Фата-Моргана 7 (Фантастические рассказы и повести) - Табб Эдвин Чарльз - Страница 75

Он вынул из кобуры свой длинноствольный игольный пистолет и взвесил в руке. Затем отстегнул магазин, с удовлетворением проверил его и снова поставил на место.

— Что ты хочешь сделать, Рэнделл? — испуганно спросила Анжанет.

— Ничего такого, о чем ты подумала, — усмехнулся он коротко.

— Я хочу только быть уверенным, что твой Ромео больше не нападет на меня. В конце концов обычные люди после такого удара остаются лежать, а он встал.

Возле него свистнула ссфайра. Животное лежало на полу, а его мохнатый хвост извивался в воздухе. Но вот кончик хвоста обвился вокруг запястья Рэнделла, и животное, вращаясь по его оси, поднялось вверх. Рэнделл взял шар в руки и постучал каменно-твердой оболочкой по краю стола. Животное нежно застрекотало. Держа его на руках, Рэнделл вышел наружу. Медленно прошли две или три секунды, затем тишину нарушил шум схватки. Потом последовал глухой удар.

— Все в порядке, космонавт, — произнес тихим, дрожащим от ярости голосом Рэнделл, — если вы хотите именно этого… Вот мое оружие. Сражайтесь!

Тяжелый предмет упал на песок. Когда Анжанет, бросившаяся к двери, выглянула наружу, перед ней во всех подробностях открылась сцена. Никогда в жизни она не забудет, что произошло здесь сейчас. Ссфайра свистела громко и протяжно. Она чуяла смерть.

7

Когда минут через пятнадцать Рено с помощниками, адвокатом и обвинителем снова вошли в зал суда, публика встала. Свет в окошках кристалла сменился на холодно-синий. Поднялся Тьерри фон Найвард.

— Ваша честь?

Рено взглянул на обвинителя и коротко кивнул.

— Да?

— Обвинение хочет произнести заключительную речь.

Рыцарь Рено де Божу уже отдохнул; его морщинистое лицо было неестественно спокойным и рассудительным. Его час еще не пришел.

— Пожалуйста, — ответил он.

Объективы камеры нацелились на голову Тьерри. Миллионы зрителей отметили необычную серьезность этого человека, и, когда он заговорил, воцарилась мертвая тишина.

— Ваша честь, — сказал Тьерри, — высокий суд, уважаемые зрители и слушатели. Прежде чем представительство обвинения вашего ведомства выполнит свои обязанности, а именно, потребовать наказания для обвиняемого на этом процессе, я должен начать издалека и описать основания, которые в конце концов привели к этому процессу. Сейчас 2236 год. Уже двести лет совершаются межзвездные полеты. В течение всего этого времени картографические корабли все дальше проникали в Галактику, открывали земноподобные планеты и овладевали ими. Потом прибывали группы исследователей, а после них — поселенцы. В течение ста девяноста лет уже заселены несколько десятков планет. И именно в этом заключается безумие.

Это чудо, что их смогли заселить, потому что Вселенная, космос, пустота, пространство… как бы вы это ни называли, слишком велики для людей. Она не хочет и наказывает их. Именно поэтому, если полет длится более десяти дней, все поселенцы находятся в спящем состоянии от старта до финиша. Конечно, люди могут выдержать некоторые полеты внутри Солнечной системы и отдельные межзвездные перелеты тоже.

И люди становятся пилотами, которым мы все удивляемся. Эти люди спокойны, уравновешенны и обладают невероятной душевной стабильностью.

Сверкающая серебристая голова старого судьи медленно повернулась в другом направлении. Там теперь стоял Гилберт Т’Гластонбери с поднятой рукой. На его лице было выражение гнева.

Рено кончиком карандаша постучал по пульту, и Тьерри мгновенно прервал свои высказывания, вопросительно подняв брови.

— Прошу вас, господин обвинитель, ненадолго прервать свою речь, — сказал Рено резким голосом. — Я думаю, у защиты есть возражения. Т’Гластонбери!

— У меня есть возражение, ваша честь.

— Пожалуйста, вносите его.

Среди публики возникло заметное беспокойство. Теле- и радиокомментаторы в своих стеклянных кабинках высоко над головами людей казались поражены. Т’Гластонбери выпрямился и откашлялся.

— До сих пор обвинение отказывалось заниматься этим делом, — сказал он. — Я прошу больше не занимать наше время открытиями, которых не существует. Каждый знает историю космических перелетов, и никому не надо рассказывать о ней. Кроме того, час назад я обратил внимание на то, что возникла новая точка зрения — и это нужно принять во внимание.

