После развода в 40. Между нами твоя истинная (СИ) - Гераскина Екатерина - Страница 20

— Возможно кто-то из слуг, — ответил сын.

— Нужно это выяснить наверняка. И что за магия была тоже. Нельзя допустить, чтобы нас обвинил в связи с василисками, — твердо сказал муж. — Нельзя давать Чарльзу такой козырь.

Я закончила обрабатывать руки и замотала их бинтами.

— Кристины больше нет, — покачал головой Арден.

Он был потерян, раздавлен, опустошён.

Взгляд снова стал отсутствующим, словно он был где-то далеко, не здесь.

Даже нависшая опасность со стороны бывшего императора — хотя, какой он, по сути, «бывший» — казалась теперь ничтожной. Племянник, что сейчас на престоле, лишь его марионетка, и это знали все высшие аристократы.

Он действительно мог обвинить нас в предательстве. Но сейчас всё это меркло.

Единственное, о чём мы могли думать — это о Кристине.

— Тише, тише, сынок… — я обняла его, прижала его голову к своей груди. От него пахло гарью и отчаянием.

Гарольд обнял меня со спины. У меня самой текли слёзы, не переставая.

Таким потерянным Ардена я не видела никогда.

— Поехали к нам домой, — предложил муж наконец.

— Я никуда не поеду, — упрямо произнёс Арден, не сдвинувшись с места. — Останусь тут.

— Ты сейчас ничем никому не поможешь, — твердо сказала я. — Пойдём, потом во всём разберёмся.

Приехали в особняк, но сын отказался спать. Пришлось подсыпать снотворное, и не маленькое, а драконью дозу, чтобы он отключился всерьёз. Когда Арден задремал, мы с Гарольдом перенесли его в спальню. Я посмотрела на мужа.

— Гарольд, — сказала я, — едем к моей матери.

Он замер, в глазах промелькнуло подозрение.

— Она умерла, дорогая… — тихо проговорил он и обнял меня. погладил по голове.

Но я уже подняла руки, выпуталась из его объятий.

— Я знаю. — Я сжала зубы. — Мы едем — немедля. На могилу моей матери.

— Что мы там будем делать, дорогая? — удивился муж. — Ты совсем не в себе. Как мы оставим сына в таком состоянии? Я вызову тебе лекаря.

— Нет, — отрезала я. — Я подсыпала лошадиную дозу, так что он не проснётся в ближайшие сутки. Ты сделаешь, как я скажу, Гарольд. Мы едем на могилу моей матери.

Он возразил, подняв руки:

— Да что мы там будем делать, Анна? Ты свихнулась?

— И захвати с собой лопату и топор, — произнесла я тихо, и в голосе моём не было шутки.

— Точно свихнулась, Анна! — воскликнул он.

— Мы будем рубить рябину.

Глава 24

Леди Анна

— Анна, может быть, не стоит беспокоить сон моей любимой тёщи? — спросил Гарольд. Он всю дорогу пытался отговорить меня от этой поездки.

Но я была упряма, как обычно.

— Нет, Гарольд. Ты знаешь — меня не переубедить.

— Знаю. Поэтому и потакаю тебе. Ты ведь не успокоишься, — он тяжело вздохнул и покачал головой. На бархатном диване в карете лежал топор, а у кучера — лопата. — Но пообещай, что как только мы тут закончим — ты дашь осмотреть себя лекарю.

— Я в порядке, — процедила я.

— Нет, Анна. Это не нормально. Ты на ночь глядя говоришь, что мы должны идти и копать могилу твоей матери! — всплеснул руками муж. Он был обеспокоен моим состоянием.

— Не копать, а лишь вырубим рябину!

— Ты ведь должна понимать, как это всё странно звучит! И что за спешка, Анна! Я боюсь, что ты сойдёшь с ума, как твоя мать!

— Она не сошла с ума. Просто была своеобразной.

— Анна! Обещай мне, иначе я тебя скручу и даже с места не сдвинусь! Я понимаю, как тебе тяжело. Я тоже любил Кристину как дочь! Но, Анна — я не хочу, чтобы ты сошла с ума от горя. То, что ты задумала, именно на это и похоже. Я боюсь, Анна! Ты даже не осталась с Арденом. Усыпила его! И поехала посреди ночи на кладбище!

Карета остановилась.

— Выходим! — процедила я. — И я в себе. Я как раз мыслю очень здраво!

