Дело о дневнике загорающей - Гарднер Эрл Стенли - Страница 14

Мейсон понимающе усмехнулся.

– Итак, мы работали, укладывали деньги – вернее, Дюваль их укладывал – как раз в тот момент, когда происходил забег, исход которого был для меня далеко не безразличен. А что бы вы сделали на моем месте, мистер Мейсон? Я перебивался на маленькой зарплате, а на ту лошадку поставил сто долларов. И я знал, что в случае удачного исхода разбогатею. Зарплата в банке – вы же сами знаете, цены все время растут, и можете представить, что для меня значило потерять эту сотню. А выиграй любой в моем положении лишнюю тысячу – и можно жить! Тот забег для меня много значил…

Мейсон слушал и не перебивал.

– Я тогда отошел немного назад и стоял за стеклянной перегородкой. Но, клянусь, мистер Мейсон, от этого я видел Дюваля ничуть не хуже. Он брал упаковки с деньгами, осматривал их и бросал в пакет. Количество денег в упаковках мы уже предварительно сосчитали. Единственное, что я могу предположить, он, должно быть, взял с ближайшей стойки пачку заранее связанных погашенных чеков, она была у него где-то под рукой, и он ухитрился, когда складывал деньги в пакет, встать так, чтобы оказаться между мной и мусорной корзиной под столом; Дюваль бросил деньги в эту мусорную корзину, а вместо них в пакет положил связку погашенных чеков.

Но замечу вам, мистер Мейсон, если он меня и одурачил, то сделал это необычайно ловко. Чистейшая работа, какую я когда-либо видел! И все это так запросто и естественно. Конечно, правда, что я в это время слушал радио и душой был на ипподроме, а уж когда лошади выскочили на последнюю прямую, то в меня как иголками кто-то колол, а потом еще был фотофиниш, и мне пришлось ждать, прежде чем я убедился, что моя кобылка и впрямь первая прискакала, – короче, я в те секунды несколько лет прожил. А уж когда узнал, что выиграл… тут и руки задрожали, и пот выступил. Все равно что бревна грузил.

Мейсон сочувственно кивал.

– Дюваль знал, чем я занят, но молчал. И я ему не сказал ни слова. Получается, что он меня покрывал, и я был ему за это благодарен. Мы работали бок о бок уже пять лет, и с чего бы мне его подозревать? Одному богу известно, какие миллионы денег мы пропустили через свои руки. Я вышел из-за перегородки, шлепнул печать, и мы вдвоем загрузили деньги в фургон. То специальное отделение я открывал и закрывал своим ключом. Отправив деньги, мы заметили время и, когда фургон уже уехал, доложили диспетчеру. А потом каждый принялся за свою работу. Но я сосредоточиться уже не мог – тратил в уме выигранные деньги. Хотел купить новую удочку, снасти, распланировал отпуск… Я ведь был замечательный рыбак, мистер Мейсон!

– А сейчас рыбачите?

– Некогда, что вы! А хотелось бы. Когда работаешь полностью на себя, со временем туго.

– Извините, я вижу, моя машина готова, – сказал Мейсон, – пойду отгоню ее от колонки.

– Куда вы едете? – спросил Баллард.

– В сторону Беверли-Хиллз.

– А можно мне напроситься с вами? Моя сегодня не на ходу, и я хотел вызывать такси. Поздно уже, да и деньги у меня с собой, а идти четыре квартала до автобуса, а потом столько же от автобуса домой…

– Конечно, можно, о чем разговор? Садитесь.

Баллард торопливо достал из-под стола маленький черный ранец и сложил туда блокнот для заметок, рулон ленты от счетной машинки и брезентовую сумку. Потом вытащил из ранца короткоствольный револьвер, сунул его в боковой карман и забрался в машину Мейсона.

– Не пугайтесь, мистер Мейсон, но за последнее время автозаправочные не раз грабили, и полицейские сами предложили, чтобы я постоянно имел с собой эту штуку…

– Я не пугаюсь. И не нужно объяснять. – Мейсон сел за руль, и они поехали.

