Дело лошади танцовщицы с веерами - Гарднер Эрл Стенли - Страница 34

– Совершенно верно.

– Когда это было?

– Восемнадцатого. На следующий день после убийства.

– И вы опознали обвиняемую?

– Да, опознал, сэр.

– Вы совершенно уверены в том, что при опознании вы не могли ошибиться?

– Совершенно уверен, сэр.

– Вы носите очки?

– Да, ношу, сэр.

– Вы были в очках утром семнадцатого?

– Да, в очках, сэр.

– А восемнадцатого, при опознании обвиняемой?

– Да, сэр.

– Перекрестный допрос закончен, – сказал Мейсон.

– Прямой также. Это все, мистер Микер, – отпустил детектива Бергер. – Если суд не возражает, я думаю, у меня есть время для еще одного свидетеля. Во всяком случае, я могу начать его допрос.

– Очень хорошо, продолжайте. Мы будем работать до пяти часов, – объявил судья Донахью.

– Вызвать Фрэнка Фолкнера! – рявкнул Бергер.

Фрэнк Фолкнер занял место свидетеля, принес присягу, назвал свое имя и род занятий, признал факт своего знакомства с Перри Мейсоном, то, что он работал на «Детективное агентство Дрейка» и что в то раннее утро семнадцатого сентября ему было дано указание отправиться в отель «Ричмелл» и найти для себя наблюдательный пункт, откуда он мог бы следить за коридором; что он приехал в отель ранним утром семнадцатого сентября, приблизительно двадцать минут третьего; что он занял наблюдательный пост в служебном чулане, и как только он там расположился, то увидел, как из номера 511, занятого Джоном Каллендером, появился человек, который кинулся через коридор в номер 510, находящийся прямо напротив; что приблизительно в два двадцать две с половиной обвиняемая, Лоис Фентон, вышла из лифта, прошла по коридору и вошла в номер 511; что она находилась там немногим больше девяти минут, вышла из номера в два тридцать три и направилась через несколько секунд к лифту; что в два сорок четыре человек, имени которого к этому времени он еще не знал, но позднее узнал, Джаспер Фентон, вышел из лифта, зашел в номер 511 и покинул его почти тут же, заспешил по коридору назад к лифту и уехал; что в две минуты четвертого Артур Шелдон, постоялец из номера 510, освободил номер и спустился вниз в холл; что, согласно договоренности, которую свидетель имел с гостиничным детективом, как только Артур Шелдон выехал, гостиничный детектив поднялся наверх, чтобы сменить свидетеля, а свидетель спустился вниз к стойке администратора, где ему удалось снять номер 510; что после этого он вернулся наверх, в номер 510, и уже оттуда продолжал наблюдать за номером напротив; что никто не входил в тот номер и никто не выходил оттуда в течение всего того времени, пока его не сменил другой сотрудник агентства, после чего он прилег отдохнуть.

Фрэнк Фолкнер значительно посматривал на Мейсона в то время, когда делал это свое последнее заявление, явно пытаясь дать понять адвокату, что он умышленно умолчал в полиции относительно посещения Мейсоном номера, где было обнаружено тело. Затем свидетель заявил, что около половины шестого утра Харви Джулиан, другой детектив из «Детективного агентства Дрейка», прибыл, чтобы сменить его.

– Вы уверены, что лицо, которое вы видели выходящим из лифта приблизительно в два двадцать две с половиной и направляющимся к номеру Джона Каллендера, была обвиняемая, Лоис Фентон? – спросил Гамильтон Бергер.

– Да, я уверен, сэр.

– А как насчет того, кто затем вышел из номера и направился по коридору к лифту?

– Это была она же.

– Это лицо имело при себе что-нибудь?

– Да, сэр.

– Что?

– Черный скрипичный футляр.

– В то время, когда она шла по коридору к номеру?

– Да, сэр.

– И когда возвращалась назад?

– Да, сэр.

– Перекрестный допрос, – сказал Бергер.

– Припомните насколько можно точнее, вы никогда до этого не видели обвиняемую? – спросил Мейсон.

– Совершенно верно, я никогда не видел ее.

– Вы помните, что рассказали мне о том, что произошло?

– Да, сэр.

