Золотая девочка - Лубенец Светлана - Страница 22

– Может быть…

– Что-то ты совсем упала духом, золотая. Может, пойдем проветримся? Сегодня в парке какое-то гулянье. Посмотрим?

– Пошли, – довольно вяло сказала Люська, повесила трубку и пошла переодеваться – залитые молоком джинсы следовало постирать.

Через распахнутые двери подъезда Люська заметила Артема. Он разговаривал с кем-то, кого загораживала одна из створок двери. Люська вышла на улицу и увидела рядом с Каретниковым Лизу Малиновскую в ярко-синей короткой дубленке-размахайке, отороченной шикарной дымчато-голубой ламой. Люське сразу захотелось побыстрей шагнуть обратно в спасительную темноту подъезда, но Лиза обернулась на ее шаги, и бегство сорвалось.

– Так ты, оказывается, Караваеву ждешь? – насмешливо спросила Артема Малиновская.

Люська застыла. Как говорится, это они уже проходили. Сейчас Каретников сделает вид, что оказался здесь случайно. Люська приготовилась «выпить и этот стакан молока до дна», но Артем шагнул к ней, взял за руку и сказал:

– Да, Люсю. Мы, знаешь ли, в парк собрались.

– Значит, правду о вас говорят? – с некоторой издевкой спросила Лиза.

– Что именно? – холодно спросил Артем.

– Ну… что у вас любовь и… все такое.

– Всего такого у нас нет, у нас только… любовь, – сказал он и повел растерянную и счастливую Караваеву мимо шикарной Малиновской.

А Люська думала в тот момент о том, что иногда и дымчатые ламы все же проигрывают рядом с обыкновенным пуховиком. Если бы еще вчера ей об этом сказали, она бы ни за что не поверила. Таким образом, сегодняшний день из отвратительного превращался в очень даже замечательный.

В парке было много народа. Со всех сторон неслась музыка, на аллеях развернули торговлю веселые крикливые лоточники. Артем купил Люське мороженое и красный воздушный шар в виде зайца, и они поспешили к эстраде, где готовилось какое-то представление. Они встали позади скамеек, которые уже были заняты молодежью, пришедшей раньше. К эстраде все прибывали и прибывали новые посетители парка, и вскоре за Люськой с Артемом образовалась целая толпа, хрустящая чипсами, жующая мороженое, смеющаяся, громкая.

Когда на эстраде расставили аппаратуру, начался конкурс рок-музыкантов. Довольно скоро Люське стало скучно: она не очень-то разбиралась в такой громоподобной музыке. Караваева начала вертеть головой, чтобы решить, в какую сторону лучше двинуться от эстрады, и… чуть не подавилась мороженым. Невдалеке стоял Костик в компании весьма сомнительных личностей, облаченных во все черное. Люська из осторожности отвернулась, но прислушалась к разговору соседей. Музыка иногда заглушала голоса, и она, боясь пропустить что-нибудь важное, толкнула в бок Артема, показав глазами на Костика.

И тут Костик, опустив голову, сказал довольно внятно:

– У меня сейчас нет.

– Это я уже понял, – откликнулся крупный парень в бандане и черных очках. – А когда будут?

– Не могу сказать число, но скоро, – зачастил Костик. – Я должен кое-что продать и тогда обязательно отдам…

– Что ж ты продавать собрался? Может, мы купим – должок скостим?

– Н-нет, вам не подойдет.

– Откуда знаешь?

– Ну… это предметы искусства.

– Иконы? Картины? Фарфор? Камни?

– Ты что, Гришаня, и этим занимаешься? – удивился Костик.

– И этим тоже. Ты небось думал, что мы только лохам вроде тебя паленую водку втюхиваем? Так что там у тебя, – парень хохотнул, – за предметы искусства?

– Глиняные статуэтки.

– Глиняные? Что за барахло?

– Это изделия народных промыслов.

– Игрушки, что ли?

– Игрушки тоже есть. И еще фигурки балерин.

– Надо посмотреть. Та-ак! – Гришаня подумал минуту. – Завтра жду тебя на нашем месте в восемь вечера. И чтобы без опозданий, но с «предметами»! Пошли! – он дернул головой, приглашая свою команду за собой, и Костик вскоре остался один. Он, закусив губу, тоскливо смотрел вслед удаляющимся «людям в черном».

Артем, не теряя времени, бросился к Костику и, не давая ему опомниться, вытащил из толпы на дорожку парка. Люська не без труда протиснулась вслед за ними.

