из вещей. Или, скорее всего, просто время потянуть захотелось.

Она метнулась в спальню и почти не удивилась, когда через мгновение там же появился и Ким.

– Интим-комплект забыла? – ехидно поинтересовался он, наблюдая за тем, как она сворачивает белье, полотенце, свитер, плотные джинсы и совсем прозрачную майку на тонких лямках. – Ну, ну… Парню требуется стимуляция, кажется?

– А мне кажется, что ты ревнуешь. – Люба неуверенно улыбнулась, глядя на него снизу вверх.

– Я?! Ревную?! Плевать, знаешь, – он засмеялся, но как-то не очень убедительно.

А может, она это только придумала для себя…

Они с Хелиным вышли на улицу, и Люба, не удержавшись, подняла глаза на окна Кима.

Он, конечно же, маячил там. И смотрел им вслед, раздвинув полоски жалюзи на кухонном окне. Знать бы еще, что за чувства его сейчас обуревают.

Дорога за город не заняла много времени. Огромная, будто маленький автобус, машина Богдана Владимировича со свистом рассекала мелкую дождевую дымку, оставшуюся после дождя. Бесстрашно врывалась в лужи, поднимая фонтаны брызг до самых стекол. И раскиселенное пригородное бездорожье не стало для его мордастого джипа препятствием. К деревянному домику о трех окошках они подъезжали уже через сорок пять минут.

– Вот, Любаша. Это гнездышко и приютит нас на пару дней, – промурлыкал Богдан Владимирович куда-то ей в шею, помогая выбраться из машины и прижимая к себе. – Думаю, тебе понравится.

Люба взяла в руки свой пакет с одеждой, что собирала под пристальным взглядом Кима, и побрела к резному крылечку.

Место действительно было милым. Березы, омытые дождем, еле слышно перешептывались, стряхивая лишнюю влагу с листвы. Трава поблескивала от солнечных лучей, с пронзительной настойчивостью пробивающих облака. Пахло грибами, свежестью и умытыми цветами.

Люба взошла по трем ступенькам, оперлась о перила и огляделась.