– Это было тогда, когда все факты были еще свежими в вашей голове?

– Они были свежими в моей голове тогда, и они так же свежи в ней сейчас.

– Но они были более свежими тогда?

– Возможно. Я думаю, так должно было быть. Хотя я не понимаю, что от этого меняется.

– Однако это было так?

– Ну… да, конечно.

– Хорошо. В таком случае в то время, когда вы описывали мне особу, которая шла по коридору, разве вы не сказали, что главное, на что вы обратили внимание, глядя на нее, были ее ноги?

– Нет, сэр. Я не думаю, что я это говорил.

– Разве вы не сказали, описывая ее наружность, что она на две трети состояла из ног?

– Ну, возможно, я так сказал.

– И вы хотите убедить суд присяжных, что при таком раскладе вы не смотрели на ее ноги?

Фолкнер заерзал, ухмыльнулся и признал:

– Я оглядел ее всю, с ног до головы.

– Когда вы увидели обвиняемую в очередной раз?

– Восемнадцатого, когда ее привели в полицию, в теневую комнату.

– Кто там находился в то время?

– Сержант Дорсет, другой детектив и Сэм Микер, гостиничный детектив из отеля «Ричмелл».

– Кто-нибудь еще?

– Нет, сэр, больше никого. Там был еще полицейский офицер, сидевший у входа в теневую комнату, он делал записи.

– Теперь опишите, пожалуйста, эту комнату, если можете.

– Ну, это своего рода платформа, прекрасно освещенная; на задней стенке прочерчены линии, которые дают возможность определить рост человека. Там прочерчена линия на уровне пяти футов и затем идут линии через каждый дюйм, и так до высоты в шесть футов семь дюймов.

– И вы говорите, что все это прекрасно освещено?

– Совершенно верно.

– Что еще?

– Еще там висит занавес из белого материала, из чего-то вроде марли, только это не марля, занавес ниспадает вниз, и он освещен. Затем идет сама комната, где сидят полицейские, она темная, поэтому человек, которого требуется опознать, не может определить, кто находится по другую сторону занавеса. Тех лиц, которых требуется опознать, проводят в эту комнату и заставляют походить туда-сюда и разговаривать.

– О чем?

– Это не имеет значения. Просто говорить, чтобы те, кто за ними наблюдает, могли бы слышать звук голоса и определить манеру произношения.

– А вы видели обвиняемую в той комнате?

– Да, сэр.

– Восемнадцатого числа?

– Совершенно верно.

– И опознали ее?

– Совершенно точно.

– И вы говорите, что там был Сэмюел Микер?

– Да, сэр.

– Он опознал ее?

– Опознал, мы оба опознали ее.

– Без всякого колебания?

– Без всякого колебания.

– Вы заметили, как она была одета?

– Да, сэр.

– Вы определили, что она была одета в ту же самую одежду, что и особа, которую вы видели в коридоре отеля рано утром семнадцатого сентября?

– Совершенно верно. Да, сэр.

– И ноги у нее были те же? – спросил Мейсон.

Свидетель усмехнулся:

– Те же самые.

– Вы слышали ее голос?

– Сейчас, обождите минуту, – засомневался свидетель. – Я слышал ее голос, но не уверен, что в первый раз, когда увидел ее в теневой комнате, я его услышал отчетливо.

– А что, были еще другие возможности?

– Да, сэр.

– Что это была за возможность? Почему она вернулась в теневую комнату?

– Я так думаю, что сержант Дорсет все время хотел задать ей какой-то вопрос в отношении ее поведения. Было такое мнение…

– Возражаю, – вмешался Гамильтон Бергер. – Я бы избежал в допросе обсуждения этого момента, ваша честь, в целях экономии времени. Полагаю, что свидетель не может давать показания относительно того, что было в голове сержанта Дорсета. Относительно этого может дать показания сам сержант Дорсет, если в этом возникнет необходимость.

– Совершенно верно, – сказал судья Донахью. – Возражение поддержано. Я думаю, можно подвести черту под показаниями свидетеля.

– Сержант Дорсет сам сказал мне…

– Это не меняет сути дела, – перебил судья Донахью. – Все это только домыслы.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – А вы сами заметили что-нибудь?