Баллард говорил не переставая:

– Развелось столько молодых панков, что не знаешь, куда деваться. Никто из них не хочет ничего делать. Ох уж это нынешнее школьное воспитание! Работать не работают, а жрать подавай! Да еще и пальцем не тронь! У меня детей никогда не было – жена умерла вскоре после того, как меня выгнали из банка. Как видите, все напасти сразу. Беда не приходит одна…

Несколько минут они ехали в молчании. Его нарушил Мейсон:

– А что еще вы можете рассказать о Дювале?

– Больше ничего. Это все. Когда служащий банка в Санта-Ане вскрыл пакет, то обнаружил там только погашенные чеки.

– А это мы знаем с его слов, – заметил Мейсон.

– Да. Он это сказал, и он был прав. Потому что существует еще один момент, который окончательно все подтверждает. Те погашенные чеки, которые тот служащий обнаружил вместо денег, оказались из банковской картотеки управления банка в Лос-Анджелесе. Если хотите знать, некоторые из них были подшиты в дело работниками банка в течение часа, предшествующего ограблению. Отсюда становится ясно, что произошло.

Мейсон обдумывал поступившую информацию.

– Хорошо, Баллард, – заговорил он наконец, – приходится признать, что этот факт полностью исключает причастность к случившемуся кого-либо, кроме вас и Дюваля.

– Правильно. Так оно и есть. И полиция так же подумала.

Последовала еще одна пауза, после которой первым заговорил Баллард:

– Конечно, если бы деньги взял я, то Дюваль обязательно должен был бы быть моим сообщником. При таком варианте это, несомненно, было бы делом рук двоих похитителей. Мы бы в таком случае просто распределили обязанности. Но если деньги взял Дюваль, то с моей стороны это могло оказаться просто небрежностью. Никто не оспаривает тот факт, что человеком, который отвечает непосредственно за помещение денег в пакет, был именно Дюваль. И он сам сказал, что положил туда деньги.

– А вам полагалось следить за тем, как он это делал, правильно?

– Да, правильно.

– И если бы вы проявили небрежность в том, что вам полагалось делать, то Дюваль мог бы эти денежки прикарманить.

– Да, я проявил небрежность, и он их прикарманил.

– Ну что ж, во всяком случае, он мог это сделать.

– Да, вы правы.

– Но если бы похищение организовали вы, то без Дюваля бы вам не обойтись, так?

– Именно так.

– А как насчет подмены? Я имею в виду замену самого пакета.

Баллард покачал головой.

– Если вы подразумеваете кого-то постороннего, то это невозможно. Это мог сделать либо Дюваль, либо я, причем я не смог бы этого сделать без участия Дюваля.

– Поясните, пожалуйста, почему вы сказали, что для постороннего невозможно подменить пакеты?

– Потому что водитель по пути из нашего банка до его отделения в Санта-Ане ни разу не останавливался. Потому что даже если бы он и остановился, то все равно не смог бы попасть туда, где лежали деньги.

– Предположим, у него был ключ.

– Но ключа у него не было.

– Постойте, давайте все-таки предположим. У него был ключ, который он смог где-то достать, и…

– Ладно, на это я тоже отвечу. Предположим, он остановил фургон. Предположим, у него был ключ и он уже держал наготове пакеты для подмены. И все равно это не мог быть он.

– Почему нет?

– Потому что это мог быть он, если бы в подсунутых пакетах оказались какие-нибудь газеты, или книги, или еще что-нибудь, но не забывайте, что там оказались чеки, которые можно было взять, только имея доступ внутрь нашего банка. А водители внутрь банка никогда не допускаются.

– То есть тот водитель никак не мог попасть в банк?

– Совершенно точно. Никому не позволено входить в банк через ту боковую дверь, где мы работали. Она служит специально для отгрузки денег.

– А чеки не могли быть приготовлены заранее?

– Нет. Это были чеки, принятые к оплате, оплаченные и подшитые в папки в течение часа перед отправкой фургона.

Мейсон помедлил и, как бы подводя итог, сказал:

– И все это в совокупности указывает на Дюваля, не так ли?

– Да это просто должен был быть Дюваль. А вдобавок ко всему он еще и попался потом с частью пропавших денег.

– Насколько мне известно, – сказал дальше Мейсон, – номера банкнотов на сумму пять тысяч долларов были записаны.

– Верно, – кивнул Баллард.