Охота за красоткой - Ховард Линда - Страница 33

Еще немного, и Уайатт начнет светить мне лампой в глаза!

– Так получилось, что утром я была занята. Ездила к Джазу.

Он переменился в лице и слегка смягчился. Если я встречалась с Джазом, значит, продолжаю готовиться к свадьбе.

– И что?

– И завтра утром тоже буду в делах.

«Поищу ткань для свадебного платья, а если повезет – встречусь с Моникой Стивенс».

– Я не про это.

– Больше мне нечего тебе сказать.

Все это время мы смотрели друг на друга, как враги; он стоял посреди гостиной, я – в столовой, нас разделяло метра три, а может, и все пять. Даже на таком расстоянии меня тянуло к Уайатту, я видела жаркий огонь в его глазах, понимала, о чем он сейчас мечтает. И была не прочь осуществить его мечту. Несмотря на всю недоговоренность и разногласия.

Искушение шагнуть в его объятия и забыть обо всем было почти непреодолимым. Но зная себя и помня, как я слабею рядом с Уайаттом, я поспешно отвернулась, прекратила зрительный контакт. Мое внимание привлекла красная лампочка, мигающая на автоответчике, я машинально подошла к нему, нажала кнопку и услышала сообщение:

– Я знаю, что ты одна.

Шепот был едва различимым, но больно резанул по нервам и заставил волосы подняться дыбом. Я отскочила от автоответчика, точно увидела змею.

– Что там? – резко спросил Уайатт, приблизился и схватил меня за плечи. Со своего места расслышать шепот он не мог.

Первым моим побуждением было ничего не говорить ему – ведь не далее как вчера он обвинил меня в том, что я выдумываю невесть что, а его заставляю разыскивать моих воображаемых преследователей. Уязвленное самолюбие многих толкает на глупости. Но мне было страшно, уязвленное самолюбие могло и подождать – слишком странные дела творились вокруг меня.

И я молча указала на автоответчик.

Уайатт нажал кнопку воспроизведения, и шепот раздался вновь:

– Я знаю, что ты одна.

Лицо Уайатта осталось непроницаемым. Не говоря ни слова, он вернулся в гостиную, взял пульт и выключил телевизор, затем снова подошел ко мне и еще раз воспроизвел сообщение.

– Я знаю, что ты одна.

В окошке высветились дата и время, а также номер, с которого мне звонили. Сообщение оставил неизвестный абонент из Денвера сегодня, в четыре минуты первого.

Уайатт вызвал окно определителя. Когда с одного номера звонят несколько раз подряд, определитель показывает общее число звонков. Псих из Денвера звонил мне сорок семь раз, последний – в половине четвертого дня.

– И давно это продолжается? – спросил Уайатт, напряженно шевеля губами и снимая с пояса свой мобильник.

– Ты знаешь сколько. На второй звонок ты ответил сам. Это было вечером в прошлую пятницу, когда я вернулась из больницы и мы заказали пиццу.

Уайатт кивнул и набрал на мобильнике номер.

– Фостер, это Бладсуорт, – отрывисто бросил он в телефон, свободной рукой придвинув меня к себе. – Здесь проблемы. Кто-то звонил Блэр сорок семь раз с прошлой пятницы… – Он прервался и взглянул на меня: – Или ты удаляла записи в памяти определителя с тех пор, как выписалась из больницы?

Я покачала головой. Память определителя я чищу только при острой необходимости.

– Ясно. Да, сорок семь раз. Вчера вечером неизвестный оставил сообщение, которое дает основания полагать, что за домом Блэр ведется наблюдение.

– Наблюдение? – ахнула я, перепугавшись до смерти. – Елки!

Уайатт пожал мне плечо – или пытался утешить, или заставлял молчать, выбирай, что больше нравится. Я выбрала утешение.

– Определитель показывает номер из Денвера, Колорадо, – возможно, неизвестный пользуется телефонной карточкой, – продолжал Уайатт. – Как бы нам отследить его?.. Да, я так и думал. Черт. Ладно. – После минутной паузы, он бросил взгляд на мой автоответчик: – Да, цифровой. Ясно. Привезу.

Он захлопнул телефон, прицепил его к поясу, затем отключил мой автоответчик от обеих розеток – электрической и телефонной – и обмотал шнурами, чтобы не слетела трубка.

– Ты забираешь мой телефон? – спросила я.

