Семеро по лавкам, или "попаданка" во вдову трактирщика (СИ) - Цветкова Алёна - Страница 16

— Да вернётся он как же! — кухарка сделала вид, что не услышала ничего про деньги.

— Вернётся, — убеждённо кивнула я. — Так как? Одолжишь?

— Ежели б было, одолжила бы, — фыркнула Авдотья. — Ох, и странная ты в последнее время… Как что скажешь, так и не знаешь, что думать: то ли боги разум у тебя отняли, то ли память напрочь отшибло. Так и разум, и память вроде бы на месте. Никого не забыла, и вон как ловко у тебя вышло детей к делу пристроить… Егорку же и вовсе не узнать стало. Старается мальчишка во всём тебе первый помощник, хотя такого за ним отродясь не замечалось. И с молочником да мясником как ловко разобралась. Даже Трохим так не мог. Вечно они у него без остатка все монеты выгребали. Уж поди сто раз все долги забрали. Муженёк то твой больше десяти монет и посчитать не мог… А ты, не удивлюсь, ежели и с сотней справишься. Откуда научилась только?

— Всегда знала, — пожала я плечами, стараясь не подать виду, что расстроена. Я уже рассчитывала на помощь Авдотьи. И куда она только деньги девает? Ведь живёт на всём готовом. А одежда на ней такая же старая и простая, как у всех нас. — А ты всё ж скажи, сколько тебе Трохим платил? А то получится, тебе платить надо, а у меня ни одной монеты нет.

— А иногда ты, Олеся, такое скажешь, — вздохнула Авдотья, — что я и вовсе думаю, что это не ты… Вот как сейчас…

Она сделала короткую паузу, едва хватило, чтобы сделать вдох и продумать ответ. Но не дала мне сказать, перебив:

— Никогда ни одной монеты я у Трохима не взяла. Он мне совсем другим платил. Тем, что дороже любых денег…

И, тяжело поднявшись, пошла прочь, оставив меня в полном обалдении. И чем же это таким ей платил Трохим?!

Неизвестно, до чего бы я додумалась, если бы не Егорка. Когда я в очередной раз ответила невпопад на какой то его вопрос, сын присел рядом и, нахмурившись, спросил:

— Что то случилось, мам? Неужто ещё кто за долгами явился? Али ещё какие пронблемы?

Слово «пронблемы» прочно вошло в наш семейный лексикон — правда, в таком исковерканном виде. А однажды я слышала, как Авдотья, обучая Анушку готовить картаровский бурачник, сказала девочкам, что это «чай, не бинон».

— Нет, сынок, — улыбнулась я, — никаких проблем…

— Ты из за Авдотьи, да? — сын вздохнул и признал: — Я слышал, о чём вы говорили… И, мам, ты не бойся, она на тебя не обиделась… Ты и правда после смерти батьки другая стала. Как будто бы позабыла всё. Даже то, что Ванюшка знает.

Я удивлённо взглянула на Егорку. А он отвёл глаза:

— Я слышал, как ты его о драконах расспрашивала. Вроде как его проверить хотела, но у тебя такое лицо удивлённое было, будто ты всё впервые слышишь.

— Всё то ты видишь, — проворчала я, пряча за недовольством страх. Надо быть осторожнее. Свои то не выдадут, а вот если чужие увидят, как сильно меня шокирует то, что известно и привычно даже малышам, последствия могут быть непредсказуемыми. — Так, может, ты знаешь, чем платил твой батька Авдотье?

Егорка посмотрел на меня удивлённо, ну как будто я сморозила глупость, сказав что то вроде: «А может, ты знаешь, почему утро начинается, когда всходит солнце?»

— Мам, ну ты чего?! Авдотья ж полукровка. Ни среди людей не может жить, ни среди драконов. И одна тоже не может, умрёт от тоски. Вот батька и привёл её к нам, когда её муж умер, а его братья со двора погнали. Сказал, мол, живи сколь захочешь, гнать не стану и гнобить не стану. Буду к тебе как к человеку относиться. А ты следи, чтоб ни один нечеловек порог моего трактира не переступил. У полудраконов, знаешь, какое чутье? Они всех нечеловеков с первого взгляда видят.

Егорку способности Авдотьи явно приводили в восторг. Он принялся перечислять достоинства смешанной крови, а я просто онемела от таких известий.

Ну, ничего себе новости! Авдотья — полудракон?! Но ведь они на человеках не женятся… Я думала, из за того, что не могут детей иметь, ну, типа, разные виды. А выходит, могут. Просто не хотят, потому что не любят полукровок.

