Путь рода. Том 1 (СИ) - Дмитриев Иван Иванович - Страница 26

- Мы вдвоем, плюс Юсупов и Вяземский, возможно, будет Колчак. Мы ждали Демидова, но утром его срочно вызвали в Москву.

Со стороны сцены раздались звуки джаза. Ностальгия, повернулся я в сторону сцены. Когда до меня дошел смысл сказанной фразы, я резко развернулся и, глядя в глаза своему собеседнику, задал вопрос:

- А Колчак как оказался в этом замешан?

- Бросьте, вы же не думаете, что виртуоз просто так будет преподавать в университете и курировать молодежь? Он один из тех, на чьих плечах лежит забота о княжестве. Колчак - министр обороны княжества, после смерти Долгорукого он взял на себя эту ответственность.

- Долгорукого? А Надя не его дочь? - взяв два бокала шампанского, я повернулся к Багратиону.

- Дочь? Нет, - сделав глоток из своего бокала, Багратион посмотрел на меня и дополнил:

- Она его внучка и ваша жена.

Выпив оба бокала, я обратился к Багратиону.

- Шутки у вас не смешные, вам говорили?

- Почему вы считаете это шуткой, Дамир Александрович? - серьезно посмотрел на меня он, сделав очередной глоток из своего бокала.

- На мне нет кольца. Мне нет восемнадцати. И с Надей я познакомился только в университете. И уж такой факт, как моя свадьба, я бы не смог забыть. - подняв руку, я начал загибать пальцы.

- У вас нет кольца, потому что вы сами его не купили, ни себе, ни Надежде. Ваше восемнадцатилетие ждать не нужно, вы единственный представитель фамилии. И значит, можете жениться в любом возрасте.

Не были знакомы? Это снова ваша проблема, что вы не интересовались своей жизнью, - развел руками он.

Подхватив у официанта еще один бокал, я указал ему на Надю и попросил принести ей напитки.

А сам вновь повернулся к князю и произнес:

- Я не интересовался своей жизнью, это как?

- Брачный договор был подписан твоим отцом и ее матерью незадолго до смерти, - устало произнес он, смотря на девушку, которая пробовала шампанское.

- Но почему она ничего не знает? Она же считает себя безродной. Раз ее отец был князем, то и она аристократка, а не девочка из детского дома.

- Потому что она и есть безродная. Она жива, потому что у нее нет права быть княжной Долгоруковой. Во время беременности ее матери сделали предложение, от которого та не смогла отказаться. Смерть, будучи княжной, или жизнь, но без статуса аристократки. - Допив свой напиток, Арсен Алексеевич отвернулся от меня.

- Это что же за хорошие люди, делают такие интересные предложения... - задумчиво проговорил я.

- Это нелюди, Дамир Александрович. Это был один человек. В тот день я лично стоял над ее матерью с пистолетом в руке и не смог нажать на курок, из-за беременности. Поэтому ей было сделано такое предложение, и она его приняла осознанно. Да и сам я был счастлив, что мне не пришлось убивать беременную девушку. - произнес сзади нас Акено Фудзивара.

Опешив от такого заявления, я задал ему вопрос:

— Расскажите, пожалуйста. Мы ведь говорим о моей жене.

— Расскажу, конечно. Но у меня есть два условия. Вы готовы их выслушать?

— Да, готов.

— Первое, я расскажу очень коротко. Только суть. И Арсен Алексеевич, пожалуйста, не рассказывайте Дамиру Александровичу больше. Вечером, после официального приема, мы обсудим все подробнее и я отвечу на все ваши вопросы.

— Я не против, — пожал плечами Багратион.

— Акено-сан, у меня только один вопрос. Ваш рассказ сейчас будет...правдивым?

— Да, Князь, это будет чистая правда. И Багратион подтвердит. Он тоже был участником этого конфликта.

— Дамир, не беспокойтесь. Врать нет смысла. Фудзивара имели полное право поступить так с родом Долгоруких, — великий князь положил мне на плечо ладонь.

Я кивнул и приготовился слушать.

— Двадцать пять лет назад, к нам пришли Долгорукие и предложили купить у нас оборудование для добычи изумрудов на одном из островов Камчатки. Но мы отказались продавать его. Почему? Оно было сырым, мы только его создали и проверить в реальных условиях мы его не могли. Поэтому мы предложили им вариант, который, казалось, устроил всех. Наш род давал им оборудование бесплатно, но два месяца добычу вели наши люди. Мы создавали условия для рабочих, налаживали быт. Следили за оборудованием, меняли неподходящие и сломавшиеся детали. Они согласились. Мы работали ровно месяц, когда я приехал на остров и обнаружил, что все мои люди убиты, а территорию заняли бойцы клана Долгоруких. А оборудование было вывезено в Штаты и продано конкуренту.

— А если бы вы не добыли изумруды за два месяца? — задал я закономерный вопрос.

— А вот это и другие вопросы мы обсудим уже вечером. Сейчас я пойду к другим гостям, — улыбнулся глава рода Фудзивара.

Так что же случилось после того, как японцы узнали об этом? — проводив взглядом хозяина дома, я обратился к Багратиону.

— Дамир Александрович, мы ведь договорились, — укоризненно покачал головой он.

— Попытаться стоило, — равнодушно пожал плечами.

— Стоило, но поверьте, Акено расскажет лучше. Да, я был участником тех событий. Как и Демидов, как и ваш отец.

— Хорошо, я согласен. Но вот в чем дело. Фудзивара убили всех родственников Нади, но она моя жена. А теперь они приехали, чтобы договориться о моем обучении. Что-то тут не сходится.

— Получается, что Акено-сан знает, что делает. Он в курсе, что она ваша жена, и все равно согласился. Он не будет ее убивать и не заставит стать слугой рода. Остальное можно решить, — он бросил взгляд на официанта и сделал жест рукой.

Взяв себе сок, он осушил его одним глотком и вернул на поднос.

— Нади пока не стоит говорить о том, что вы узнали.

В этот момент у него зазвонил телефон, и пока он отвечал на звонок, я оглядел гостей. Здесь была Юсупова в сопровождении отца и, видимо, матери, рядом с ними стояли Вяземские. Марина, девушка из Перми, тоже была здесь, но в компании таких же молодых людей и девушек, они что-то весело обсуждали. Их смех доносился до меня... Брагин, мой одноклассник, который должен мне бой, тоже был здесь, стоял рядом с отцом и о чем-то беседовал с Акено Фудзивара. Я заметил и Колчака.

— Дамир, Демидов вернется ближе к полуночи, поэтому после разговора с Фудзивара мы втроем поедем к нему. Предупредите свою жену. Эта ночь у вас будет долгой.

— Понял вас, — вздохнул я и посмотрел на часы.