Дело бывшей натурщицы - Гарднер Эрл Стенли - Страница 5

– И что вы намерены предпринять?

– Ничего, – пожал плечами Мейсон.

– Похоже, Рэнкин рассчитывает, что Отто Олни предъявит иск Дюранту?

– Без сомнения.

– Так пусть Рэнкин сам полощет свое грязное белье, – отрезал Холлистер. – Мы не дадим ему загребать жар руками нашего клиента.

– Я бы поступил так же, – безразлично заметил Мейсон. – Однако, если Олни хочет поставить на место Дюранта, все, что ему нужно, – это подать в суд и доказать, что картина подлинна. В этой ситуации в центре внимания окажется только картина.

– Я не думаю, что моему клиенту захочется ввязываться в это только для того, чтобы защитить репутацию Рэнкина.

– Я тоже так думаю. И будь он моим клиентом, я бы тоже посоветовал ему не ввязываться.

– Так из-за чего же весь сыр-бор?

– Но если бы он был моим клиентом, – продолжал Мейсон, – я бы донес до его сознания и следующее: если не остановить Дюранта, то создастся мнение, что картина и в самом деле поддельная, а сам он простофиля. Не знаю, каков авторитет вашего клиента в бизнесе и нанесет ли это вред его репутации. Думаю, что все-таки да.

Последовало молчание.

– Ну и?.. – нарушил его Мейсон.

– Я обдумываю, – ответил Холлистер.

– Можете не торопиться.

– Так в ваши планы не входит предъявление иска Лэттимером Рэнкином?

– До тех пор, пока он является моим клиентом, он этого не сделает. Так не угодно ли вам получить копию свидетельских показаний Максин Линдсей?

– А это кто?

– Человек, которому Дюрант сделал заявление о картине.

– Да, мне бы очень хотелось получить эту копию. Я позвоню вам утром.

– Хорошо. Мы высылаем ее. – Он поднял глаза, чтобы убедиться, что Делла Стрит слушает и делает записи. – Мой секретарь позаботится, чтобы это сделали немедленно.

Делла улыбнулась:

– Да, как его развернуло! Ведь позвонил-то он, чтобы сообщить, что никому не позволит загребать жар руками своего клиента. – Мейсон усмехнулся. – Скажите, шеф, а вы каким-то образом можете пострадать в подобном деле?

– Мой клиент – да.

– Итак, ваша стратегия начинает разворачиваться, – улыбнулась Делла. – А Олни? Он может пострадать?

– А он-то как? Богатый подрядчик, который платит своим адвокатам за месяц вперед?

– Итак, Дюрант будет отвечать перед судом и наверняка проиграет дело. А Рэнкину это ничего не будет стоить, кроме гонорара, который он уже заплатил вам. Не слишком ли хорошо для Рэнкина?

– Именно за это он и заплатил мне, не так ли? – с усмешкой спросил Мейсон. – И еще. Имей в виду, что у Олни свои, очень грамотные адвокаты.

Глава 4

На следующее утро в половине одиннадцатого Холлистер опять позвонил Мейсону.

– Приглашаю вас на пресс-конференцию на борту яхты Отто Олни. Подъезжайте к двум часам к яхт-клубу «Пингвин». А с двух до пяти – коктейли.

– А что вы решили насчет иска? – поинтересовался Мейсон.

– Мы предъявляем его сегодня в час. Наш клиент очень раздражен этим заявлением Дюранта, и аффидевит Максин Линдсей полностью все объясняет. В качестве компенсации за причиненный ущерб мы требуем двадцать пять тысяч долларов. Мистер Олни очень высоко оценивает картину и опасается, что слова Дюранта могут отразиться не только на ней, но и на его репутации бизнесмена. Более того, наш клиент, проанализировав ситуацию, пришел к выводу, что это заявление было сделано не случайно, а с недобрыми намерениями, и запросил еще двадцать пять тысяч в виде штрафных санкций.

– Я с удовольствием приеду. Со мной будет моя секретарша, хорошо?

– Конечно.

– Я рад, что вы предъявили этот иск.

– Хотя нам и не нравится, когда нашими руками загребают жар. Вы же понимаете, – продолжал Холлистер, – что настоящий повод к действию – это то, что Рэнкин имеет против Дюранта.

– Ну, я полагаю, Олни найдет способ компенсировать ваши услуги в этом деле.

– Не сомневаюсь.

