Мамочка для принцессы (СИ) - Редж Моргана - Страница 6

Картина настолько естественная и домашняя, что у меня сжимается сердце. Так, наверное, и должно выглядеть обычное семейное счастье. То, чего у меня никогда не было.

Ася поднимает на меня глаза. Не испуганные, не подобострастные, а оценивающие. Как в тот первый раз на пляже.

— Добрый вечер! Проверяешь, как новенькие прижились? — спрашивает она, не прекращая печатать.

Ее тон легкий, почти шутливый, но в нем я чувствую вызов. «Я здесь, но я не сломаюсь. Я не стану частью твоего интерьера».

— Что-то вроде того, — отвечаю, подходя ближе. Ариша просыпается, видит меня и сияет.

— Папа!

Она не бежит ко мне, а лишь потягивается, не выпуская рукава Асиного свитера. Еще один маленький нож в мое самолюбие. И очередное доказательство, что я был прав.

— Все в порядке? — спрашиваю, обращаясь уже ко всем.

— Пока не начали падать люстры и не вышли из тени призраки бывших любовниц, — парирует Ася, закрывая ноутбук. — В остальном — все шикарно. Спасибо.

— Не за что, — сажусь в кресло напротив, чувствуя себя гостем в собственном доме. И это было… приятно. — Завтра Галина Ивановна познакомит тебя с распорядком, покажет все. Ариша ходит на развивающие занятия, у нее расписание.

— Отлично, — кивает Ася, поглаживая волосы Ариши. — Я уже успела заметить, что у нее небольшой хаос с произношением. Будем работать.

Она сказала это так просто, будто это было само собой разумеющимся. Не «мне нужно обсудить с вами программу развития», а «будем работать». Как будто она всегда была здесь.

— Как ты себя чувствуешь, Артем? — перевожу взгляд на подростка.

Тот отрывается от телефона.

— Нормально. Игры еще не подвезли, а так — все есть.

Я сдерживаю улыбку. Его нарочитая небрежность куда лучше подобострастия.

— Папа, а тетя Ася будет читать мне сказку сегодня? — вмешивается Ариша, глядя на меня своими огромными глазами.

— Конечно, солнышко, — отвечаю, глядя на Асю. — Если тетя Ася не против.

— План, — улыбается она девочке. — Но только если ты быстро умоешься и почистишь зубки.

Ариша тут же сползает с дивана и мчится в сторону своей ванной. Артем, вздохнув, как мученик, плетется за ней — видимо, по предварительной договоренности.

Мы остаемся одни. Тишина в гостиной становится гуще, наполненной невысказанным.

— Ну что? — Ася смотрит на меня прямо. — Соответствую ожиданиям, хозяин?

— Пока да, — честно отвечаю. — Даже больше. И не называй меня так, — морщусь. — Для тебя я просто Паша.

— Не обольщайся, Паша, — она усмехается. — Я еще не начинала. И не забывай про пункт контракта насчет моей личной жизни. Твои девицы могут быть неприятно удивлены.

— Я предупредил… одну, — говорю, вспоминая короткий, но емкий разговор с Катей. — Остальные узнают сами. Думаю, это будет зрелищно.

Она смеется. Искренне. И этот звук кажется мне самым дорогим украшением этого и без того дорогого дома.

— Ладно, — она поднимается с дивана. — Пойду, проконтролирую процесс умывания. А то мой сын имеет привычку «забывать» про зубы.

Она выходит из гостиной, оставив за собой шлейф энергии и какой-то животворящей силы. Я остаюсь сидеть в кресле, глядя на потухший экран ее ноутбука.

«Самая безумная и лучшая сделка в моей жизни», — думаю снова. И впервые за долгие годы мне не хочется возвращаться в свой одинокий кабинет. Мне хочется сидеть здесь и слушать, как из ванной доносятся смех Ариши, ворчание Артема и спокойный, уверенный голос Аси, наводящей порядок в моем мире.

Глава 8

Ася

Просыпаться в шелках на королевском ложе — это, конечно, сильно бьет по самоощущению. Первые секунды я лежу с закрытыми глазами, пытаясь сообразить, где я и не приснилось ли мне все это. Но нет. Запах качественного дорогого белья, непривычная мягкость матраса и гулкая тишина большого дома подтверждают — я не в своей хрущевке с соседом-перфораторщиком за стенкой.