Сама вышла из кареты. Внутри пусть и умирало все, но внешне я была само спокойствие. Поправила юбку платья. Вскинула подбородок. Покосилась на мужа, злясь за нерасторопность.

Муж на секунду застыл. Высокий, статный, даже не смотря на возраст. Седые волосы лишь добавляли ему шарма. Я скрипнула зубами.

Всё началось с того, что появилась первая истинная. Не дай боги, и у Гарольда она появится. Я была искренне в своих словах. Империя просто не выдержит моего гнева.

В отличие от Кристины, я готова сражаться за своё и плевать на какое-то счастье какой-то крылатой дуры-истинной, позарившейся на моего мужчину. И тем более, мне плевать, на счастье старого дракона Гарольда. Я его счастье и точка! Перегрызу хребет чешуйчатой скотине!

В этом я не понимала Крис. Как она смогла отпустить Ардена, отстраниться и развестись. Хотя она всегда была слишком милосердна. Возможно, это потому что она не драконица. Мне проще убить мужа, ей богу, чем отдать его другой.

Моя дорогая девочка, Кристина, умела сочетать в себе силу и нежность, стальной несгибаемый характер и женскую мягкость. Как же я хотела, чтобы именно она родила нам внуков. Она так настрадалась по-женски и теперь смерть забрала ее.

— Захвати топор и лопату! — вынырнула из своих размышлений я. Сейчас не время!

— Бом, подай лопату, — приказал мой муж. Кучер передал ее, глаза его были круглыми от удивления.

— Может быть, мне надо помочь, лорд? — робко спросил наш бессменный кучер, чистокровной человек уже преклонного возраста.

— Нет. Мы сами, — резко ответила я. — Моя мать не потерпит чужого у своей могилы.

— Меня она, как бы, тоже не очень жаловала, — проворчал Гарольд.

— Это потому, что ты дракон.

— Она тоже была драконицей, и этого я до сей поры не понимаю, — возразил муж, но последовал за мной.

Я направлялась к воротам. Там стоял сторож. Молодой парень в форме служащего с магическим фонарем в руке. Он явно нервничал.

— Открой, — приказала я.

— Э… — очень содержательно ответил парень и осмотрел нас.

— Парень, открой ворота, — вмешался муж. — Моя леди настроена очень серьёзно.

— А?

— Нам нужно облагородить могилу, а вовсе не делать то, что ты подумал, — пояснил Гарольд. — Никого выкапывать мы не будем.

— О.

— Миленький, ты вообще, кроме букв алфавита, какой-то речью обладаешь? — уже вмешалась я.

— Э-э, да, леди.

— Отлично. Так вот: я пришла выразить почтение душе матери. А ты мне до сих пор не открыл ворота.

— Конечно. Конечно.

Парень распахнул дверь. Я вошла. Ворота заскрипели. Я не стала останавливаться. Мой путь лежал на окраину кладбища.

Слышала, как муж ещё что-то говорил сторожу; видимо, успокаивал его.

Сама же шла по мощёным узким дорожкам прямо к склепу, который скорее был для статуса, чем выполнял положенную ему вещь. Мать не хотела, чтобы её хоронили под плитой. Потому у неё был зелёный насыпной холм, и трава там всегда росла изумрудно-зеленой.

Через пару шагов от холма был глубокий овраг, там тек тонкой ниткой ручей, и там всегда лежал туман. Мать выбрала себе место при жизни и просила посадить рядом рябину — только когда станет совсем худо, убрать её.

«Сейчас было то самое время», — думала я. Я была в отчаянии. Горе съедало меня. Я не могла поверить, что Кристины нет. Что кому-то понадобилась её смерть или она сама лишила себя жизни, из-за выброса неизвестной магии.

Я сама толком не знала, чего добиваюсь, но отступать не собиралась. Если мать сказала вырубить рябину, когда станет плохо — я это сделаю. Жизнь моего сына под ударом, появилась неведомая истинная, а потом погибла моя дочь… Я в отчаянии.

— С чего начнём? — спросил Гарольд, опустил с плеча лопату. Отбросил в сторону и проверил балансировку топора, раскрутив его в руке.

— Руби вот эту, — показала на самую большую. — А потом остальные. Ветки в овраг. Подальше. Корни тоже надо выдернуть.

— Анна, зачем мы это делаем? — с тревогой спросил муж.

— Не знаю…

Гарольд посмотрел на меня с беспокойством.

Ответ был поистине подходящим для женщины на грани.

— Пообещай, что потом лекарь осмотрит тебя?