– Хорошо, – сказал Мейсон, – тогда давайте оставим разговоры о том, кто чьими руками загребает жар, а будем считать, что мы предоставили вам возможность неплохо заработать. Надеюсь, вы будете в два часа?

– Да, буду.

– Тогда до встречи.

Адвокат повесил трубку и повернулся к Делле Стрит, которая слушала разговор.

– А не послать ли нам к черту все эти дела в заплесневелой конторе, Делла? Хватит ворошить старые, пропылившиеся бумажки в поисках предмета тяжбы для судебных исполнителей. Давай сбежим отсюда и проведем остаток дня на борту роскошной яхты Отто Олни. Там мы посмотрим на картину, вытянем по нескольку коктейлей, а после этого где-нибудь пообедаем и даже потанцуем… ну, чтобы не разучиться.

– Насколько я понимаю, мое присутствие там – в интересах дела?

– Да, это очень важно. Мне бы и в голову не пришло поехать без тебя.

– В этих обстоятельствах, – заметила она сдержанно, – будет правильным отложить вашу встречу с клиентом, назначенную на три часа, и объяснить, что это продиктовано крайней необходимостью.

– А кто это, Делла?

– Человек, который хочет встретиться с вами по поводу апелляции по делу его брата. В свое время адвокату якобы не удалось противостоять неправомерным действиям прокурора.

– Ах да, вспомнил. Это интересный случай, но не безотлагательный. Позвони ему и скажи, что я могу встретиться с ним в двенадцать тридцать вместо трех, или перенеси встречу на завтра. Подбери наиболее удобное время, но имей в виду, что ничто не должно помешать нам присутствовать при оценке работы Филиппа Фети. Честно говоря, меня очень заинтересовало описание его техники.

Делла Стрит улыбнулась, наблюдая, как Мейсон взял пачку срочных писем, аккуратно разложенную на его столе.

– Ничто, – заметила она, – не заставляет вас так энергично и с таким энтузиазмом браться за рутинную работу, кроме перспективы поскорее удрать из конторы и с головой окунуться в какую-нибудь авантюру.

Мейсон на секунду задумался, взвешивая ее слова, потом улыбнулся, с удовольствием признавая точность этих наблюдений.

– Нам так не хватает приключений, Делла. Давай побыстрее покончим со всем этим хламом и хорошо отдохнем.

На этом адвокат с головой погрузился в кучу писем.

Без десяти час Мейсон и Делла сели в автомобиль; остановились, чтобы перекусить в придорожном ресторане, а потом поехали в яхт-клуб «Пингвин», справились, где находится яхта Отто Олни, и вскоре оказались на борту миниатюрного океанского лайнера.

Высокий, усталого вида человек лет сорока с лишним, в морской фуражке, голубой куртке и белых брюках вышел им навстречу.

– Я – Олни, – сказал он, бросив лишь беглый взгляд на Мейсона и задержавшись подольше на фигуре Деллы.

– Перри Мейсон. А это мисс Стрит, мой доверенный секретарь.

– Здравствуйте, здравствуйте, – приветствовал их Олни, пожимая руки. – Вы немного рановато. Проходите и располагайтесь поудобней. Не хотите выпить?

– Мы только что пообедали, а пить пока рано. Хотелось бы взглянуть на картину. Я уже говорил с вашими адвокатами об этом деле.

– Да, да, знаю. Проходите и смотрите.

Вслед за Олни они прошли в роскошный, со вкусом обставленный салон, где главное место было отведено одной картине. На ее переднем плане в тени дерева расположилась группа обнаженных по пояс женщин, а позади них, на фоне буйства красок, залитые солнечным светом, резвились голые дети.

– Можете себе представить, что эта картина – подделка?! – воскликнул Олни. – Это написано где-то недалеко от Багио, и Филипп Фети – единственный художник, сумевший постичь дух этой страны. Посмотрите, какая глубина! А кожа этих женщин! Обратите внимание на выражение их лиц, а потом на солнечный свет. Вам не кажется, что он обжигает? Так и хочется укрыться в тени дерева вместе с женщинами.

Мейсон, потрясенный картиной, сказал:

– Да, пожалуй, это самая необычная работа, которую мне когда-либо доводилось видеть.

– Спасибо, спасибо, спасибо! – воскликнул Олни. – Я поклонник Фети. Он открыл такое, что еще никому не удавалось. Я бы с удовольствием приобрел и другие его работы, если цена будет приемлемой, разумеется. Наступит время, когда они будут стоить огромных денег!