Фата-Моргана 7 (Фантастические рассказы и повести) - Табб Эдвин Чарльз - Страница 14

Его тошнит? Этого просто не могло быть. Все что угодно, но только не это. Он был опытным летчиком и налетал более десяти тысяч часов. Его не могло тошнить. Он сглотнул слюну и крепко уцепился руками за сиденье.

Блэйк, сидящий в передней кабине, что-то кричал ему, указывая рукой вниз. Фармен повернул голову. Поток воздуха чуть не сорвал с него очки. Далеко внизу, как на диораме, виднелась сеть вырытых окопов, кривыми линиями тянувшаяся по голой земле. Все пространство между ними было усеяно воронками и напоминало лунный ландшафт.

Аэроплан летел вдоль реки. Окопы тянулись с холмов на юге, пересекали реку и продолжались на другой стороне до самых гор. Впереди над немецкими окопами появились черные дымки — это спазматически стреляла противовоздушная артиллерия. Блэйк развернул самолет в южном направлении, что-то кричал через плечо про швейцарскую границу. Немцы прекратили стрельбу.

Он без труда узнает линию фронта, решил Фармен. Он попытался сказать об этом Блэйку, но ветер уносил слова прочь. Он наклонился, чтобы похлопать его по плечу. Что-то ударило его по рукаву.

Он посмотрел на него. В плотном материале зияла дыра, но откуда она могла взяться? И непонятно почему, Блэйк стал пикировать. Горизонт опрокинулся.

— Стреляй! — заорал Блэйк.

Позади кабины Фармена крепился пулемет, но в тот момент Фармен никак не мог сообразить, чего от него хочет Блэйк. Затем над ними скользнула тень самолета. Он пролетел так низко над его головой, что шум его двигателей был сильнее, чем шум моторов их аэроплана. Фармен увидел, как на него смотрит немецкий летчик. Его глаза были скрыты очками, а губы плотно сжаты. Блэйк так резко развернул аэроплан, что Фармена вдавило в сидение. Он потерял из виду немецкий самолет. Затем он увидел его снова — тот шел прямо на них.

Самолет был фиолетового цвета с белыми полосками на крыльях и хвостовом оперении. Рядом с носом немецкого самолета заблестели огоньки, и Фармен услышал, как что-то похожее на капли дождя забарабанило по верхнему крылу рядом с ним.

— Стреляй! — снова заорал Блэйк. Теперь он резко бросил самолет вверх. Они выровнялись и развернулись в обратную сторону. Немецкий самолет летел над ними. — Стреляй же!

В него чуть не попали. Невообразимо! Это просто не могло случиться. Но Фармену некогда было размышлять над этим. Развернувшись, он взялся за ручки пулемета неизвестной конструкции. В жизни он не стрелял из подобного оружия. Интуитивно он нащупал спусковой крючок. Пулемет застрочил и вырвался у него из рук. Он поискал в небе фиолетовый аэроплан. Его нигде не было видно. Блэйк совершил еще один головокружительный маневр, и тут он заметил, что за ними следуют три самолета. Впереди летел аэроплан с белыми полосами.

Фармен развернул пулемет и направил его на первый самолет. Затем нажал на гашетку. Трассирующая очередь прошла под немцами, далеко от самолета.

Фармена никогда не учили стрелять из пулеметов во время воздушного боя. В сражении участвовали системы наведения, компьютеры, ракеты С головками самонаведения, а не допотопные хлопушки калибра 0,30. Он поднял ствол повыше и дал еще одну очередь. Все равно слишком низко. Немец приближался. У пулемета не было никакого прицела, не говоря уже о системе захвата цели. Фармен боролся с неудобным оружием, стараясь направить ствол прямо на немецкий самолет. Это должно было быть легко, но у него почему-то ничего не получалось. Немец был уже совсем рядом. Фармен израсходовал все патроны, так ни разу и не задев вражеский аэроплан. Ему понадобилась целая вечность, чтобы установить новую ленту. Блэйк в это время выписывал невероятные акробатические фигуры, стараясь уйти от огня противника.

Пулей оторвало кусок обшивки прямо под локтем Фармена. Пулемет снова был готов к стрельбе, и Фармен выпустил очередь по немцу, когда тот пролетел над правым рулем их аэроплана. Руль разлетелся в щепки. Немец ушел вправо, набрал несколько футов высоты, развернулся и вновь пошел на них. Его пулемет строчил, не переставая. Оглядевшись, он увидел, что немец исчез. Обрывки руля болтались на ветру.

