Дело музыкальных коров - Гарднер Эрл Стенли - Страница 6

— А ты, случайно, не слышал, чтобы кто-нибудь говорил о симптомах ее недомогания?

Трентон поморщился и сказал:

— Нет, но представляю, что она должна была чувствовать. Не думаю, что мне захочется когда-нибудь обсуждать подробности пищевого отравления.

— Да уж! — Ричмонд заботливо поправил плед, которым он укутал ноги Роба, и вышел из каюты.

Он вернулся через час и привел с собой невысокого, но хорошо сложенного мужчину, чьи проницательные черные глаза оценивающе смотрели на Роба Трентона.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Ричмонд.

Трентон улыбнулся:

— Гораздо лучше, но слабость еще не прошла.

— Это доктор Герберт Диксон, — представил гостя Харви Ричмонд. — У доктора кое-какие проблемы. Я решил, может быть, ты поможешь.

— Вы доктор? — переспросил Трентон, пожимая Диксону руку.

— У меня диплом медика, — ответил Диксон, — но я специалист в необычной области. А сейчас, знаете ли, возникли сложности с моим псом. Насколько я понял, вы занимаетесь дрессировкой собак. Может быть, сумеете помочь?

У Трентона заблестели глаза:

— В чем же дело?

Это немецкая овчарка, — начал доктор Диксон, взглянув на Ричмонда. — Я купил ее у одного англичанина, который, по-моему, был очень привязан к псу. Собака, как я понял, очень дисциплинированна, но англичанин, живший на континенте, был вынужден вернуться домой по финансовым соображениям, связанным с курсом продажи валюты. Он признался, что просто не может позволить себе содержать собаку в Великобритании. Честно говоря, животное мне понравилось…

— Где пес сейчас? — спросил Трентон.

— На верхней палубе. В клетке… признаюсь, он доставляет мне немало хлопот.

— В чем это выражается?

— Он терпеть меня не может, рычит, скалит зубы, ведет себя весьма агрессивно. Он бросается на людей, которые говорят с ним или пытаются погладить. Если бы не «строгий» ошейник, на меня уже пару раз могли бы подать в суд за причиненный ущерб.

— Сколько длился процесс смены хозяина?

— Что вы имеете в виду?

— Сколько времени вы дали собаке, чтобы она привыкла к вам?

— Ах это, — вздохнул доктор Диксон. — Старый владелец считал, что будет лучше, если не затягивать расставание. Он велел псу идти со мной, убедился, что он исполняет мои команды, и в тот же день улетел в Англию.

Трентон откинул плед, нащупал ногами ботинки.

— Я хотел бы взглянуть на него.

— Я был бы только рад, но должен предупредить — он очень свиреп с незнакомыми людьми. Я даже боюсь выгуливать его по палубе. Чем больше с ним возишься, тем злее он становится.

— Так и должно было быть, — пояснил Роб. — Как его зовут?

— Лобо.

— У вас есть поводок?

— Конечно.

— Выведите его на корму, туда, где бассейн. Привяжите веревку к концу поводка, чтобы привязь получилась длинной, и в точности выполняйте мои указания.

— Я не думаю, что стоит выгуливать его на длинном поводке. Он может укусить…

— Обязательно привяжите веревку к поводку. Но не отпускайте его с короткой привязи, пока я не разрешу.

Держите его за ошейник. Увидимся возле бассейна.

Роб Трентон вышел на палубу и обнаружил, что на самом деле сил у него гораздо меньше, чем он предполагал. Он с большим трудом преодолевал последствия заболевания. Впрочем, он решил, что работа с собакой взбодрит его.

Утром была небольшая качка, воду из бассейна слили. Шезлонги убрали, а поскольку купающихся не было, палуба пустовала. Небо затянули тучи, ветер хотя и стих, но по морю бежали волны, отчего теплоход заметно качало.

Роб Трентон подождал появления Харви Ричмонда и доктора Диксона; Ричмонд шел на безопасном расстоянии, а Диксон держал пса на парфосном ошейнике.

Роб сел на палубу, убедившись, что вокруг него достаточно места для тренировки пса.

— Держите пса крепче! — приказал он. — Пройдите мимо меня. Держите его с противоположного бока от меня.

Доктор Диксон с собакой медленно пошел вперед.

— Прогуливайте его вокруг меня, — велел Роб.