– Ну, Котик полосатый, держись! Мы все слышали! – прокричал Артем, поскольку музыка здесь почему-то звучала еще громче.

Костику тоже пришлось крикнуть:

– Матери донесешь?

– Можно и матери, если сам не отдашь Люськиных балерин. Но прежде я тебя отделаю в лучшем виде.

Артем замахнулся. Люська перехватила его руку:

– Не надо. Отдай, Костя, по-хорошему.

– Не могу, – сквозь зубы процедил Костик.

– Почему? – спросила Люська.

– Не могу, и все! Поняли? – лицо его сделалось злым и красным.

– Сможешь! – зловеще прошипел Артем и прижал его к огромному тополю у аллеи.

– Драться будем? – абсолютно спокойно спросил Костик. Чувствовалось, что драка для него – пустяки по сравнению с какими-то более серьезными проблемами.

– Можно и подраться, только тебе это не поможет. Я уже понял, что ты задолжал этим черным жлобам.

– Вот именно, – Костик стряхнул с себя руки Артема. – Поэтому я и не могу отдать балерин. Мне деньги нужны.

– Много?

– Не твое дело!

– Не мое, конечно, а Люсино. Но это – все равно что мое!

– Много я должен, много, – Костино лицо из злого стало несчастным. – И чем дольше я не отдаю, тем больше растет долг. Как они говорят, поставили меня на счетчик.

– Как же ты так вляпался, Котик?

– Будто не знаешь, как дураки вляпываются…

– Ты, стало быть, дурак?

– Был дураком, а теперь вот поумнел, только денег у меня от этого не прибавилось.

– Сколько все же ты должен? Может, попробовать занять, только теперь у приличных людей?

– У кого можно двадцать тысяч рублей занять?

Артем присвистнул:

– Хорошо еще, что рублей, а не баксов! Да-а-а, неслабо ты гульнул, Котик!

– Вот именно. Поэтому ты должен понять, что мне без балерин – никак.

– Костя! – возмутилась наконец Люська. – Они же дедушкины. Помнишь, я в театре рассказывала?

– И что? Мне теперь с жизнью расстаться из-за твоих глиняных теток? Ты видала этих дуболомов?

– Но ты же сам виноват!

– Сам! Сам! Я понимаю, что сам! Только что мне теперь делать?

Ни Люська, ни Артем на этот вопрос ответить не могли.

Глава 19

Последнее пристанище глиняной Зинаиды

Люська стояла перед витриной музея. На нее из-за стекла смотрели дедушкины балерины. Главной была, конечно, Зинаида. Люська подмигнула ей и перевела взгляд на полочку пониже. Там стояли петушки, коники, птички и барышни с младенцами, корзинками, цветами и кошками. Рядом сверкала золотом табличка с надписью: «Караваев Д.Н. Конец XX – начало XXI века».

Люська прикоснулась рукой к стеклу. Здравствуй, дедушка! Как жаль, что ты не дожил до этого дня!

Она отошла от витрины. У окна музейного зала ее ждали Костик с Артемом. Люська уже привычным движением вложила свою ладошку в руку Артема, и они втроем пошли к выходу.

– Спасибо тебе, Люся, – сказал Костик.

– Ты говоришь это уже в пятый раз, – звонко расхохоталась Караваева. – За всеми этими музейными делами мы так и не успели толком выяснить, как ты вообще вышел на дедову Зинку.

– Может, и не надо выяснять? – Костик виновато посмотрел на Люську. – Неохота позориться…

– Колись, колись, мафиози несовершеннолетний, – поддержал Люську Артем. – Очень же интересно!

– Да, в общем-то, все довольно просто, – начал Костик. – Помните ту фотографию, где твой, Люська, дедушка, протягивает своему приятелю балерину? Мы, когда фотографировались, стояли рядом, и я слышал, как они разговаривали. Друг твоего деда говорил, что статуэтка – отличная работа. Еще он как большой специалист утверждал, что она немалых денег должна стоить. Я, как только про деньги услышал, больше ни о чем думать не мог. Тогда я еще только две тысячи должен был, но и их взять негде было. Я от Игорька под каким-то предлогом отвязался и пошел следом за твоим дедом и его приятелем. Ну… хотел прикинуться знатоком, мать приплести, напроситься в гости, а потом, на месте, у вас дома, решить, как дальше действовать. Вот так я познакомился с Зинаидой.