Но почему их не любят? И если вспомнить слова Авдотьи, выходит, есть и полуоборотни?

И почему тогда Авдотья, как бешеная собака, кидалась на Тимоху и того оборотня?! Отрабатывала, так сказать, содержание? Или это личная неприязнь? Обида, так сказать, за своё происхождение?

Вопросы множились в голове со скоростью света. Но задавать их Егорке я не решилась. Сделала вид, что мне всё понятно, и перевела беседу в безопасное русло:

— Давай лучше подумаем, как привлечь людей в наш трактир. Может, рекламу дать?

Судя по реакции сына, тема оказалась совсем не такой безопасной. Он вытаращился на меня и удивлённо переспросил:

— Что дать?

Ну да… Здесь про рекламу и маркетинг отродясь не слыхивали.

— Ну, то есть сделать так, чтобы про наш трактир все узнали, — улыбнулась я. — Рассказать всем, как у нас здесь красиво, какие удобные у нас комнаты и как вкусно кормят.

Егорка фыркнул:

— Ну, не знаю, как про красиво и всё остальное, а про трактир наш точно говорить начнут. Поди уже говорят, что мы и драконов привечаем, и оборотней не гоним. Осталось только гномов пустить, и тогда вообще только о нас говорить и будут.

— Гномов? — я не смогла сдержать интерес. — Они тоже здесь есть?

Но, к счастью, Егорка понял всё по другому:

— Даже не думай, мам! — рассмеялся он. — Всё равно в нашей глуши настоящего гнома не встретишь. Они не любят далеко от своих гор уходить.

— Очень жаль, — подхватила я смех сына. — А то бы это была отличная реклама для нашего трактира.

— Ага, — веселился Егорка, — а ежели тебе удастся эльфа найти, так к нам и из столицы приезжать станут, чтобы посмотреть на стул, на котором настоящий эльф сидел.

Ещё и эльфы?! Я мысленно расхохоталась. Ну да, конечно: если есть драконы, оборотни и гномы, то обязательно должны быть и эльфы. Меня так и подмывало спросить про орков… Но я сдержалась.

— Ага, от эльфа я бы тоже не отказалась. Встретила бы его как самого дорогого гостя.

— И я бы не отказался, — заливался сын. — Представляю, как все обалдели бы, если бы эльф у нас переночевал, а не в ратуше в гостевых покоях главы. Мол, не хочу я спать на тонких шёлковых простынях, хочу на льняных в Олесином трактире, чтобы потом всё тело зудело и чесалось…

Шутка зашла. Вся семья весь день веселилась, придумывая забавные причины, по которым настоящий эльф мог бы остановиться именно у нас.

Рекламу мы всё таки дали, на следующий же день, когда пошли за продуктами на ярмарку. Правда, не такую, к которой я привыкла. В этом мире не было ни радио, ни даже газет, но зато был глашатай, который за одну монету пять раз прокричал на площади:

— В трактире у Олеси каждый может получить ужин и ключ от номера, даже если он дракон, оборотень, гном или эльф!

А больше и не надо было. Людская молва уже понесла это шокирующее заявление по городским улицам. Вот так хитро мы заставили говорить о себе весь город.

Эффект от объявления оказался неожиданным. К нам повалили любопытные уже в тот же вечер.

— Мама! — Анушка ворвалась в сарайку, где мы с Егоркой перетряхивали остатки помойки в надежде найти Трохимову заначку (хотя я уже почти отчаялась). Дочь, широко улыбаясь и сияя, как новогодняя ёлка, выпалила: — У нас столько народу! Никогда столько не видела! Уже все столики заняты, а они всё идут и идут!

Я вскочила. С одной стороны, во мне ярким пламенем вспыхнула радость: всё получилось, гости пошли, и теперь у нас наконец то будет много денег. С другой — стало страшно: продуктов у нас так мало, что может всем не хватить. А это плохо. Нельзя вот так сразу, с первого дня, портить о себе впечатление!

А ноги уже сами несли меня в трактир, на кухню. Анушка едва поспевала за мной. Я пробежала через зал, забитый народом под завязку, и ворвалась на кухню:

— Авдотья! Что делать то будем?! — возбуждённо выпалила я, сияя ничуть не хуже Анушки. Вид переполненного зала заставил нутро дрожать от радости — аж голова закружилась, а в ушах зазвенели падающие из карманов посетителей монеты. — Сможем хоть чем нибудь народ накормить?!