Правильный Драко (СИ) - "Tasadar" - Страница 59

Тот слегка наклонился и галантно поцеловал её руку:

— Добро пожаловать в Хогвартс, мадам Максим. Мы рады видеть вас и ваших студентов.

Мадам Максим величественно кивнула.

— Месье Дамблдор, прошу пардон за незначительное опоздание, — произнесла она своим мягким французским акцентом. — Наш полёт… эм… замедлили сопровождающиэ нас авроры. Они… как вы говорите… прочёсывали каждый метр, чтобы быть уверенными, что путь чист.

Она развела руками, возвышаясь над всеми присутствующими:

— Но, надеюсь, мы ничаво не испортиили.

— Вовсе нет, мадам. Ваше прибытие — честь для нас, — тепло ответил Дамблдор.

Бэгмен, стоявший сбоку, нервно поправил мантию и натянуто улыбнулся — так, будто именно он всё это задумал и всё шло по плану.

Среди учеников Шармбатона особенно выделялась одна девушка.

Она шла чуть позади мадам Максим — грациозно, спокойно, будто дождь старательно обходил её стороной. Даже промозглый ветер не мог скрыть очевидного: она была по-настоящему красива.

Высокая, стройная, с чересчур правильными чертами лица — словно вырезанными из мрамора. Длинные серебристо-светлые волосы лежали идеально ровно, почти не колыхаясь на ветру. Кожа — светлая, почти фарфоровая. А взгляд — холодный, отстранённый, как у того, кто смотрит не на людей, а сквозь них.

Она лишь слегка поёжилась от пронизывающего ветра, но на лице при этом не дрогнуло ни одной эмоции.

Многие парни из Хогвартса вытянули шеи, таращась на неё с видом людей, впервые увидевших не просто девушку, а нечто неземное.

Драко тоже посмотрел — просто потому, что не смотреть было невозможно.

И мысленно усмехнулся:

Ну да… Видимо, это и есть та самая Флёр Делакур. В жизни она, конечно, куда красивее. Актриса в фильме конечно была хороша собой… но до того что все увидели в реальности, очень далеко.

Дамблдор чуть наклонился к мадам Максим, вежливо указав рукой в сторону замка:

— Мадам Максим, думаю, будет лучше, если вы и ваши ученики поскорее пройдёте в Хогвартс и укроетесь от дождя. Профессор Корвин с удовольствием вас проводит.

Мадам Максим величественно кивнула, слегка расправив плечи:

— Месье Дамблдор, вы очень любезны. Эта погода… ох, совсем не для меня.

Профессор Корвин шагнул вперёд, склонив голову в лёгком поклоне:

— Прошу вас, мадам. Если вы и ваши студенты будете столь любезны — следуйте за мной.

Ученики Шармбатона двинулись за ним.

Среди девушек тут же послышался перешёптывающийся французский — быстрый и мелодичный.

— Mon Dieu… quel homme charmant… (Боже, какой обаятельный мужчина…)

— Il est si séduisant, tu ne trouves pas? (Он такой притягательный, не находишь?)

— Regarde ses yeux… c’est injuste… (Посмотри на его глаза… это нечестно…)

Корвин едва заметно повернул голову и — к полному шоку всей мини-делегации — на чистейшем французском, без малейшего акцента, мягко ответил:

— Mesdames… je crains d’être un peu trop âgé pour vous.

(Дамы… боюсь, я для вас слегка староват.)

Девушки замерли, вспыхнув до самых ушей, и наперебой забормотали извинения:

— Pardon, monsieur… nous ne voulions pas… (Извините, месье… мы не хотели…)

Мадам Максим, услышав это, приподняла бровь и широко, по-настоящему тепло улыбнулась:

— Месье Корвин, прошу простить моих учениц. Они ещё слишком молоды… и, боюсь, чересчур впечатлительны.

— Ничего страшного, мадам Максим, — спокойно ответил Корвин. — Я всё понимаю.

Он учтиво склонил голову и продолжил вести делегацию к входу в замок, словно ничего особенного и не произошло.

Спустя некоторое время, когда ожидание под промозглым дождём стало почти невыносимым, со стороны Чёрного озера послышался странный гул.

Сначала — едва различимый, будто ветер внезапно изменил направление.

Затем звук стал нарастать, становясь всё громче и плотнее.