Вчерашний вечер прошел на удивление спокойно. После того как Павел удалился в свой кабинет — или куда там он удаляется — я уложила Аришу. Читала «Муми-тролля», она заснула на третьей странице, доверчиво уткнувшись носом мне в бок. Артем к тому времени уже благополучно освоился в своей «берлоге» и завис в игровой приставке.

Я вернулась в свою комнату, приняла душ в кабинке размером с мою прошлую кухню и… села работать. Парадокс. В этой непривычной роскоши мой внутренний редактор проснулся и потребовал срочно дописывать главу. Видимо, стресс — лучший допинг.

А сейчас утро. Я натягиваю свои старые, застиранные джинсы и футболку — пусть знают, с кем имеют дело, — и выхожу из комнаты. В доме пахнет кофе и свежей выпечкой. Идя по коридору, я слышу тихие голоса. Женский смех. Легкий, серебристый.

Коленки почему-то слегка подкашиваются. Что, так быстро? Первая ласточка? Я прибавляю шагу, стараясь идти громче, чтобы предупредить о своем приближении. Смех умолк.

На кухне Галина Ивановна. На столе стоит плетеная корзинка с круассанами, кофеварка шипит, а сама экономка с невозмутимым видом нарезает фрукты.

— Доброе утро, Ася. Кофе? Артем еще спит. Ариша тоже.

— Доброе… — сажусь на барный стул. — А… Павел уже встал?

— Павел Сергеевич завтракает в столовой, — отвечает Галина, ставя передо мной чашку с благоухающим капучино. — С гостьей.

«С гостьей». Вот оно. Первая битва. Я делаю большой глоток кофе, обжигая язык. Нужно собраться. Я не рабыня Изаура, чтобы прятаться по углам.

— Пойду поздороваюсь, — говорю, стараясь, чтобы голос не дрожал, и беру с собой круассан.

Прохожу в столовую. Павел сидел во главе стола, за огромным деревянным столом, завтракая омлетом. Напротив него, спиной ко мне, сидит женщина. Длинные каштановые волосы, дорогое шелковое платье, из-под которого виднеется пеньюар не менее дорогого бренда.

Павел видит меня первым. Его взгляд на мгновение встречается с моим, и я чувствую, как по спине пробегают знакомые мурашки. Но в его глазах нет ни смущения, ни предупреждения. Просто… наблюдение.

— Доброе утро, — улыбаюсь, подходя ближе.

Женщина оборачивается. Молодая, лет двадцати пяти, с безупречным макияжем, который, кажется, был нанесен еще до сна. Холодные голубые глаза быстро оценивают меня с ног до головы, задерживаются на моих джинсах, и на лице мелькает легкое презрение.

— Доброе, — парирует она, словно делая одолжение.

— Ася, это Виктория, — представляет Павел, его голос ровный, деловой. — Старая подруга. Вика, это Ася. Новая… гувернантка Ариши.

«Гувернантка». Прямо в сердце. Четко, ясно, без сантиментов. Виктория тут же расслабляется, ее губы растягиваются в снисходительной улыбке.

— А-а, понятно. Здравствуйте, — она кивает мне и тут же поворачивается к Паше. — Паш, так ты представляешь, эта дура Катя всем рассказывает, что ты ее чуть ли не с ребенком выгнал! Ужас просто.

Я подхожу к столу, наливаю себе стакан апельсинового сока, давая рукам заняться делом. Сердце колотится где-то в горле.

— Катя сама сделала свой выбор, — спокойно ответил Павел. — Приоритеты у нее были не на ребенке.

— Ну конечно! — фыркает Виктория. — Кому охота возиться с чужим ребенком? Это же такая обуза.

Я беру свой стакан и круассан, поворачиваюсь к столу. Павел смотрит на меня. Выжидающе.

— Знаете, Виктория, — начинаю я, и мой голос звучит на удивление мягко, — это смотря какой ребенок. Вот Ариша, например, не обуза. Она — счастье. Просто некоторым для счастья нужны не дети, а, скажем, новые сумки. Или сплетни о бывших.

Наступает тишина. Виктория замирает с вилкой на полпути ко рту, ее глаза округляются. Павел прикрывает веки, но я вижу, как уголок его рта дернулся.

— Я… я не это имела в виду, — пытается оправдаться Виктория, бросая взгляд на Павла.

— Конечно, — улыбаюсь во все тридцать два зуба. — Просто я, как гувернантка, — делаю яркий акцент на этом слове, и бросаю убийственный взгляд на Павла, — очень трепетно отношусь к своему подопечному. Не терплю, когда о нем говорят в таком ключе. Надеюсь, мы поняли друг друга?