Дело музыкальных коров - Гарднер Эрл Стенли - Страница 40

— Думаю, я расскажу вам основное. — Роб шагнул вперед.

Доктор Диксон удивленно поднял бровь:

— Полиция получила приказ следить за тобой, после того как ты вышел из моей машины. Ты, очевидно, не догадывался, что ты под наблюдением, но зато прекрасно знал, куда идти и что делать.

— Мне надо было сообщить о своих планах полиции, — уныло заметил Роб.

— Не обязательно, — улыбнулся доктор Диксон. — Нам известно в общих чертах все, что случилось. Наша версия, очевидно, совпала с твоей, Роб. Но я не понимаю, как ты узнал о доме и что ты собирался здесь обнаружить.

— Ничего сложного, — объяснил Роб. — В деле замешана женщина. Некая дама, которая была знакома с владельцами швейцарской гостиницы. И она могла без труда заполучить «рапидекс». Я знал, что это не Линда Кэрролл.

Этой женщиной могла быть только Линда Мэй. Она заперла ящик письменного стола, где был спрятан мой пистолет, и отдала ключ Острандеру. Она все время говорила про тот ключ, но вполне логично предположить, что у нее был и второй ключ.

— Конечно, — согласился доктор Диксон. — Это единственное объяснение. Я понимаю, что мисс Кэрролл не хотела бы свидетельствовать против члена своей семьи, однако полагаю, если она все же изложит, как обстояло дело, это значительно упростит нам задачу.

— Ну хорошо, — удрученно сказала Линда. — Наверное, уже нет смысла скрывать. Моя тетя всегда была весьма эксцентричной особой и вела беспорядочную жизнь. Она достаточно талантлива, но напрочь лишена воображения. Она великолепная художница, но никогда не может придумать, что ей нарисовать. В прошлом году, когда она была в Швейцарии, она увидела прелестную картину какого-то местного художника. Закат на озере, костер, дым поднимается вертикально вверх и рассеивается в утреннем тумане. В общем, Линда Мэй украла его картину. То есть не само полотно, конечно, а тему. Она запомнила композицию, краски, пейзаж. Дома она воспроизвела картину и продала ее компании, выпускающей календари. Это был серьезный промах, потому что календарь пользовался большим спросом и был так популярен, что, очевидно, один из экземпляров попал в Швейцарию… Ну, дело-то замяли. Но люди, чье мнение может повлиять на репутацию художника, все узнали.

Ужасный удар для тети Линды Мэй! Она наслаждалась славой, которую принесла ей та картина. Я представляю себе, какой это был шок! Он вывел тетю из равновесия.

Она уехала в Европу, но неожиданно стала вести себя как-то странно оживленно. Я предполагала, что дело может быть в чем-то незаконном, но понятия не имела, что это наркотики. Мне в голову мог прийти только нелегальный вывоз драгоценностей. В этом году я решила тоже съездить в Европу. К моему удивлению, Линда Мэй не пыталась составить мне компанию, она только настояла на том, что я должна обязательно заехать в ту гостиницу, где она останавливалась, и передать привет мадам Шарто и ее мужу. Теперь я поняла, что она использовала меня как наживку. Рене Шарто был ее сообщником.

Ему нужно было всего лишь на пару часов завладеть моим автомобилем, чтобы установить тайник на днище, куда вместилось бы достаточно героина, чтобы получить за него в Штатах целое состояние. Думаю, его жена узнала, чем он занимается, и пригрозила обратиться в полицию; поэтому она скоропостижно скончалась, будто бы отравившись грибами. Следует признаться, что я оказалась идиоткой. Все было ясно как дважды два, когда Роб рассказал, что он случайно обнаружил в моем автомобиле. Но только когда Роба арестовали и обвинили в убийстве, я начала догадываться. Я не решилась пойти в полицию сразу. Я полагала, что смогу все уладить сама.

Я попыталась всех перехитрить. Я притворилась, будто ни о чем не подозреваю. Я вела себя с тетей так, словно ничего не произошло и мне ничего не известно. Но она хитрая как лиса. Она будто читала мои мысли. Она точно знала, в какой момент я начала догадываться. Однажды она настойчиво угощала меня чаем. Через пять минут я поняла, что туда что-то подсыпано. Я хотела добраться до телефона, но ноги меня не слушались, а руки словно свинцом налились, и я просто не могла их поднять.

