Дело о дневнике загорающей - Гарднер Эрл Стенли - Страница 34

– Получатся, мистер Мейсон! Последний кадр на предыдущей пленке, конечно, вряд ли, но, бьюсь об заклад, те, что у меня сейчас в аппарате, – снимки что надо.

– Цифры будут видны?

– Какие цифры? – заинтересовался Дрейк.

– Там что-то закодировано. Несколько столбиков чисел на чистом белом листе.

– И их можно будет увеличить?

– Конечно, – ответил Найлз. – Вот эта насадка дает как раз фокусное расстояние и увеличение, чтобы листок обычного формата занял всю площадь кадра. Прочитать на негативе что-либо без лупы будет невозможно, но резкости моего объектива вполне достаточно, и если я напечатаю карточку одиннадцать на четырнадцать, то четкости хватит, и вы разберете любую цифру.

– Что это может быть за код, Перри? – спросил Дрейк.

– Не знаю. Возможно, придется поломать голову над ключом. Я взял Хелен Ракер на испуг. Дешевый трюк, конечно, но так я смог, прежде чем она что-либо заподозрила, завладеть листком. Я обязан, я должен был знать, что он ей передал. Предполагал сначала, что какой-то документ, но эти цифры… постой, постой, а что, если…

– Договаривай, Перри. Что ты сейчас подумал?

– Цепочка чисел, – медленно проговорил Мейсон, – сейчас я подумал, а код ли это вообще?

– Ну а если не код, то что?

– Что, ты спрашиваешь? Неужели нам повезет и это окажется…

– Что, Перри, что же?

– Тот самый список номеров.

– Каких номеров?

– Банкнотов на сумму в пять тысяч долларов.

– Исключено, Перри. Их охраняют, как самого президента. Во всей полиции нет ничего секретнее.

– Я знаю, – сказал Мейсон, – но почему-то сейчас, когда я их припоминаю, эти цифры все больше и больше кажутся мне похожими на номера на долларах и все меньше – на закодированную шифровку. Сколько тебе надо времени, Найлз, чтобы напечатать снимки?

– Много не займет. Если получились негативы, то в течение двадцати четырех часов после того, как отдам на обработку. По обычным каналам скорее ничего не добиться.

– Дай мне твою камеру, Харви, – попросил Дрейк, – у меня есть один подходящий клиент, много снимает, делает фотографии. Я думаю, он сможет получить снимки уже сегодня вечером.

Найлз передал ему аппарат.

– Вы знаете, как правильно вынимать пленку? Нужно всю ее промотать, а потом…

– Сделаем как полагается, – успокоил его Мейсон, – и лучше, если это будет в темном помещении. Фотографии надо получить во что бы то ни стало. Нам пора, Пол.

Мимо них, устрашающе урча, пронесся джип Сэккита. Дрейк даже отскочил.

– Уверен, он хотел кого-нибудь из нас задавить.

– Слежку продолжать? – осведомился Райс. – Ехать за ним сразу же или чуть позже?

– А стоит ли? – Дрейк вопросительно посмотрел на Мейсона. – В данном случае – это деньги, брошенные на ветер. Он знает, что мы на хвосте, и будет паинькой.

– Нет. Я скажу, когда можно будет прекратить. Дадим Сэккиту время поразмыслить.

Дрейк кивнул своим оперативникам, и те бросились к машине.

Они уехали, а Дрейк все еще смотрел им вслед. Мейсон легонько подтолкнул его.

– Поехали проявлять пленку, Пол!

Сидя у Дрейка в машине, Мейсон поделился с ним еще одним замыслом:

– Первым делом проедем через Санта-Ану и повидаемся с доктором Кандлером. Спросим, что ему известно о Сэкките и какие у него соображения насчет цифр на бумаге. Это почти по пути и займет немного времени.

– Может, предварительно позвонить? – предложил Дрейк.

– Хорошая идея, тем более что уже поздно. Сбегай, пожалуйста, и постарайся поговорить с ним напрямую. Скажи, что едем.

У первой же телефонной будки рядом с заправочной они притормозили. Пол Дрейк вышел и через минуту вернулся.

– Все устроено, шеф! Соединили сразу же, как только я упомянул твое имя. Доктор согласился и ждет нас.

И снова они ехали в Санта-Ану.

– Послушай, Перри, давно хочу спросить – кому ты все-таки сигналил той шторкой в доме у Балларда?

– Никому.

– О’кей, будь по-твоему. Я только хотел помочь.

– А ты не допускаешь такой мысли, Пол, что я мог там что-то прятать?

– Ты что-то прятал?

– Предположим, у меня с собой оказались какие-то документы и они настолько жгли мне пальцы, что я немедленно поспешил от них избавиться. С этой целью я запросто мог опустить шторку, засунуть документы между роликами и отпустить ее обратно. Таким образом они оказались бы надежно спрятаны от чересчур любопытного глаза. Тем не менее все подумали, что я кому-то подавал сигнал, но…

– Обожди, Перри, если все так, как ты рассказываешь, то документы эти, какие бы они ни были, находятся в настоящее время в руках сержанта Голкомба из отдела по расследованию убийств.

– Что такое?

– Голкомб выходил на место с помощником, и они проиграли ситуацию от начала и до конца. Он поставил помощника на тротуаре, а сам ходил между портьерами, включал свет, опускал и поднимал шторку. Своей инсценировкой на местности он хотел, во-первых, убедиться, что сигнал будет хорошо виден напарнику, а во-вторых, узнать, достаточно ли света, идущего из комнаты, чтобы тот, кто на улице, смог опознать личность сигналящего.

– И что же они установили?

– Но ты уже знаешь. Они бы никогда в жизни не стали этим заниматься и тратить время только лишь для того, чтобы, вернувшись, заявить: «Сожалеем, но света было мало, сигнал виден плохо и установить личность преступника со всей определенностью нельзя».

– А Голкомб ничего там не нашел? Он не докладывал?

– Нет, не докладывал.

– Бывают случаи, Пол, когда полицейский оказывается в таком положении, что кое о чем хочется умолчать.

– Ты хочешь сказать – деньги?

– Я хочу сказать, что это лишь одно из моих обобщений.

Пол Дрейк задумчиво смотрел вперед.

– Ну… если там были деньги, то… мое мнение о Голкомбе ты знаешь.

Мейсон молчал.

– Получается, он сыграл тебе на руку, Перри. Эти грязные деньги из дела ушли, но полностью успокаиваться рано. Черт! Этот Голкомб сможет использовать их против тебя в любой момент.

Мейсон опять ничего не ответил.

– И, я надеюсь, ты не забыл, что с Большим советом все обошлось только потому, что Гамильтон Бергер допустил оплошность. Он не смог грамотно сформулировать вопросы, но настанет момент, и ты снова предстанешь пред его очи, и тогда он непременно задаст вопрос так, как нужно.

– Откуда ты знаешь?

– Он тебя задавит их количеством. Задаст столько вопросов, что правильный сам выплывет. – Дрейк пристально посмотрел на Мейсона, затем все внимание перевел на дорогу и больше не произнес ни слова.

Глава 11

Доктор Кандлер еще работал. Несмотря на поздний час, в приемной сидели два или три пациента. Они устали от ожидания, и в глазах у них было выражение мучительного неведения, характерное для больных людей. Каждому хотелось поскорее быть принятым, чтобы наконец все осталось позади, все стало ясно.

Излучая почти физически ощутимое радушие, вошла рыжеволосая медсестра, с которой Мейсон познакомился накануне.

– Добрый день, господа! Проходите, пожалуйста!

Тоскующие больные раздраженно переглянулись, но их неприязнь быстро сменилась выражением безысходной покорности, когда Перри Мейсона и Пола Дрейка у них на глазах с почетом препроводили в личный кабинет доктора.

Отсюда они проследовали в крохотную операционную со столом и двумя стульями, стоящими спинками к северной стене.

– Присядьте, пожалуйста, и подождите немного. У доктора сегодня был совершенно сумасшедший день. Сейчас у него сразу несколько больных, закончит – и к вам. Две-три минуты. Он знает, что вам некогда.

Мейсон и Дрейк поблагодарили радушную красавицу, сели, а она поспешила в приемную, чтобы приободрить оставшихся пациентов и сообщить им, что задержки не будет.

Прошло минут пять, прежде чем Дрейк, оглянувшись по сторонам, спросил у Мейсона:

– Интересно, можно ли мне закурить здесь?

– А почему бы нет?

Дрейк положил фотоаппарат на маленькую подставку рядом со стулом и достал сигареты.