Путь к Дюне - Герберт Фрэнк Патрик - Страница 51

Генерал не стал задавать лишних вопросов и погрузился в расчеты.

— Больше дюжины, быть может, даже около двадцати. Лицо Джесси являло собой маску мрачной решимости.

— Отлично, восстановим наш семейный ядерный потенциал.

— Можете и дальше удерживать у себя мою наложницу, Император, — произнес он голосом, исполненным холодом снежных вершин Каталана. Записывая послание, Джесси не скрывал праведного гнева и ярости, что делало его угрозы абсолютно убедительными. — Но знайте, если вы немедленно не освободите моего сына, не причинив ему ни малейшего вреда, если вы вынудите меня, то я навсегда уничтожу все крупицы меланжи на этой планете.

Он вручил цилиндр с посланием встревоженному и присмиревшему Улле Бауэрсу.

— Не заблуждайтесь. Если я лишусь сына, моего титула и окажусь в непомерных долгах, куда вы меня толкаете, то мне будет абсолютно нечего терять.

Джесси отпустил советника, который бегом бросился к императорской яхте, и стал ждать ответа Великого Императора.

33

Стоя у тонированного окна высокой башни дома правителя, Джесси поверх крыш и скал Картага смотрел на запасной космопорт. Послание было доставлено Великому Императору шесть часов назад, но императорская яхта продолжала хранить зловещее молчание.

Гурни Халлек прислал ответ, в котором доложил, что все силосные башни с пряностью, все пещерные хранилища, все комбайны и подъемники заминированы взрывчаткой с примесью боевых отравляющих веществ. Джесси не сомневался, что, получив приказ, Гурни без колебаний взорвет все заминированные объекты. Бодрым голосом Гурни по открытому каналу сообщил также, что их оценки запасов пряности оказались несколько заниженными, так как при окончательном подсчете выяснилось, что в пещерах меланжи находится на четыре тысячи имперских тонн больше, чем они полагали. Это была еще одна щепотка соли на рану Императора.

Эсмар Туэк сумел изготовить семнадцать грубых ядерных боеголовок из двигателей космических кораблей. Эти заряды заложили в самые богатые жилы пряности, где их можно было взорвать одним нажатием кнопки на пульте.

Император Вуда и его советники понимали, что Джесси не блефует…

Доктор Хайнес был сильно обеспокоен, когда узнал об этой отчаянной стратегии Джесси. Планетарный эколог откликнулся сообщением, присланным в дом правителя.

— Это не игра, кавалер Линкам! Великий Император настроен весьма серьезно, и я не думаю, что он оступится.

— Не отступлюсь и я.

— Ядерные взрывы уничтожат цикл пряности, оборвут биологическую цепь и станут причиной вымирания песчаных червей и пряных растений. Вы можете уничтожить их навсегда!

— Я связывал все свои надежды с сыном, — ледяным тоном ответил Джесси, заставив ученого поверить в истинность своих намерений, — и если Император поднимет на него руку, то он заплатит за это, даже если погибнет экосистема планеты и вся промышленность, в зависимость от которой впала Империя.

Он отключился и снова принялся ждать.

С тяжелым сердцем Джесси сознавал, что если доктор Хайнес был прав, если большая часть знати — включая и самого Джесси — болезненно пристрастна к меланже, то его действия означают смертный приговор почти всем правителям Империи. Последствия надвигавшейся политической смуты были непредсказуемы и невообразимы.

Но Джесси не собирался блефовать…

Он вспомнил о своем покойном отце и скандальном брате. Может, это к лучшему, подумал он, если Известная Вселенная очистится от пришедших в упадок и паразитирующих аристократических семейств. Недавние события отмели всякое сомнение в том, что слова «аристократизм» и «честь» вовсе не синонимы.

Он намеревался выиграть поединок честно. Он хотел использовать технологию шоковых канистр для сбора больших количеств меланжи, представить Императору его долю огромных запасов и провозгласить свою победу. Но Император с самого начала решил не допустить победы Дома Линкамов. И Император, и Хосканнеры, да и большинство членов Совета Благородных не желали его победы и делали все, чтобы он потерпел поражение.