Я упала на пол и уснула. Проснулась я здесь. Я не знаю, что тетя собиралась сделать со мной. Может быть, она и сама этого не знала.

Доктор Диксон взглянул на лейтенанта Тайлера.

Теперь беспокоиться не о чем, — сказал лейтенант. — Мы просим вас проехать с нами в управление, написать заявление и поставить свою подпись под ним.

— Я ничего не знаю наверняка. Я только подозреваю, — отозвалась Линда. — Например, в ту ночь, когда в доме появились я и Мертон, тетя говорила, что она уже спала. Волосы у нее были растрепаны, лицо не накрашено… в общем она провела меня. Я тогда решила, что она уже легла, но это было не так.

Лейтенант Тайлер, нахмурившись, посмотрел на Роба Трентона:

— И все же я не понимаю, как вы догадались?

— После показаний доктора Диксона стало очевидно, что кто-то дважды стрелял в мертвого Харви Ричмонда из пистолета, который был при мне, когда я убежал с яхты. Поскольку стреляли после начала пожара, стало быть, стреляли из пистолета, который был заперт в ящике письменного стола. Иного быть не могло. Я долго все обдумывал. С бандой была связана какая-то женщина. Я видел женщину, когда загорелась яхта. Еще раньше на яхте я слышал о какой-то женщине. Выкапывать наркотики тоже приезжала женщина. Она скрылась, и, вероятно, именно от нее преступники узнали, что их ждет полиция в том месте, где я закопал героин.

Потом я вспомнил, как был взвинчен в ту ночь, когда явился в дом к Линде Мэй. Она дала мне теплого молока, и я почти мгновенно уснул и проснулся лишь поздно утром. Должно быть, в молоке было снотворное.

Линда Мэй велела Острандеру отогнать машину на стоянку у супермаркета и оставить ключи в замке зажигания. Она легко могла усыпить Линду и Острандера так же, как и меня. Наверняка у нее был второй ключ от ящика письменного стола. Она открыла ящик, взяла пистолет, пошла к супермаркету, села в припаркованную машину и поехала к своим сообщникам. Поскольку я выболтал ей всю историю в подробностях, она прекрасно знала, что делать. Очевидно, еще раньше на борту яхты ей сообщили, что Харви Ричмонд оглушен и лежит в кладовой. Я сыграл ей на руку во всем. Когда преступник поехал откапывать героин, Линда Мэй на всякий случай держалась подальше. Скорее всего, она добежала до таксофона, связалась с сообщниками, и они забрали ее на машине. Полиция искала женщину, голосующую на дороге, она обманула их и вернулась на яхту. Зная, что Линда Кэрролл исчезла, я… ну поставьте себя на мое место!

Лейтенант Тайлер кивнул и обратился к Линде Кэрролл:

— Вы должны поехать с нами в управление и поговорить с полковником Степни. Он курирует это дело. Ваша тетушка уже задержана.

— Не может быть! — вырвалось у Роба.

Доктор Диксон улыбнулся.

— Боже мой, молодой человек, — сухо произнес он. — Не думаете ли вы, что, кроме вас, никто не умеет логически мыслить? Полиция стала разрабатывать эту версию, как только я дал заключение о причине смерти.

Роб Трентон казался обескураженным:

— Я… наверное, допустил ошибку. Я не должен был совать нос не в свое дело.

— Нам оставалось только догадываться, насколько вы замешаны в этом деле, — признался лейтенант Тайлер. — Мы хотели посмотреть, попадетесь вы на крючок или нет. Но оказалось, вы проделали отличную работу.

— А что с Острандером? — спросил Роб.

— Сейчас еще рано говорить о нем, — ответил Тайлер.

Доктор Диксон многозначительно посмотрел на него и перевел взгляд на Линду. Потом обернулся к Трентону и тихо сказал:

— Осмелюсь предположить, лейтенант, мы обязаны объяснить суть дела этим людям. Я уже говорил с Робом Трентоном о пропаже пилюль, которые были ранее обнаружены таможенниками в кармане его халата.

Тайлер несколько удивленно взглянул на доктора Диксона. Доктор смотрел ему прямо в глаза. Уголки губ лейтенанта приподнялись в едва заметной улыбке. Он кивнул доктору и спокойно произнес: