По следу четырех - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 11

– Прелью, грибами, заморозками…

– Заморозками? – засмеялась Мотька. – Скажешь тоже! Слушай, Аська, а где букеты будем ломать?

– Да погоди ты с букетами, это уже в последний момент надо делать.

И вот наконец и наш поселок. Сколько волнений было пережито здесь этим летом… Немножко защемило сердце от воспоминаний о Коте, но так, слегка… А вот и страшный дом за глухой оградой, сейчас он пуст, охрана снята… И все благодаря мне![2]

В нашем доме было гулко и холодно. Для начала мы решили перекусить на террасе, благо солнышко сегодня припекало. За чаем мы вспоминали минувшее лето, знакомство с Олегом, Валеркины подвиги, шутили, смеялись… Потом взялись за дело – стали собирать вещи, перечисленные в списке тети Липы. Среди прочего она написала: «Из комнаты И.В. (И.В. – это Игорь Васильевич, мой дед, знаменитый оперный певец) взять коробочку с лекарствами. Верхний ящик стола». Я направилась туда. Открыв дверь дедушкиной комнаты, я обомлела. Стены ее, всегда густо увешанные фотографиями, были совершенно пусты!

– Матильда! – завопила я. – Иди сюда!

– Ты чего орешь? – примчалась на зов Мотька. – Ни фига себе! Что это?

– Мотька! Тут были воры!

– Да ты толком посмотри, что украдено-то!

– Все фотографии и, главное, дедушкин карандашный портрет известного французского художника, фамилию я забыла!

– А что еще?

– Не знаю!

– Так погляди!

Я стала осматривать дедушкину комнату. Исчезли также необыкновенно красивая японская афиша дедушкиного концерта, висевшая на двери, и маленькая скульптурка, изображавшая деда в роли Мефистофеля.

– Похоже, тут какие-то фанаты действовали! – проговорила Мотька. – Ты погляди в других комнатах! Больше ничего не тронули?

Я бросилась наверх. Из спальни моих родителей не взяли ничего. Из моей комнаты исчез портрет деда в роли Гремина. А больше нигде ничего не пропало.

– Ну, что? – нетерпеливо спросила Мотька.

– Еще из моей комнаты портрет пропал. А больше ничего.

– Ясное дело, фанатки! Во ненормальные!

– Фанатки обычно своих кумиров не грабят. Вот тетя Липа тоже когда-то была дедушкиной фанаткой.

– Она «сырихой» была! – поправила меня Матильда.

– Какая разница! Это раньше их так называли.

– Как видишь, разница есть, – глубокомысленно заметила Матильда. – «Сырихи» не грабили своих кумиров, а фанатки – запросто!

– И что теперь делать? Тете Липе говорить? Наверное, надо заявить в милицию.

– Да ты что! Милиция и слушать про какие-то фотки не станет.

– А два портрета? Это же художественные ценности! И скульптура тоже! – напомнила я.

– Это для вас художественные ценности, а для милиции… Если бы, конечно, Николай Николаевич до сих пор в милиции работал, тогда, может, он и стал бы искать, но он теперь в консерватории учится…

– Мотька, идея! Надо все-таки ему позвонить! Может, он что-нибудь придумает!

– А что, неплохая мысль!

– Тете Липе пока не скажем!

– Нет, обязательно нужно сказать, и тогда, может быть, мы и без милиции, и без Николая Николаевича обойдемся!

– То есть как?

– Понимаешь, тетя Липа ведь раньше была фанаткой твоего деда, значит, может знать кого-нибудь из нынешних фанаток.

– С чего ты взяла?

– Мне думается, что многие как были его фанатками, так и остались, следовательно, тетя Липа может быть кое с кем знакома. Конечно, старые фанатки на такое не пойдут, а новые… Словом, там можно будет что-то разведать.

– По-моему, на такое способны только девчонки, а девчонок я среди дедушкиных поклонниц что-то не видела.

– Почему это? А я? – возмутилась Матильда.

– Ты – другое дело! Ты деда с детского сада знаешь, и вообще у вас с ним любовь!

– Так что ты предлагаешь?

– Не знаю… Хотя постой… В субботу у деда день рождения.

– И что?

– А то, что некоторые поклонницы обязательно приносят в этот день цветы, даже если деда нет в Москве.

– Ага, понимаю, ты хочешь поговорить с ними?

– Вот именно! Надо им сказать, что у их кумира с дачи все портреты сперли. Честные фанатки этого не переживут. И наверняка сообразят, кто мог это сделать.

– А как же все-таки быть с тетей Липой?

– Ну, скажем мы тете Липе, а она, конечно, скажет маме, а мама поднимет шум, может сгоряча деду позвонить, дед расстроится… Слава богу, в субботу мы не учимся и…

– Держи карман шире! Мы сегодня не учимся, Лиса Алиса обязательно заставит в субботу учиться!

– Прогуляем! – решительно заявила я.

– Фанаток отлавливать будем? – засмеялась Мотька.

– Вот именно!

– Ты кого-нибудь из них знаешь?

– Некоторых знаю.

– А я все-таки предлагаю тете Липе сказать и попросить ее не говорить твоей маме. Она-то уж точно сообразит, к кому из этих фанаток обратиться.

– Может, ты и права, Матильда. У тебя бывают гениальные мысли. Тетя Липа как главный консультант в расследовании! Здорово!

– Погоди, давай для начала осмотрим все замки, надо же понять, как они сюда проникли.

– Тоже верно.

Все замки были в полном порядке.

– А у вас ключи не пропадали? – спросила Мотька.

– Вроде нет… Хотя постой… Дед летом потерял ключи… но на следующий день нашел! Матильда, ну конечно! Эти психованные тут летом вертелись! Ясный перец, они слямзили ключи, а потом подкинули. Элементарно, Ватсон!

– А ты не помнишь, кто из них тут околачивался?

– Да нет! Они по кустам прятались. А кстати, тетя Липа вполне могла кого-нибудь узнать! Ладно, давай скорее поедем домой, а то у нас сегодня еще Орехово-Борисово в программе.

– Погоди, надо веток наломать, – вспомнила Мотька.

– Ладно, ты иди ветки ломай, а я пока тут приберусь.

Я принялась ликвидировать следы нашего завтрака и вдруг наступила на что-то. Нагнувшись, я увидела на полу большую пуговицу. Я подняла ее. Пуговица была пластмассовая, розовая с позолоченным цветочком в середке. Таких пуговиц ни у кого из нашей семьи не было. По-видимому, ее потеряла похитительница.

Вскоре Мотька вернулась с двумя большими букетами.

– Гляди, Аська, какая красотища!

– Лучше ты погляди, какую я красотищу нашла!

Я протянула ей пуговицу. У Мотьки округлились глаза.

– Аська! Улика!

– Да еще какая!

Вдруг Мотька начала хохотать как ненормальная.

– Матильда, ты чего?

– Нет, ты подумай, мы же шагу ступить не можем, чтоб не наткнуться не преступление!

– Ну, это не преступление, это просто дурь.

– Ни фига себе! Как это не преступление? Ключи были украдены и подброшены! Проникновение в запертый дом без ведома хозяев и похищение художественных ценностей! Еще какое преступление!

– Все равно я уверена, что дед не хотел бы, чтобы эту дурынду в тюрьму посадили.

– А я что говорю?! Поэтому-то и надо нам самим это дело размотать.

Глава VII

Машеньки

Тетя Липа встретила нас с довольным видом.

– Вот умницы мои! Вы там газ не включали?

– Тетя Липа, что вы! Мы же брали термос!

– Ладно, ладно! Сейчас покормлю вас обедом…

– Тетя Липа, есть разговор, – сказала я.

– Разговор? Там что-то не в порядке? Ограбили? – всполошилась тетя Липа.

– Не совсем…

– Что значит не совсем? Говори же, горе мое! Что случилось?

– Пропали все до единого дедушкины портреты, фотографии, статуэтка – словом, все! А больше в доме ничего не тронули.

– Ты уверена?

– Конечно! Я смотрела!

– Так, ну и народ нынче пошел! Любимого артиста грабят!

– Вы тоже думаете, что это поклонницы? – спросила Матильда.

– А кто же еще? Кому нужны все эти фотографии? Но ты совершенно уверена, что больше ничего не взяли? Ты в шкаф заглянула? В дедовой комнате?

– Да, но разве там что-то было?

– А как же! – всплеснула руками тетя Липа. – И халаты его там были, и белье, и другая дачная одежка, джинсы, шорты… Вот беда-то!