Охота за красоткой - Ховард Линда - Страница 47

– Что с тобой? – выпалил он, схватив телефон после первого же звонка.

– Я вспомнила ее, – сообщила я как можно громче и отчетливее, потому что на улице было шумно, мимо то и дело проезжали машины. Я хрипела и сипела, голос срывался посередине слова, пропадал и снова появлялся. – Она медсестра в больнице.

– Повтори еще раз, я не понял. Ты сказала «в больнице»?

Я попыталась повторить, но меня едва хватило на громкий шепот:

– Она медсестра в больнице.

– Сестра? Ты уверена?

– Да, – каркнула я. – Но не в «скорой», а в отделении. Она приходила ко мне в палату, болтала, срывала повязки…

– Блэр, где ты? – перебил он.

– В торговом центре. Не в том, а в другом. – Теперь я была готова поверить, что инцидент на стоянке у торгового центра – случайность, ведь с сестрой-психопаткой я познакомилась после него.

– Сейчас же приезжай в управление. Нам нужно описание примет, как можно быстрее, а тебя едва слышно. Я встречу тебя у входа.

Мойры опять ополчились против меня. Значит, сегодня мне не светит найти ткань на платье, выполнить намеченное, свести вместе Салли и Джаза. С другой стороны, в списке дел пункт «остаться в живых» занимает не последнее место.

В поисках сигнала я вышла из ближайшей двери центра, а не из той, через которую зашла, поэтому здание пришлось обходить. На стоянке я поймала себя на мысли, что опять высматриваю белый «шевроле». Я разозлилась на себя, потом сообразила, что моей преследовательницы здесь быть не может, но не разрешила себе успокаиваться. Если она настроена решительно, то найдет меня всюду.

В полицейском управлении Уайатт уже ждал меня. Не переставая говорить по телефону, он повел меня в кабинет, по пути жестом позвал Форестера, дождался его и закрыл дверь. Отключившись, Уайатт пробуравил меня лазерным взглядом.

– Давай с самого начала.

Я набрала побольше воздуха.

– Я наконец вспомнила ее: она работает медсестрой в больнице. Она приходила ко мне в палату, держалась очень дружелюбно, болтала и при этом довольно грубо сдирала бинты.

Он сердито скрипнул зубами.

– Еще кто-нибудь видел ее?

– Со мной была Шона.

– Опиши приметы.

– Примерно моего возраста, может, чуть постарше – трудно определить. Очень симпатичная, с зеленовато-ореховыми глазами. Волосы тускло-каштановые, скверно покрашенные. Наверное, потом она обесцветила их, а это очень трудно, потому я не сразу узнала ее на пожаре.

– Высокая?

Я судорожно сглотнула.

– Не знаю. Я ведь лежала, а она стояла, так что мне не с чем сравнивать. Но она стройная, с хорошей фигурой. И… – Я хотела было добавить, что ей повезло с ресницами, но вдруг перед мысленным взглядом сложилась новая картинка, всплыло еще одно лицо. Я ахнула. – А потом я видела ее в магазине тканей, уже после того, как выписалась! Вот почему лицо показалось мне знакомым. Но цвет волос был другим – рыжим, кажется, темно-рыжим.

Значит, она преследовала меня, и не только в «шевроле». Судя по выражению лица Уайатта, он думал о том же.

– Парики, – предположил Форестер.

– Похоже на то, – кивнул Уайатт.

– Светлые волосы могли быть париком, – согласилась я. – Под капюшоном не разберешь. Но бурая шевелюра в больнице – не парик, а ее собственные волосы, только перекрашенные, можете мне поверить. – Шепот меня утомил, к концу фразы я закашлялась. Ларингит – еще одно обвинение, которое я собиралась предъявить психопатке, и хотя по сравнению со сгоревшей квартирой это мелочь, лишиться речи – это вам не шуточки. А если понадобится закричать или позвать на помощь? Бывают случаи, когда голос жизненно необходим.

– Я позвоню в больницу, – предложил Форестер, – попробую раздобыть фотографии всех, кто работал… когда это было?

– В первую смену в прошлую пятницу, – подсказал Уайатт. – Четвертый этаж, неврологическое отделение.

