Кромешник. Том 2 (СИ) - Wismurt Dominik - Страница 40

— Хозяин, мы их сейчас споро вовнутрь затолкаем, — произнес один из моих призрачных слуг.

Покачал головой.

— Не выйдет. Нужно добровольное согласие. Неужели забыли об этом маленьком пункте?

— Нет, но…

— Тихо! — прорычал я, и ткнул пальцем поочерёдно в трёх Навий, — Либо я вас развоплощаю, либо вы по собственному желанию, без промедления, весело и с песней делаете то — что я вам говорю.

Туманные кляксы возмущенно загудели, а я с облегчением осознал, что они хотя бы меня поняли. Было бы очень плохо, утрать души способность разбирать человеческий язык.

— Сейчас мы их мотивируем, — предложили мои Навьи.

Ну да, кто бы сомневался. Через пару минут, все три души, подгоняемые грешниками, по «собственной воле», трясясь и вздрагивая, влетели в посох, прячась от преследования. Мои душегубы последовали за ними.

Не думал, что всё пройдет настолько гладко. Ещё бы не Григорий Фомич со своими молитвами, вообще, было бы замечательно.

Кое-как поднялся и подошёл к лежащей на скамье девочке.

— Уф-фф, живая, — пробормотал себе под нос, облегчённо выдыхая.

Я уж думал, не успею спасти. Жаль малышку. Сейчас ей предстоит долгое и упорное выздоровление.

Перевёл взгляд на мужчину с женщиной, которые выглядели не лучше ребёнка, и поморщился.

Обычная медицина тут не справится. Нужны обереги, травки заговорённые… Короче, ведьма нужна, чтобы поставила всех троих на ноги.

Перевёл взгляд на батюшку, который что-то мыча, пытался подняться с пола, и развернувшись, потопал в сторону выхода из избы.

Всё равно, помочь я больше ничем не мог, а вот сам пострадать — запросто, ибо неизвестно в каком настроении и с какими намерениями придёт в себя церковник.

Хотя, чего гадать, я бы на его месте отоварил обидчика так, чтобы надолго запомнил и обходил десятой дорогой.

Думается мне, Григорий Фомич поступит точно также, а значит, хотя бы ближайшие часа два нужно держаться подальше от батюшки. Пусть сначала остынет, выпустит пар, а вот потом и поговорить можно будет.

Глава 22

На улицу я буквально вывалился, хорошо, что не прополз на карачках, а то было бы неудобно перед жителями деревни. Грозный ведьмак на четвереньках — это не серьёзно. Засмеяли бы однозначно, да и нашёлся кто-нибудь ушлый, попытавшийся прихлопнуть ненавистного колдуна. Всё-таки, как ни крути, деревня набожная, таких как я в ней не особо жалуют.

Пошатываясь, добрёл до ближайшей скамейки, стоящей во дворе. Шлепнулся на неё задницей и откинулся на спинку, шумно втягивая носом свежий воздух, стараясь вытравить из себя слабость, возникшую в результате молитв церковника. Для кого-то — это истинная благодать, приносящая успокоение и надежду, а для меня — злостная отрава.

Услышав, как в избе хлопнула дверь, поднялся на ноги. Здесь мне делать больше нечего. Встречаться с разгневанным батюшкой не хотелось. Сейчас самым наилучшим было бы вернуться домой, выпить укрепляющих настоек, сваренных Пелагеей и завалиться спать, но…

Покой нам только снится.

Во-первых — везти меня обратно никто не станет, а пешком идти точно не вариант. Во-вторых — осталось у меня здесь ещё одно незаконченное дело, поэтому, со стоном поднялся на ноги, и не оборачиваясь, вышел за ограду.

Правда далеко уйти не удалось. Наткнулся на Петьку Симонова и ещё двоих жителей Перловки.

Чуть не сплюнул от досады.

Вот что за непруха!

— Ведьмак, ты куда это направился? — выкатив грудь колесом, шагнул вперёд деревенский мужик, преграждая мне путь, — А как же больные? И где Григорий Фомич?

— Я не собираюсь перед вами отчитываться. Поди прочь! — рявкнул грозно.

Внутри клокотало раздражение с примесью злости.

Как же всё достало, ни минуты продыху.

— Ээ-ээ, так не пойдет, ведьмак. Признавайся, что ты с нашими людьми сделал? Какое злодеяние сотворил? Не просто же так ты всех из избы выгнал?

— Идиот, — пробормотал себе под нос, — но смелый.