Поверхность воды дрогнула, вздулась пузырём и вдруг закрутилась воронкой.

Студенты вытянули шеи, щурясь сквозь дождевую пелену, стараясь рассмотреть, что происходит.

И тут из глубины, словно выталкиваемый невидимой силой, начал подниматься корабль.

Сначала показался тёмный нос, обросший водорослями.

Потом — грубые, массивные борта, с которых ручьями стекала вода.

Корабль вынырнул целиком, тяжело вздрогнул, и замер покачиваясь на волнах.

Он напоминал старую военную шхуну — угрюмую, мрачную, словно вырванную из морских легенд: узкие прорези-окна, потемневшая древесина, никаких украшений — лишь суровая строгость и металл.

«Ну прямо “Летучий Голландец…” — подумал Драко, наблюдая за происходящим.

С корабля спустился трап, и первыми по нему вышли ученики Дурмстранга.

Высокие, крепкие, словно выросшие из снега и ветра, они были одеты в тёмно-красные мантии, перехваченные ремнями, а поверх — тяжёлые плащи с меховой оторочкой.

Ни один из них не дрогнул под дождём — наоборот, казалось, такая погода для них родная.

Следом появился мужчина в длинном тёмном плаще с высоким воротом — Игорь Каркаров.

Он шёл неторопливо, с подчеркнутой уверенностью человека, привыкшего к вниманию.

Подняв подбородок, Каркаров оглядел толпу цепким, холодным взглядом — оценивающим, настороженным, почти хищным. Он улыбался, но в этой улыбке не было ни тепла, ни доброжелательности.

Каркаров, распахнув руки так, будто встретил родного брата, почти подскочил к Дамблдору:

— Дамблдор, старый друг! Как же я рад вас видеть! Как поживаете?

Он широко улыбался — так, что казалось, ещё немного, и улыбка дотронется до ушей.

— Как видите, прекрасно, — спокойно ответил Дамблдор, пожимая руку. — Что ж, думаю, у нас больше нет причин держать учеников под дождём. Прошу, пойдёмте в школу.

Он мягко отошёл в сторону и пригласил всех жестом следовать за ним.

Каркаров тут же расплылся в ещё более льстивой улыбке, кивнул и махнул своим ученикам идти следом.

По толпе Хогвартса прокатился шёпот — многие уже узнали в одном из прибывших долговязого, хмурого парня с тяжёлым, почти угрюмым взглядом.

— Это же Виктор Крам! — пискнула какая-то третьекурсница.

— У кого есть перо? Перо! И пергамент! Быстрее! — Рон Уизли отчаянно оглядывался по сторонам, будто Крам собирался исчезнуть, если он не возьмёт автограф прямо сейчас.

Гарри только закатил глаза и тихо подтолкнул его локтем в бок.

Войдя в замок, ученики прошли по влажным коридорам и вскоре оказались в Большом зале.

Потолок, как всегда, отражал погоду снаружи — серое небо, тяжёлые тучи и капли дождя, зависшие высоко над рядами парящих свечей.

Столы уже были накрыты и готовы к приёму гостей.

Ученики Шармбатона расселись у стола Когтеврана — их светло-голубые мантии удивительно гармонировали с серебристо-синими цветами факультета.

Ученики Дурмстранга, к величайшему неудовольствию Рона, заняли места у стола Слизерина.

И выглядели там… почти органично: такие же хмурые, собранные, немного угрожающие.

Но даже среди всей этой суровой компании взгляды многих учеников то и дело косились в сторону Крама.

Он же сидел спокойно, будто всё происходящее было для него не событием, а привычной частью жизни: уравновешенный, сосредоточенный, чуть усталый — и совершенно равнодушный к восхищённым взглядам и перешёптываниям.

Похоже, он к этому уже давно привык.

Когда все расселись, шум в Большом зале постепенно стих.

Дамблдор поднялся со своего места — его серебристая мантия мягко колыхнулась, а глаза, как всегда, сияли приветственным светом.

— Добрый вечер, дорогие гости… и, конечно же, наши ученики.

Он тепло улыбнулся.

— Сегодня — особенный день. Мы вновь становимся частью древней традиции, которая издавна объединяла школы Европы. Мы искренне рады приветствовать вас в стенах Хогвартса. Здесь всегда рады друзьям — и старым, и новым.

Он слегка развёл руки, будто приглашая всех чувствовать себя как дома.