– Может, даже санкция не понадобится, – без особой надежды продолжал детектив. – Но в больнице не любят нарушать конфиденциальность…

– А я терпеть не могу покушения, – ледяным тоном отрезал Уайатт.

Интересно, что он предпримет, если администрация больницы откажется предоставлять снимки без санкции? Впрочем, я вспомнила, что Уайатт у нас знаменитость, а потому может просто позвонить губернатору. От Уайатта зависят сборы в благотворительные фонды, назначения, прочие вопросы, важные для больницы. Класс.

Форестер ушел звонить, Уайатт повернулся ко мне:

– Значит, в больнице ты увидела ее впервые?

– Кажется, да.

– Ты не могла чем-нибудь случайно оскорбить ее? Может, помнишь, что она говорила? Вдруг найдем зацепку?

Я вспомнила свой разговор с медсестрой и покачала головой.

– Я сказала, что меньше чем через месяц выхожу замуж, поэтому сотрясение некстати. А она – что перед своей свадьбой будто помешалась. Спросила, нравится ли мне твоя мама, заметила, что здорово, наверное, быть в хороших отношениях со свекровью, и я подумала, что со своей она на ножах. Еще она спросила, не каталась ли я на мотоцикле. И так далее… пустая болтовня. Я призналась, что хочу есть, она обещала прислать кого-нибудь с едой, но так и не прислала. Вот и все. Она держалась очень дружелюбно. – Я снова закашлялась и поискала взглядом блокнот. Хватит напрягать горло. На следующие вопросы буду отвечать письменно.

– Больше вопросов нет. – Уайатт поднялся, обошел вокруг стола, поставил меня на ноги и обнял. – Береги горло. Теперь мы ее выследим – нам как раз не хватало ниточки.

– Но ведь это бессмысленно, – прошептала я. – Я не знакома с ней.

– Такие преступники действуют нелогично, вот и все. Нелогичная одержимость вспыхивает у них в одно мгновение, зачастую просто потому, что жертва была вежлива с ними. Ты ни в чем не виновата, ничего поделать ты не могла. Это психическое расстройство. Если она так часто меняет внешность, значит, находится в розыске, а у тебя, вероятно, есть все, о чем она мечтает.

Четкая и точная психологическая оценка. Впечатляет.

– Слушай, а ты не просто симпатяга – у тебя и мозги имеются, – заметила я. – Не понимаю, почему футболистов считают тупыми.

Он рассмеялся и потрепал меня по ягодицам, явно не собираясь убирать с них руку. Но в дверь постучали, и Уайатт отстранился.

В кабинет просунул голову Форестер, его лоб собрался в мучительные морщины.

– Я поговорил с администратором отделения, – сообщил он. – Она утверждает, что такой медсестры в отделении нет.

Уайатт нахмурился и в задумчивости потер верхнюю губу.

– Возможно, она работала в «скорой», увидела, как привезли Блэр и навестила ее в отделении. Надо посмотреть записи камеры наблюдения – в больнице такие есть на каждом этаже.

– Сейчас свяжусь со службой безопасности больницы.

– И долго придется ее искать? – спросила я, когда Форестер скрылся за дверью.

Уайатт слабо улыбнулся:

– Смотря какой выдался день у начальника службы безопасности. И смотря, что говорят больничные правила насчет выдачи пленок. Еще неизвестно, готов ли администратор сотрудничать с нами. А если нет, сумеем ли мы найти судью, который выдаст санкцию на изъятие записей, что в пятницу проблематично, особенно если администратор больницы играет в гольф с членами местного суда.

О Господи! Зачем ему приспичило работать в полиции?

– Мне подождать здесь?

– Нет, можешь заниматься своими делами. Я знаю, как с тобой связаться. Только будь осторожна.

Я понимающе кивнула, но, спускаясь в лифте, то и дело вздыхала. Мне до смерти надоело высматривать белые «шевроле». И потом, если психопатка настолько опытная, почему бы ей не поменять машину? Взять автомобиль напрокат – пустяковое дело. Возможно, сейчас она уже катается на голубом «шевроле».

У меня похолодела спина.

Или на бежевом «бьюике».

Или даже на белом «таурусе».

Я не стала обманывать себя и уверять, что узнаю ее по машине: машина могла оказаться какой угодно. Возможно, психопатка все утро следила за мной, а я не заметила ее только потому, что высматривала машину другого цвета.