– Да. Какого же черта ты до сих пор молчала? Все, с меня хватит.

– Ну, знаешь!.. – задохнулась от возмущения я. – В первый же раз, когда она заговорила, я сразу позвонила тебе – помнишь прошлую субботу и женщину, которая шептала: «Жаль, что я промахнулась»? Ты еще сказал, что это телефонное хулиганство. Так я и думала до вчерашнего дня, потому что определитель не срабатывал, а никаких сообщений мне не оставляли. После четвертого звонка за вечер я отключила сигнал у всех телефонов в доме.

Уайатт круто обернулся и уставился на меня:

– Хочешь сказать, это все тот же голос?

– Вот именно! – воинственно выпалила я. – Да, я помню, что это был шепот. И в первый раз, и сейчас. Нет, я не могу быть уверена на все сто проклятых процентов, но за девяносто девять поручусь: это один и тот же голос, и по-моему, женский! Вот так! – Угу, я всегда веду себя сдержанно и рассудительно, как положено взрослому человеку. – Мало того, – продолжала я на одном дыхании, – эта женщина преследовала меня! Занесите в протокол, лейтенант! На стоянке у торгового центра меня чуть не расплющила в лепешку женщина, мне домой звонит и запугивает женщина – ну и каковы шансы, что на меня разом взъелись целых три разных женщины? Маловероятно, правда? А почему бы не предположить, что все это натворила одна и та же психопатка?

В список моих деловых качеств пора вносить определение «язвительная».

– Может быть, – мрачно отозвался Уайатт. – Ну и кому ты на этот раз насолила?

Глава 17

– Кроме тебя? – любезно уточнила я.

– Если ты не заметила, сообщаю: я не женщина. – И в подтверждение он прижал меня к себе одной рукой, другой продолжая держать телефон. Я думала, он поцелует меня, и приготовилась ответить укусом, а не кусалась я с тех пор, как мама впервые возила меня к дантисту – впрочем, это не считается. И вообще не важно. Наверное, намерения отразились на моем лице, потому что он рассмеялся, обнял меня крепче, демонстрируя эрекцию.

Я вырвалась и гневно уставилась на него, в негодовании приоткрыв рот.

– Глазам не верю! Ты только что узнал, что за мной следят, и у тебя уже встал? Извращенец!

Он небрежно приподнял плечо.

– Все дело в твоих истериках. Они каждый раз меня заводят.

– Никакие это не истерики! – выкрикнула я. – У меня есть полное право возмущаться!

– Когда ты скандалишь, то нравишься мне больше, чем когда смотришь волком, – сообщил он. – Ну все, теперь послушай меня.

Но я была не в настроении слушать. Пройдя в гостиную, я упала в кресло, чтобы Уайатт не мог сесть рядом.

Он поставил автоответчик на журнальный стол и наклонился надо мной, уперся ладонями в подлокотники и преградил мне путь к отступлению. Взгляд его блестящих глаз стал жестким.

– Нет, Блэр, ты выслушаешь меня. Я искренне приношу свои извинения. Да, у тебя тьма недостатков, но паранойей ты не страдаешь. Мне следовало прислушаться к тебе и собрать все кусочки мозаики.

Я крепко сжала губы, ожидая продолжения – что он раньше пришел бы к верным выводам, если бы удосужился собрать мозаику. Но этого он не сказал, просто не счел нужным упоминать об очевидном, как часто делаю я.

– Скорее всего, – продолжал он, – эта психопатка следит за твоим домом. Иначе откуда она могла узнать, что ты осталась ночью одна? Обычно мы проводим ночи вместе.

– Но по дороге домой я не заметила ни одной незнакомой машины.

– А ты знаешь все машины в округе? Сомневаюсь. Если бы она угрожала тебе, я не оставил бы тебя одну, но она удержалась.

– По-твоему, попытка сбить меня не угроза?

– Идиотка, которая чуть не сбила тебя, сидела за рулем бежевого «бьюика», а не белого «шевроле». Я не исключаю возможности, что это одно и то же лицо, но с такой же вероятностью инцидент на стоянке может оказаться случайностью, и пока у нас не появятся доказательства, что женщина из «бьюика» водит также «шевроле», не будем связывать в одну цепочку все эти события. Эти телефонные звонки – правонарушения второго класса, и если я узнаю, кто тебе звонил, мы сможем предъявить этому человеку обвинения, а пока…