Фата-Моргана 7 (Фантастические рассказы и повести) - Табб Эдвин Чарльз - Страница 77

Шар откатился назад; тонкий как нить хвост намотался в насечке на теле — ссфайра со стуком упала в ладони Рэнделла. Ногуэра, словно получил сигнал от невидимого партнера, перевернулся, издал звериный вой и, вскочив, направил оружие на Рэнделла. Он со слепой яростью нажал на спуск, и магазин с ревом опустошился; цепочка бешено мчащихся зарядов полетела в направлении Рэнделла. Сын фермера среагировал невероятно быстро. Он отскочил влево, ускользнул из шипящего кратера, образовавшегося на месте, где он только что стоял, перекатился через раненую руку и отбросил шар от себя.

В долю секунды ссфайра вылетела из его руки, используя длинный мускул хвоста как опору и руль, и разбила броню черепа пилота.

— Ня… — прохрипел Ногуэра, остановился, медленно повернулся вокруг оси и рухнул. Кровь брызнула на песок, и горячий ствол оружия прожег серебряную материю брюк.

Анжанет закричала как человек, которого подвергли смертельной опасности. После чего на мгновение повисло молчание. Потом, когда Рэнделл щелкнул пальцами, оно нарушилось. Выпавшая из его рук ссфайра покатилась к воде.

— Конец, — пробормотал Рэнделл.

Жестокой и яростной волной на него накатилась боль; рана болела. Он с трудом побрел к жилому вагончику, в дверях которого стояла Анжанет с открытым ртом, уставившаяся на убитого так, словно не могла поверить в только что увиденное.

— Сестра!

— Да? — тихо спросила она, отстранение посмотрев на него.

— Я истекаю кровью. Пожалуйста, перевяжи меня.

Она молча кивнула.

Они поставили столы и стулья друг на друга, сложили классную комнату, перевернули боковые стенки и уложили опоры. Металлические сходни были сдвинуты, тело пилота помещено на ложе и накрыто. Натянув покрывало на голову мертвого, Анжанет пробормотала:

— Узы расторгнуты, вырвался волк. Игра кончилась, Ногуэра.

— Что ты говоришь, Анжанет?

— Ничего, Рэнди, — чуть слышно ответила она. Прежнего ужаса больше не существовало, но появился другой. — Почему? — громко спросила она. — Это же все так бессмысленно.

Со спокойствием, так несвойственным двадцатишестилетнему мужчине, Рэнделл ответил:

— На этой планете ничто не проходит бесследно. Когда наступит время, все станет известно. Я возьму вертолет.

Он вышел наружу и направился к геликоптеру. Через несколько секунд после того, как он забрался по лестнице, ротор начал вращаться. Анжанет сорвала обрывки со своего тела, оделась и сделала попытку причесаться, но ей это плохо удалось. Когда вертолет, стоявший на четырех опорах, поднялся над вагончиком, она выскочила из него и ухватилась за лестницу.

Словно животное, бегущее от потока, она, ступенька за ступенькой, поднималась вверх и наконец упала в кресло второго пилота рядом с Рэнделлом, который протянул ей зажженную сигарету.

Анжанет устало молчала.

Рэнделл выкинул окурок сигареты в окно, передвинул вперед все четыре рычажка газа и поднял геликоптер отвесно вверх. Следы на песке быстро уменьшались. Потом машина полетела наискось, повернула в направлении фермы Абрамса и на космодром, находящийся в семи тысячах километрах отсюда.

Вторая половина дня: все пылало под лучами Альфарда.

Чудовищная завеса света сорвалась с неба, струясь над небольшими лесами синих олив, отбрасывая могучие отблески на воду небольших ручьев, скользя по гальке, заставляя воздух дрожать и струиться над песком пустыни. Все было словно расплющено; сила ярости разбивала природу и мысли.

Шесть лопастей горизонтального винта, жужжа, резали воздух, и оба двигателя слева и справа от корпуса мчали грузовой вертолет вперед. На высоте сорока метров стальное насекомое развило скорость свыше двухсот километров в час. Груз был накрепко зажат в стальные захваты.

Прошел час, потом второй.

В висках стучало. Анжанет тосковала по планете, ночи, спокойствию и прохладе.

