Горячее эхо песков - Тамоников Александр Александрович - Страница 3

Вот только откуда там башня и что это за строение?

Эти бунтари заперлись и воюют. И, судя по всему, успешно. Настолько успешно, что с ними пока не может справиться ни тюремная охрана, ни прибывшие ей на помощь то ли английские, то ли американские солдаты. Спецназовцы, должно быть, потому что это их прямая задача – усмирять всевозможные тюремные бунты. Это они умеют, этому они обучены. Но ведь и это еще не все! Саанп сказал, что тех повстанцев народная молва называет “холодными людьми” – так в здешних краях именуют тех, кто проживает либо высоко в горах, где, как известно, холоднее, чем на равнине, либо в далеких северных странах.

Значит, “холодные люди»… Над этим образным и отчасти поэтическим выражением следует поразмышлять с особой тщательностью. В этом выражении явно таится какой-то особый смысл. Откуда в далекой южной пустыне взяться таким людям? Допустим, это жители окрестных гор. Может ли быть такое? Вполне. Но может быть и другое. Например, эти тюремные повстанцы – жители какой-нибудь северной страны. Но какой именно и откуда они здесь взялись? И как угодили в страшную тюрьму посреди азиатской пустыни?

Далее. Эти люди угодили в здешнюю тюрьму. И не в обычную тюрьму, а в такую, где сдержатся наиболее опасные, с точки зрения властей, преступники. Политические преступники, иначе говоря. Пускай это будет второй факт.

Теперь факт третий, и уже не предположительный, а, можно сказать, вполне реальный. Эти люди, судя по всему, умеют воевать, причем в самых неподходящих для этого условиях. Затерянная в пустынных песках тюрьма как раз и есть такие условия. Спрашивается: откуда они могли прибыть? А что, если из Советского Союза? А почему бы и нет? Тем более в Пакистане есть немало советских граждан, и Толстому это прекрасно известно. Тут и строители, и ученые, и военные… Конечно, это не простые военные, а замаскированные, например, спецназовцы.

Стоп! Спецназовцы! Ведь, если разобраться, даже исходя из тех скудных сведений, которые предоставил Толстому Саанп, те гипотетические и полумифические повстанцы в пустынной тюрьме напоминают своими действиями именно профессионалов. Да-да, так и есть! В их действиях угадывается спецназовский почерк. Конечно, если не считать неудавшегося побега. Но опять же, мало ли какие причины побудили этих людей прервать побег и запереться в башне.

Итак, предположим, что это и впрямь бойцы спецназа. А отсюда вопрос: чей это спецназ? Откуда он там взялся? Для чего? И как угодил в далекую тюрьму в пустыне?

А что, если это советские спецназовцы? Почти год назад в Пакистане бесследно исчезла группа спецназа КГБ, командиром которой был Кирилл Иваницкий. Толстой это прекрасно знал, ведь именно он пытался выяснить, что стало с группой и куда она подевалась. Он, образно выражаясь, перерыл едва ли не все пакистанские пески, чтобы напасть на след исчезнувшей группы, но так и не напал. Она бесследно исчезла, будто и впрямь провалилась сквозь землю.

А что, если эти “холодные люди” и есть исчезнувшая группа Иваницкого? Во всяком случае, это надо проверить. Причем в самом ускоренном темпе. Потому что понятно: кем бы повстанцы ни были, они обречены. Долго держаться против превосходящих сил противника ребята все равно не смогут. Закончится у них еда и вода, боеприпасы – и что тогда?

Надо принять самые экстренные меры. Но сначала посоветоваться с резидентом, тот свяжется с центром, а уж затем будут предприниматься какие-либо действия. О том, какие это должны быть действия, Толстой пока не имел представления. Это будет решать не он. Его дело – срочно обо всем доложить в вышестоящую инстанцию.

Глава 3

Народ на исламабадских базарах не ошибся: тайная тюрьма в пустыне Тар и в самом деле существовала. Она располагалась едва ли не в самой гиблой ее части, недалеко от индо-пакистанской границы. Сплошные пески, барханы, поросшие чахлой растительностью, изредка встречающиеся остатки разрушенных временем гор – таков был пейзаж здешних мест. И почти полное отсутствие человеческого жилья. Потому что здесь было мало воды. Лишь изредка из-под песка, из таинственной и непостижимой земной глубины пробивались родники, а большей частью это были даже и не родники, а лишь их жалкое подобие. Люди, которые по каким-то причинам вынуждены были жить в здешних местах, копали здесь колодцы. Глубокие, уходящие едва ли не в преисподнюю.