Пес, увидев сидящего Роба и почуяв его жесткие команды, оскалил клыки, зарычал и натянул поводок.

— Кажется, он не желает идти ко мне, — сказал Трентон.

— Это потому, что он у меня с противоположного бока, — заметил Диксон, — но если я возьму поводок в другую руку и мы пройдем мимо, он бросится…

— Нет, нет, — торопливо перебил его Трентон. — Не надо. Мне совсем не хочется, чтобы он набросился на меня.

Улыбка доктора Диксона должна была означать, что тот, кто боится собак, никогда ничему их не научит.

— Я не боюсь пса, — поспешил уверить его Роб. — Но я не хочу, чтобы он бросался на меня… пока еще рано. Продолжайте водить его мимо меня. Не кружите. Просто ходите туда и обратно. Постепенно увеличивайте длину поводка.

Трентон изучал пса. Это была крупная немецкая овчарка, на лбу, между глаз, у нее залегла складка, значит, животное нервничало. Густая шерсть была тусклой, без блеска — денежные затруднения ее прежнего хозяина сказались на рационе собаки, что привело к частичному авитаминозу.

Роб Трентон выждал благоприятного момента и вдруг обратился к Диксону:

— Отлично. Передайте мне конец веревки, привязанной к поводку. Потом отойдите в сторону.

— Вы хотите сказать…

— Прошу — веревку! — твердо повторил Роб.

— Боже правый, он бросится на вас и…

— Быстрее, пожалуйста! — резко сказал Трентон. — Веревку!

Доктор Диксон бросил ему конец веревки.

— Теперь уходите.

Пес, оказавшись неожиданно привязанным к незнакомцу, сидевшему на палубе, дернул поводок, натянув веревку.

— В чем дело, Лобо?

Собака зарычала, скаля зубы.

Трентон рассмеялся и заговорил с псом:

Тебе придется привыкать ко мне, приятель. — Он отвернулся от пса и обратился к Харви Ричмонду, который издалека с интересом наблюдал за происходящим. — Сам видишь, что с собакой, — произнес он совершенно спокойно. — Пес тоскует по прежнему хозяину. Очевидно, он впервые на теплоходе, но осознает, что находится в открытом море и нет никакой возможности доплыть до дому. Естественно, он встревожен и раздражен. Его надо успокоить и обращаться с ним как можно ласковее. — Внезапно он снова повернулся к собаке: — Ведь так, старина Лобо?

Пес продолжал тянуть поводок.

— Ко мне, Лобо! — приказал Трентон.

Пес оскалился.

— Я сказал, ко мне! — строго повторил Трентон.

Собака упрямо стояла на месте и рычала.

— Ко мне!

Роб резко дернул веревку, подтаскивая к себе собаку по палубе. Лобо рычал все более злобно.

— Боже мой, — доктор Диксон шагнул вперед, — он же…

— Не вмешивайтесь, — велел Трентон. — Лобо, ко мне!

Роб тянул поводок к себе. Пес упирался, рычал. Его когти царапали палубу, наконец он упруго встал на лапы и пошел вперед, подчиняясь поводку, делая один покорный шаг за другим. Роб Трентон нагнулся к псу, продел левую руку в ошейник, а правой обхватил его.

— Лежать, приятель, — произнес он, надавив на собаку. — Лежать, Лобо!

Пес поколебался, чуть слышно зарычав, затем лег, его пасть была всего в нескольких сантиметрах от ноги Роба.

Пес все еще скалил клыки.

Роб не убирал левой руки с ошейника, а правой — с холки собаки. Затем он поднял голову и обратился к доктору Диксону и Харви Ричмонду:

— Прошу вас, никаких удивленных возгласов. Ведите себя так, словно ничего не произошло. Просто разговаривайте — как ни в чем не бывало.

Казалось, доктор Диксон хотел возразить, но передумал и сказал:

— Понимаю.

— Трудно сдерживать эмоции, увидев такое, — вступил в разговор Ричмонд. — Я почти не сомневался, что он перегрызет тебе глотку.

Трентон спокойно смотрел на своих собеседников, медленно поглаживая пса по шерсти, легкими движениями водя по корпусу, а затем погладил его по загривку.

— Бедняга, — снова заговорил Трентон, — совершенно сбит с толку. Никак не поймет, то ли хозяин оставил его с доктором Диксоном, то ли доктор украл его, то ли его бросили или просто что-то случилось. Как бы там ни было, он растерян.