Боится, трясётся, но упорно не даёт пройти, не отступает. Только одно не понятно: то ли дурость по башке ключом бьёт, то ли действительно в свои силы уверовал?

— Петя, шёл бы ты… Да и вы, братцы, тоже, — посмотрел на двух его сопровождающих, — Изгнал я неприкаянные души, теперь только от самих болезных зависеть будет, поправятся они или нет. А что до Григория Фомича, так в избе он. Можете сходить, проверить.

— Что-то ты темнишь, ведьмак? — прищурился Симонов.

— Да, дядь Петь, я тоже так думаю. Если свое дело сделал, чего по деревне ошивается? — пробасил здоровенный детина лет двадцати.

— Может он плату пришел собрать за свою работу, — озвучил свои мысли невысокий, но плотный мужик с патлатыми волосами и носом картошкой.

Всё интереснее и интереснее. С трудом подавил желание закатить глаза.

— Ага, точно, — поддакнул своему односельчанину Петька, — Он сейчас будет, как это… Оо-о, вспомнил, жатву собирать.

— Чего? — я даже опешил от подобного заявления.

— Не позволим, — насупился здоровяк, шагнув вперёд, — Слушай сюда, ведьмак, только попробуй забрать жизнь у кого-нибудь из наших, мы тебя мигом того…

Чего того, он не договорил, но и так было понятно.

Дебилы деревенские. И вот где, спрашивается логика?

Правильно, напрочь отсутствует.

Зачем мне спасать троих жителей, чтобы потом у кого-то забирать жизнь? Полный бред, но предрассудки — есть предрассудки и от них никуда не денешься. Суеверный народ. Как только решились ведьмака в деревню пустить?

Видимо действительно не видели другого выхода.

И ведь ничего не докажешь. Я сейчас хоть до посинения могу твердить, что мне не нужны человеческие жертвы, всё равно не поверят.

Вот так и помогай от чистого сердца, никакой благодарности. Впрочем, люди вообще народ неблагодарный. Не все, конечно, и не всегда, но…

— Полегче, бугай, — осадил молодого парня, который попёр на меня бульдозером, — Охолонись.

— А то что? — не унимался тот, — Что ты мне сделаешь, ведьмак? У тебя вон даже руки трясутся, — в глазах здоровяка мелькнуло что-то очень недоброе, — Вряд ли ты сейчас способен на свою ворожбу. Так что нечего из себя строить хозяина положения. Нас трое, а ты один.

— И эта благодарность за спасение жителей вашей деревни? — решил обратиться к совести стоящих передо мной мужиков.

Патлатый виновато отвёл глаза и опустил голову, а вот Петька взвизгнул.

— Откуда мы знает, что ты не врёшь? Может ты их всех умертвил и батюшку нашего довёл до могилы. Будь это не так, он бы уже вышел тебя сопровождать.

— Угу, правильно говоришь дядь Петя, — поддакнул молодой, — Григорий Фомич завсегда их братию бесовским отродьем считал. Нет таким как он веры. Эти упыри только подлости, да гадости делать умеют.

— Не видел ты упырей, парень, иначе так бы не говорил, — хмыкнул в ответ.

А ведь у здоровяка, кажись, свои счёты с такими как я.

Интересно, что у него приключилось?

Неужели девка какая приворожила, а он об этом узнал, вот и бесится?

Отступил на пару шагов. Драться я сейчас был не в состоянии. Сначала бой с пришлым Кромешником, а потом ударная доза благословения, выжали меня практически до суха, но и позволить себя бить я не собирался.

— Последний раз предупреждаю, — произнёс ледяным тоном и стукнул посохом по земле, надеясь образумить парня.

— Ненавижу, — процедил тот, глядя мне в глаза и замахнулся.

— Васька, уймись, — рявкнул патлатый мужик и ухватил здоровяка за руку, не давая совершить удар.

Я же в это время активировал руны на посохе.

Никто из стоящей напротив троицы не знал, что я не являлся их жертвой. Наоборот, это их жизни находились под угрозой, Мои грешники уже готовы были приступить к трапезе, оставалось только отдать команду «ФАС!»

Хорошо, что вовремя притормозил. Я не собирался позволять душам выпить мужиков полностью, а вот нейтрализовать на время, напугать до усрачки — самое то.

— Пусти, Митрич, — прорычал здоровяк, вырываясь из цепкого захвата односельчанина, — Эти твари… Они… Не должны топтать нашу землю.