Именно в одном из таких мест и находилась тюрьма, о которой идет речь. Это была даже и не тюрьма в ее классическом понимании, а нечто вроде концентрационного лагеря. И здесь действительно томились в заключении те, кого правительство по каким-то причинам считало особо опасными политическими преступниками. Хотя в лагере были и иного сорта узники – откровенные уголовники. Ну да, как известно, и бандита можно зачислить в политические преступники, если подходить к этому вопросу диалектически.

Убежать из лагеря было почти невозможно. Куда бежать? Кругом смертоносная пустыня, к востоку индо-пакистанская граница, во все прочие стороны территория Пакистана, где никто тебя не ждет и никто не будет тебе рад. Вдобавок охрана, которая стреляла без предупреждения. Кроме того, несколько аэропланов, с которых обнаружить беглеца – проще простого. И расстрелять его с того же аэроплана. Пробовали особо бедовые головы бежать из лагеря, и среди узников ходит молва о печальных последствиях таких побегов. Ни единого удачного побега! Кого застрелили при попытке выбраться из лагеря, кого настигли в пустыне…

Назывался лагерь просто и неприхотливо – “Сэнд”. Это было английское слово, означавшее “песок”. Почему название было английским? Так лагерь назвали сами англичане, когда владели здешними местами. Они же этот лагерь и построили, и он достался в наследство молодому государству Пакистан, когда англичане убрались к себе домой. Теперь темница пригодилась и пакистанским властям. А название осталось прежним.

Именно в этом лагере и находилась исчезнувшая группа Иваницкого. Практически в полном составе.

Эти сведения агент советской разведки Толстой добыл буквально в течение одного дня. Повезло ли ему или он воспользовался какими-то своими связями, Алексей предпочел утаить. Итак, центру стало известно, что группа Иваницкого жива. Более того, советская разведка напала на ее след. Раздобыл Толстой сведения и о том, что и впрямь в лагере “Сэнд” случился то ли побег, то ли мятеж, то ли и то и другое одновременно. Неизвестно было лишь одно: советские ли спецназовцы устроили мятеж, или кто-то другой, а наши просто воспользовались этим обстоятельством. Тут уж приходилось опираться на логические предположения. Действительно, по всему выходило, именно группа Иваницкого устроила в лагере кутерьму. И что самое важное, эта кутерьма по сию пору вроде как не закончилась.

А отсюда следовал единственный из всех возможных вывод: надо торопиться, чтобы помочь Иваницкому и его бойцам. Как это сделать, еще предстояло придумать. И как можно быстрее. В буквальном смысле – сегодня. Потому что завтра помощь может и не понадобиться. Завтра может быть поздно.

Все было так, как предполагал агент Толстой на основе собранной им же информации, а вместе с ним и резидент советской разведки, и люди в центре. Это была и в самом деле группа майора Иваницкого – та самая, так внезапно и необъяснимо исчезнувшая. Из десяти спецназовцев осталось восемь человек. И это именно они попытались сбежать из лагеря “Сэнд”, а потом заперлись в башне и организовали круговую оборону.

…Около года назад группу Иваницкого забросили со специальным заданием в Пакистан. Вернее, в соседнюю Индию. Оттуда спецназовцам предстояло проникнуть в Пакистан, чтобы выполнить то самое задание, ради которого они прибыли, – вывести из строя завод по производству танков. Предприятие пока еще достраивалось и, по данным разведки, должно было приступить к выпуску танков через два месяца.

Вот этот завод и предстояло уничтожить группе Иваницкого. Намечался очередной виток индо-пакистанского противостояния, и он запросто мог перерасти в полноценную войну. А если у одной из сторон образуется нехватка такого важного оружия, как танки, то о каком конфликте, а тем более о полноценной войне, можно говорить? В ту пору Индия и Советский Союз придерживались общей политики, а раз так, то и тактики со стратегией. В то время как Пакистан все больше и больше склонялся в сторону Запада. Всего в группе, считая самого Иваницкого, было десять человек. Все – опытные бойцы, с честью выполнившие не одно сложнейшее задание. Да иначе и быть не могло: на такое дело новичков не пошлют.