Мои враги недооценили меня.

Глядя на пыльный город и расстилавшуюся за ним пустыню, Джесси тосковал по зеленым лесам и рисовым чекам родного и любимого Каталана. Ему хотелось вновь услышать шум дождя, вдохнуть йодистый аромат моря, услышать рокот прибоя, накатывающегося на отвесные скалы, смех и пение рыбаков, возвращающихся домой с полными сетями добычи. Он устал от постоянного хруста песка на зубах, от пыльных бурь скудного Дюнного Мира, ему надоели запахи пыли, пота и меланжи.

От сознания своего несчастья он испытывал неподдельную душевную боль. Все еще безумно надеясь, что все это ловкий трюк, что кто-то просто подставил Дороти, он всей душой желал, чтобы она была сейчас рядом с ним. Невзирая на все, что он узнал о ней, Джесси не представлял, как будет жить без нее.

Солнце начало клониться к закату. Небо окрасилось в мягкие оранжевые тона, преобразившие белую императорскую яхту. Первые сумеречные тени пробежали от высоких пиков горной цепи. Стояла гнетущая тишина. Яхта продолжала безмолвствовать.

С тяжелым сердцем Джесси представил своего сына в тюремной камере. А где сейчас Дороти? Не там ли? Или она продала свою верность Императору, Хосканнеру и всем их присным? Как ему хотелось повернуть время, сделать так, чтобы все стало как было всего каких-то два года назад. Он, его сын и Дороти занимались своими делами на Каталане, довольствуясь малым и не думая о безумной добыче пряности на Дюнном Мире. Во-первых, он никогда не хотел сюда ехать…

Неожиданно, без всякого предупреждения, императорская яхта взорвалась.

В небо взвился огромный огненный шар, и Джесси отпрыгнул от окна. Спустя мгновение после вспышки раздался тяжкий протяжный грохот, в окно, словно тяжелый молот, бухнула ударная волна. Здание сотряслось до основания, со стола и полок на каменный пол попадали предметы.

Было видно, как стоявшую на летном поле яхту вспучило и разорвало чудовищным давлением. Бронированный корпус расползся так легко, словно был сделан из бумаги. Раскаленные добела языки пламени резали обшивку корпуса, с треском вылетали стекла иллюминаторов, трескались распорки и перекрытия. Обломки взлетели в небо. Вспыхнувшее горючее взметнулось вверх, как чудовищный оранжево-синий поистине адский столб.

Мгновение спустя в комнату вбежал Туэк — лицо его горело, глаза были широко раскрыты.

— Милорд, вы видели…

Джесси с трудом стоял на ногах, его качало, он не мог найти слов, чтобы ответить. Он безмолвно показал рукой на окно. Теперь осколки сыпались с неба.

Кавалер схватил телескопическую трубу, развернул ее к окну и навел на место катастрофы, стараясь рассмотреть детали. Тяжелые и массивные фермы яхты гнулись и корежились до тех пор, пока не рухнули в бушующий огонь. Несколько мертвых императорских гвардейцев словно сломанные куклы лежали на вымощенном сталью летном поле. Прошло несколько томительных, казавшихся вечностью минут, прежде чем на место прибыли пожарные и спасатели Картага и принялись тушить пламя химическими огнетушителями. Вся яхта была теперь охвачена огнем.

У Джесси подгибались колени, ноги отказались служить. Он упал на стул, едва не промахнувшись мимо сиденья, но сумел сдержать эмоции. Он онемел, потеряв способность плакать. До него еще не доходил весь ужас совершившейся трагедии.

Дороти и Барри — они оба погибли на борту яхты, так же как и Император, испарившись в этом адском пламени.

Приняв вызов, Джесси Линкам взял на себя невозможный риск, но, в конце концов, сумел найти способ вырвать победу. Теперь он хотел раздавить своих врагов, раздавить так, чтобы от них не осталось и следа. Разбитое сердце продолжало биться, подстегиваемое жаждой мести.