Космический госпиталь (сборник) - Балаж Арпад - Страница 37

Перевод с болгарского Т. Воронкиной

Планета была маленькая и дикая. Одна из тех планеток на трассе Вега Орион, о которых никто не вспоминал, да, собственно, и вспоминать-то было нечего: безжизненный островок в космосе, весь состоящий из потрескавшихся острых скал, унылый и пустынный, как и в первый день творения. В астронавигационных справочниках графа «Медея» содержала не более десятка данных: период вращения, расстояние до двойного желтого солнца и местонахождение единственной контрольной астрофизической станции, обслуживаемой весьма устаревшими биоавтоматами. Вот и все. Если речь случайно заходила о Медее, даже опытные командиры Базы пожимали плечами.

Ферн знал столько же, сколько и другие. Может быть, лишь немногим больше. Однажды, пролетая вблизи планеты, он был вынужден просить астрофизическую станцию откорректировать его координаты. Нужные сведения биоавтоматы собрали вполне добросовестно, но Ферн так и не воспользовался ими и даже забыл, что запрашивал их.

"И надо же было так влипнуть с этими дурацкими координатами! — с досадой подумал Ферн и взглянул на табло прямо перед собой. По экрану проплывали мягкие светлые линии, и все в кабине было покойно; этого нельзя было сказать о его душевном состоянии. — А им там, на Базе, как будто только этого и надо было! У меня-де уже раньше был контакт с Медеей, обстановка мне знакома, и все такое…"

Ферн оборвал самого себя и включил дополнительные иллюминаторы. Он знал, что думать так несправедливо; ведь кому-то надо лететь на Медею, поскольку что-то случилось с Гелианом, — но никак не мог отделаться от раздражения. Тем более, что полет этот обещал быть не слишком приятным.

Бленды иллюминаторов медленно заскользили, в кабину на мгновение хлынул мрак окружающего космоса, затем автоматы отрегулировали свет. Ферн посмотрел на прозрачный экран под собой. Справа внизу виднелась Медея точно такая, какой он ее видел в первый раз; серо-желтый диск непрестанно увеличивался. На поверхности еще нельзя было различить деталей, но даже отсюда планета выглядела на редкость неприветливой.

"Спущусь, заберу Гелиана и сразу же обратно!" — подумал Ферн, хотя, по сути дела, он весьма смутно представлял себе, как именно заберет Гелиана, поскольку не знал точно, что случилось с космопилотом. В коротком сообщении с Базы, которое передала ему по стереовизору встревоженная Селена, не было сообщено никаких подробностей. Клаустрофобия, космический психоз. Но ведь это может случиться с каждым. Летишь, не ощущая движения, только приборы отсчитывают набегающие парсеки, а тем временем вместе с обшивкой и дюзами корабля изнашиваются и какие-то неизученные механизмы, скрытые глубоко в сознании, и, наконец, в один прекрасный день какой-то из этих механизмов начинает действовать самым непредвиденным образом или просто отказывает. И тогда пилот, с которым ты перебросился несколькими словами в пути, с кем ты болтал во время отдыха на Базе, изнывая от безделья, или ссорился по пустякам, перестает быть просто пилотом и переходит в разряд попавших в беду товарищей, которых надо снять с какой-нибудь планеты вроде Медеи.

— К отправлению готов! — лаконично ответил тогда Ферн. — Послушай, Селена, а история с психозом… может, эти ваши… там — ее выдумали?

Он хотел было высказаться насчет "этих… там", о которых был не особенно высокого мнения, но промолчал. Замечание было бы совсем некстати.

— Мы не знаем, Ферн, — повторила Селена. — Судя по всему, это клаустрофобия. Не может ведь такой человек, как Гел, будучи в здравом уме, радировать, что имеет дело с призраками. Как ты думаешь?

Ферн пожал плечами. Ясно — износился какой-то из механизмов, скрытых в сознании, — неприметных и все же таких важных!

Все дальнейшее произошло в считанные минуты. Маленькая ракета типа РЭС была готова к спуску, Она не являлась каким-то чудом техники, но была сравнительно быстрой. Ферн любил ракеты этого типа — выносливые и не требовательные в управлении. Такие ракеты никогда не капризничают. Они, конечно, могут забарахлить, но в общем тянут и не вынуждают тебя с места в карьер вызывать аварийную службу.

Хуже было, что от Медеи его отделяло еще порядочное расстояние, а за это время с Гелианом могло случиться всякое. Один на пустынной станции с биоавтоматами… нет, Ферн просто не хотел предполагать худшее. Но, похоже, какая-то беда все-таки стряслась, поскольку на Медее отвечали только автоматы.

Ферн проверил угол коридора для спуска и включил боковые двигатели. Серо-желтый диск устрашающе рос; вот он повис над ракетой, затем переместился в сторону. Однообразно-мутная поверхность распалась. На ней сумрачными тенями обозначились хаотические, причудливые горные массивы. Светло-желтые пятна светлели все больше, и вот они уже превратились в узкие песчаные плато. В сущности, они только издали казались светло-желтыми, а на самом деле, наверное, были другого цвета; желтизну им придавал резкий свет желтых солнц, которые — Ферн это знал — оставались где-то позади ракеты.

Посадочная площадка оказалась маленькой — ее явно строили в те допотопные времена, когда закладывали и саму станцию, а после и думать о ней забыли: никто не позаботился о том, чтобы ее расширить. В центре площадки уже была одна ракета, и Ферну при посадке пришлось маневрировать, пристраивая рядом свою. Это была ракета Гелиана, и то, что она стояла тут, целая и невредимая, казалось хорошим признаком. Станция не видна была на поверхности: ее вырубили глубоко в скалах.

Ферн вылез из люка и огляделся. За годы скитаний в космосе он перевидал немало страшных планет, но страшней этой, пожалуй, не видывал. Желтое и черное, и снова — желтое и черное, как спина гигантского насекомого — осы что ли, — протянувшаяся от горизонта до горизонта. И если желтое казалось однообразным, ярко-лимонным — это был песок, — то черное имело десятки оттенков: чернильно-черный, кроваво-черный, черный, вздыбленный застывшими зеленоватыми волнами, насыщенно-черный — казалось, поглощающий свет, как черный бархат, а рядом — безжизненный серо-черный оттенок или блестяще-черный, как влажная кожа пресмыкающегося.