— Где? — спросил он. Он хотел спросить, где находится немец, но не мог задать такой сложный вопрос.

— Смылся, — заорал в ответ Блэйк. — Появились друзья. Смотри.

Фармен посмотрел туда, куда указывал рукой Блэйк. В пятистах футах над ними ровным строем летели пять «ныопоров». Затем их ведущий помахал крыльями, и самолеты повернули на восток. Фармен увидел, что они летят над полем боя ровно и спокойно, лишь слегка покачиваясь на воздушных потоках.

— Ты в порядке? — спросил Блэйк.

— Думаю, да, — ответил Фармен. Но когда их аэроплан подхватил нисходящий поток воздуха, ему внезапно стало плохо. В животе у него образовался ком, и ему едва хватило времени перегнуться через борт, когда его вырвало. Он все еще был в таком положении, держась за борт обеими руками, когда Блэйк сделал круг над аэродромом и посадил аэроплан на три колеса. Все, о чем сейчас мог думать Фармен, так это когда в последний раз в мире летчики сажали самолет на три точки.

Он не хотел признаваться — даже самому себе — что у него была воздушная болезнь. Но понемногу он отошел, и земля перестала качаться у него под ногами. Внезапно он почувствовал страшный голод. Блэйк вернулся из столовой, неся в руках кусок черного хлеба, и открытую консервную банку с паштетом. Они пошли в домик за ангаром. Анри дал Блэйку бутылку домашнего вина и два стакана. Поставив все это на стол, они принялись намазывать хлеб паштетом.

— Он хотел убить нас, — сказал Фармен. Эта мысль только сейчас пришла ему в голову. — Он хотел убить нас.

Блэйк отрезал себе еще кусок хлеба.

— Конечно… Я бы тоже его убил, если бы мне предоставилась такая возможность. Тут нет ничего личного. Хотя, вынужден признать, я не ждал, что он сегодня появится. Они не часто летают в этом районе. Но… — Его лицо исказила гримаса. — Трудно предугадать его действия.

— Его?

Блэйк перестал жевать и нахмурился.

— Ты же знаешь, кто это был, не так ли?

Мысль о том, что после такой короткой встречи можно узнать противника, показалась Фрэнку довольно странной. Он шевелил губами, он не мог произнести ни слова.

— Это был Бруно Кайзерлинг, — сказал Блэйк. — Только у него аэроплан такого цвета.

— Я доберусь до него, — прошептал Фармен.

— Легко сказать, — ответил Блэйк. На его лице появилась кривая усмешка. — К тому же тебе не мешало бы потренироваться в стрельбе из пулемета.

— Я доберусь до него, — повторил Фармен, сжав кулаки так, что костяшки пальцев побелели.

На следующий день пошел дождь. Огромные темные облака висели низко над землей, обрушивая на нее потоки воды. Все полеты были отменены, и летчики сидели в домике за ангаром, попивая вино и слушая, как капли дождя барабанят по крыше. Проснувшись утром и услышав шум дождя, Фармен надел плащ и пошел проверить «Пика-Дон». Он стоял укрытый брезентом, и дождь не мог причинить ему вреда.

Кроме Деверо, Блэйк был единственным человеком, с которым Фармен мог разговаривать. Другие пилоты знали по-английски несколько слов. После скудного обеда вместо питейного заведения Блэйк отвел его в один из ангаров. Там в углу стояли деревянные ящики с патронами и пулеметными лентами. Блэйк научил Фармена, как заряжать ленты и осматривать патроны. Он вручил Фармену приспособление, в которое мог войти только хороший патрон без брака, и следующие несколько часов они только и занимались тем, что проверяли патроны и снаряжение пулеметных лент. Работа была скучной и монотонной. Все патроны были похожи друг на друга. Бракованные встречались очень редко.

— Ты всегда занимаешься этим сам? — спросил Фармен, осматривая свои черные от работы руки. Он не привык к такого рода работе.

— Если у меня есть такая возможность, — ответил Блэйк. — И так пулемет часто заедает. Когда Кайзерлинг выписывает над тобой круги, ты можешь рассчитывать на пулемет, мотор и крылья. И если что-нибудь из этого откажет — то ты пропал. А до земли далеко.