Рено уставился на Т’Гластонбери. В усталых глазах старика светился ледяной холод. Старческая рука, вся в серебряных кольцах, спокойно лежала на пульте. Он решил возразить защитнику.

— Прошу вас, — произнес он, — выслушайте меня и будьте внимательны, защитник Т’Гластонбери. Я уже тридцать лет занимаюсь только тем, что защищаю закон, и мне это, кажется, удается, иначе я не сидел бы здесь. Может быть, вы намереваетесь учить меня ведению дела согласно законам Империи?

Т’Гластонбери побледнел и обеими руками сжал гранит своего пульта. Камень был холодным.

— Ни в коем случае, ваша честь… — ответил он.

Рено тотчас же продолжил:

— Обычно считается общественным долгом дать возможность высказаться своему собеседнику, даже если он является незакончившим обучение подростком. Мы все здесь собеседники, господа. Я, Рено, вы, Тьерри, и вы, Т’Гластонбери. Я предлагаю попытаться сохранить стиль Верховного Трибунала Земли — пусть это и нелегко. А ваши возражения я понял и приму их во внимание так же, как принимают во внимание все возражения обвинения. Продолжайте, господин обвинитель, вас больше не будут прерывать. Для некоторых вещей нужно время; спешка губительна, — примирительно произнес Рено. А вы садитесь, господин защитник. Мы все внимательно слушаем то, что хочет сообщить нам обвинение.

— Прошу вас, Найвард.

Пока обвинитель продолжал свою прерванную речь, камера была направлена на лицо защитника. Несмотря на включенный климатизатор кристаллического купола, на лбу его блестели мелкие капельки пота, а лицо побледнело.

— Я коротко скажу о том, — громко сказал Тьерри, — что у нас из пятисот восемнадцати межзвездных кораблей, имеющихся в распоряжении Империи, в 2144 году было потеряно восемнадцать кораблей. Они просто исчезли, а точнее, взорвались со всем грузом, со всеми людьми, спящими в запечатанных капсулах, чья жизнь поддерживалась искусственным питанием. С кораблями погибли также пилоты, мужчины, обучение которых стоило Империи два миллиона межзвездных долларов за пилота. Оставался только маленький шарик, рассказывающий нам, что происходило в минуты гибели. Что произошло? Если выразиться просто — пилот сходил с ума. Он превращался в воющее, дрожащее существо; слабоумное животное, без разбора крушившее аппаратуру и разрушающее корабль неправильными переключениями. До сегодняшнего дня это происходило сорок раз. Сорок пилотов, триста восемьдесят девять человек, которыми были заполнены трюмы сорока кораблей… все потеряно. Потому что пилот сходил с ума? Сегодня мы об этом знаем. Со времени первых тренировочных полетов у людей зарождался невроз. Они не переносили этого чувства, чувства абсолютного одиночества, потому что ни один человек нигде так не одинок, как пилот в парапространстве. Не существует никаких параллелей. Чувство невероятной тишины… Каждый корабль полон самой новейшей техники, которая по большей части работает бесшумно. Переключение тумблера или движение рычага в полной тишине подобно выстрелу из пистолета, и это каждый раз действует на нервы пилота. А также звезды, сияющие на экранах. Без них пилот не может вести корабль, без них не может обойтись даже самый сложный кибермозг. Эти звёзды, газовые туманности, голубые волокна тумана, звездные острова и, кроме всего прочего, еще и чернота, пустота… все это действует как гигантский пресс, вжимающий пилота в форму, подобную ему самому.

И примерно через восемь лет разумный человек меняется. Он сходит с ума. Происходит множество драм, о которых мы прочитали с магнитных лент выброшенных шаров с радиопеленгаторами. Мужчины, собрав последние остатки самообладания, пытаются выползти из рубки управления и достигают высшей точки криза в коридоре: они бросаются к реактору, представляющему из себя огромную опасность, и взрывают его, а вместе с ним и весь корабль. Или разрушают рубку управления, или стреляют в себя из служебного оружия, и неуправляемый корабль мчится на какое-нибудь солнце. Сорок раз… сорок кораблей, гордость торгового флота Земли. Мы создали «вторую инквизицию» и пытаемся обосновать это. Произошло несколько случаев саботажа, но были очень быстро устранены, а наши психологи каждый раз придумывают новые мероприятия по оказанию помощи. Мы даем пилотам вторых пилотов, но они оба сходят с ума и сначала крушат корабль, а потом убивают друг друга. Мы воспроизводим звуки и демонстрируем фильмы, которые помогают задержать криз на год. Но все равно, рано или поздно, корабль взрывается.