Путь к Дюне - Герберт Фрэнк Патрик - Страница 108

Какое разочарование.

Стоявший слева Рекур Ван едва не задохнулся. Стараясь не привлекать к себе внимания робота, он просто перестал дышать. Тлулакс хотел было бежать, но сторожевые роботы надежно блокировали выход из лаборатории. В клетках, чанах и на столах корчились и стонали подопытные экземпляры робота.

Эразм сделал шаг по направлению к генетику. Ван поднял руки, и выражение его лица ясно говорило о том, что он собирается сделать. Он попытается выскользнуть из неприятной ситуации, сняв с себя всякую ответственность.

— Я сделал все возможное! Это ее ДНК, и это настоящая Серена Батлер со всеми ее физическими характеристиками.

— Она совсем другая. Ты не знал настоящую Серену Батлер.

— Нет, я знал ее. Я сам, лично, брал у нее образцы тканей, когда она приезжала в Бандалонг.

Эразм убрал с металлического лица всякое выражение, и оно превратилось в бесстрастную маску

— Нет, ты не знал ее. — В лучшем случае, он просто переоценил способность этого недоростка-тлулакса в точности воссоздать Серену Батлер. Точно так же, как попытки самого Эразма во всех деталях скопировать картины Ван Гога отнюдь не привели к созданию шедевра. Копия никогда не могла сравниться с совершенным оригиналом.

— У меня осталось еще много клеток. Это была лишь первая попытка, но мы можем попробовать снова. В следующий раз, я уверен, мы справимся с проблемой. Этот клон получился таким, потому что ему не довелось приобрести жизненный опыт истинной Серены, она никогда не сталкивалась с такими же трудностями и вызовами. Мы можем модифицировать виртуальную реальность, можем заставить клон провести больше времени в состоянии сенсорной депривации.

Эразм покачал головой.

— Клон никогда не станет той женщиной, какая нужна мне.

— Убив меня, ты сделаешь ошибку, Эразм! Ты должен еще многому научиться.

Разглядывая тлулакса, пытливый робот заметил, насколько объективно неприятен этот человек; очевидно, это такая порода людей, и недаром они стали изгоями. У Вана в душе не было ни грана благородства, которое можно обнаружить у многих людей других рас. Но, в конечном итоге, этот маленький человечек способен все же оказаться полезным, стать окном, через которое можно будет рассмотреть темные стороны человеческой природы.

Он вспомнил один из своих плакатов. Что более человечно — добро или зло?

Жидкостно-металлическое лицо робота растеклось в широкой улыбке.

— Почему ты так на меня смотришь? — встревожился Ван.

По молчаливому, скрытно переданному сигналу сторожевые роботы подошли ближе и со всех сторон окружили Рекура Вана, отрезав ему все пути к отступлению.

* * *

— Да, я могу кое-чему научиться у тебя, Рекур Ван. — Он резко повернулся, полы его роскошного одеяния красиво колыхнулись. Рукой Эразм дал знак роботам схватить тлулакса. — Знаешь, я уже давно обдумываю серию интересных экспериментов…

Тлулакс дико закричал.

Глядя прямо перед собой, Вориан Атрейдес сидел в командной рубке на мостике своего флагмана. Всю прошедшую неделю его соединение крейсировало в пространстве. Солдаты и наемники занимались обычной боевой подготовкой. Все они, до последнего человека, горели желанием скорее схватиться с мыслящими машинами.

Когда флот вошел в пределы Синхронизированного Мира, Вориан мысленно подсчитал все оружие и боеприпасы, всех солдат и гиназских наемников, которых он поведет в следующую великую битву. Название планеты было ему незнакомо, но Вориан был твердо намерен отвоевать ее у врага и истребить оскверняющих ее роботов.

К черту политику! Здесь, на поле боя, мое истинное место.

В течение многих лет, прошедших после гибели и диффамации Ксавьера, Вориан не переставая бросался в сражения, борясь с Омниусом. Он поражал одного противника за другим, воюя во имя священного будущего человечества.

Вориан чувствовал в себе решимость Серены и Ксавьера. Их сила позволяла ему, невзирая на тяготы, продолжать битвы Джихада. Всегда вперед, только вперед! Он поклялся себе сокрушать всех машин на своем пути. Он превратит следующую планету в выжженную пустыню, если не будет иного выхода, несмотря на жертвы среди несчастных рабов, вынужденных служить Омниусу. Теперь и примеро Атрейдес научился платить кровью не стоя за ценой, лишь бы эта пролитая кровь окупалась победой над мыслящими машинами.

Два его самых близких друга стали мучениками этой войны — каждый по-своему. Они знали, что делали, и сознательно принесли эту великую жертву, положив на алтарь победы не только свои жизни, но и память о себе, допустив, как Ксавьер, мифы на место истины — все для того, чтобы продолжилось великое дело Джихада.

В своем личном послании Серена Батлер просила Вориана и Ксавьера понять смысл ее жертвы. Позже Ксавьер тоже пожертвовал собой, чтобы остановить Великого Патриарха и его торговлю органами, которой он занимался вместе с тлулаксми, и спас этим тысячи жизней. Решение Ксавьера оставить незапятнанным имя Иблиса Гинджо не было продиктовано эгоизмом; то был чистой воды героизм. Ксавьер прекрасно знал, какой урон потерпит Джихад, если все узнают, что Великий Патриарх был спекулянтом, наживавшимся на войне.

Оба, и Ксавьер, и Серена, заплатили ужасную цену, хорошо сознавая, что делали. Я не могу оспаривать решения моих друзей, думал Вориан, склоняясь под гнетом постоянно давившей его скорби.

Он понимал, однако, что его бремя заключается в том, чтобы сделать то, что хотели сделать они. Он должен воспротивиться чувству, которое заставляло его изменить то, что сделали Серена и Ксавьер, он должен позволить восторжествовать несправедливости, во имя окончательной победы правого дела. Приняв свою судьбу и сделав то, на что они и рассчитывали, Серена и Ксавьер оставили ему, Вориану, миссию выступать от их имени, продолжить их дело и нести дальше невидимое знамя чести, которой все трое остались верны до конца.

Это нелегкое бремя, но такова моя жертва.

— Приближаемся к цели, примеро, — доложил штурман.

На экранах рубки флагмана появилось изображение ничем не примечательной планеты — тонкий слой облаков, синие океаны, коричневые и зеленые массивы суши. А над всем этим зловеще красивые боевые корабли роботов, выстроившиеся над планетой в боевой порядок. Даже с большого расстояния было видно, как из орудийных портов вырывается пламя и смертоносные снаряды устремляются к приближающемуся флоту Лиги.

— Включайте поля Хольцмана. — Вориан поднялся и ободряюще улыбнулся офицерам, стоявшим на мостике. — Прикажите гиназским наемникам перейти в трюм, чтобы они смогли высадиться, как только мы прорвем орбитальную линию обороны.

Он говорил уверенно, автоматически, словно заученный текст.

Много лет назад Серена начала Джихад, чтобы отомстить за смерть своего маленького сына. Ксавьер сражался бок о бок с Ворианом, сокрушив множество врагов. Теперь Вориану, одному, без друзей, предстояло довести эту невиданную войну до победного конца. Только так можно было принести мученикам достойную их жертву.

— Вперед! — громко скомандовал Вориан, когда первые снаряды врага ударили в защитное поле. — У нас есть еще враги, которых надо уничтожить!