Рэнделл летел точно по показаниям двух компасов, согласованных друг с другом. Во время полета он поел, выпил стакан сока из бортового холодильника. Солнце позади них опустилось; правой стороной они окунулись в медный свет. Появились облака, дымка, фильтрующая свет, порождающая дополнительное впечатление зноя и усталости.

— Как ты себя чувствуешь, Анжанет? — внезапно спросил Рэнделл.

Женщина вздрогнула, оторвавшись от мрачных мыслей.

— Я устала — смертельно. Слишком светло. Как ты только это выдерживаешь?

— Тренировка, — невесело усмехнулся он. — До края саванны нам лететь еще три часа.

Здесь, в экваториальной области планеты, словно две широкие дороги, располагались друг возле друга две геологические зоны: пустыня, — а рядом с ней саванна. Обе они были пронизаны реками, впадающими в мелкое море, тянущееся по ту сторону саванны и уходящее в область гор. За горами находился Техедор-Сити, там был космопорт, там находились все учреждения имперских служб на этой планете. Рэнделл молча поглядел на Анжанет.

— Ты все еще думаешь о прошедших днях и ночах? — спросил он внезапно.

Анжанет чуть улыбнулась.

— Конечно.

— Перестань, тебе больше не нужно думать об этом. Не мучай себя — разве ты можешь что-то изменить?

— Я ничего не могу изменить, Рэнди, — произнесла она в отчаянии и вяло провела рукой по волосам. — Я не могу управлять своими мыслями.

Они продолжали молчать, пока справа позади них бесконечная золоченая полоска пустыни не начала темнеть; нижний край солнечного диска коснулся горизонта. По песку заскользили длинные тени. Далеко впереди них появились темные, круглые пятна.

Ранчо Абрамса находилось в центре котловины, хотя разница в высоте была всего лишь около пятидесяти метров. Впадина диаметром около ста километров расположилась почти в центре изогнутой излучины реки, галечные края которой образовывали контраст с темными пастбищами. Абрамс был животноводом, и его коровы давали молоко для всего Техедор-Сити. Когда-то предки Абрамса младенцами прибыли сюда в сотах на корабле с Земли. Абрамс был богат, имел девяносто роботов и кроме молока продавал еще мясо и шкуры. Он был стар…

Вертолет только что перелетел край котловины, опустился ниже: под ним двигалось стало голов в пятьдесят, мчась под деревьями.

Машина направилась прямо к плоским крышам фермы, выступающим среди крон синих олив. Ферма была построена в форме открытого четырехугольника, и на белом песке виднелись очертания фигуры.

— Отдых… наконец-то отдых, — прошептала Анжанет так тихо, что сама себя не услышала.

Возле Абрамса стоял серебристый робот, поддерживающий старика. Машина, снизив высоту и скорость, повисла на месте и мягко опустилась на широкие гусеницы. Двигатели смолкли.

— Мы на месте, — бесцветным голосом произнес Рэндёлл.

Анжанет чувствовала себя очень жалкой. Стыд, вина и жуткая вереница разнообразных чувств бушевали в мыслях женщины.

— Ситуация, в которой есть что-то от Ореста, — тихо сказал Рэндёлл. — Брат убивает любовника сестры и возвращается, преследуемый эринниями, перед очи мстителя. Остроумно. — Но он не испытывал той иронии, которую выражало его лицо.

Он вытер мокрые руки о брюки и, выключив всю аппаратуру, начал спускаться. Анжанет последовала за ним. Они вместе направились в жилому дому, вошли в просторный коридор и подошли к входной двери. Там стоял Абрамс.

— Здравствуй, Анжанет, — сказал он хриплым, глубоким голосом.

Анжанет взяла его за руку.

— Здравствуй, Рэнделл — все в порядке?

Рэнделл кивнул.

— Да, почти. Мы все расскажем позже.

Абрамс много пережил и повидал извлекая из всего уроки.

Когда жена обманула и бросила его, он последовал за ней и видел, как она умерла при родах. Абрамс вернулся сюда, к своим роботам и стадам, и к Анжанет, своей дочери. Он взял с собой и сына жены, Рэнделла. На долю секунды он почувствовал, что произошло нечто более, чем было видно на первый взгляд, но решил подождать.

— Пойдем в дом, — сказал он просто.