Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Герритсен Тесс - Страница 11

ГЛАВА 9

В мерцающем свете свечей Голем ещё раз бросил взгляд на её фотографию на стене. Затем задул свечи и покинул своё священное пространство.

Я возродился.

Окутанный мимолётным светом своей квартиры, он вошёл в гардеробную. Его плащ с капюшоном и ботинки на платформе валялись на полу, поспешно сброшенные, чтобы он мог принять Эфир — путешествие, которое он всегда совершал обнажённым, без украшений и в полной темноте.

Голем аккуратно повесил костюм, смахивая засохшие кусочки глины с воротника. Туристов его облик часто пугал, но местные жители едва обращали внимание. Прага была городом драмы и фантазии, и праздные гуляки регулярно расхаживали по улицам, перевоплотившись в легендарных персонажей её истории — известных призраков, ведьм, несчастных влюблённых, мучеников-святых… и этого массивного глиняного монстра.

Самая старая легенда Праги. Мистический страж… совсем как я.

Голем знал историю глиняного монстра наизусть, потому что это была его собственная — дух-защитник… заключённый в физическую форму… обречённый жертвовать своим комфортом, чтобы нести чью-то боль.

Согласно легенде XVI века, могущественный раввин по имени Иегуда Лёв добыл мокрую глину с берегов реки Влтавы и создал из неё монстра, надеясь защитить свой народ. Используя каббалистическую магию, раввин начертал на лбу безжизненного стража еврейское слово, и глиняный монстр сразу ожил, наполнившись душой из иного мира.

Слово на его лбу было אמת — эмет. Истина.

Раввин назвал своё создание големом — что на иврите означает "сырая материя"

— в память о земляной глине, из которой был создан монстр. С тех пор голем патрулировал улицы еврейского гетто, защищал людей в опасности, убивал злодеев и обеспечивал безопасность общины.

Но на этом легенда делала мрачный поворот.

Монстр начал чувствовать себя одиноким и сбитым с толку собственным насилием, в конце концов обратившись против своего создателя. Раввину едва удалось выжить после атаки монстра, отчаянно стерев одну из букв на лбу существа. Стерев букву алеф, א, еврейское слово, означающее истину — эмет — превратилось во что-то куда более мрачное — мет — что на иврите означает смерть.

אמת стало מת.

Истина обернулась… Смертью.

Монстр рухнул на землю,бездыханный.

Над своим павшим творением раввин не стал испытывать судьбу. Он быстро разобрал тело из глины и спрятал куски на чердаке Староновой синагоги в Праге, где,

как говорят, земляные осколки лежат по сей день, возвышаясь над древним кладбищем, где теперь покоится раввин Лёв.

Именно с этого кладбища начался мой путь, — подумал Голем, глядя на свой тёмный костюм, безжизненно висящий в гардеробной. Я — Голем. Ещё одно воплощение… в цикле душ.

Он тоже был призван как защитник— хранитель женщины, чья фотография висела на стене его святилища. Она никогда не должна узнать о его существовании или о том, что он для неё сделал.И, особенно, что вскоре сделаю.

Он уже убил одну из самых коварных предательниц — Бригиту Гесснер. Он до сих пор слышал отголоски её голоса, когда она в отчаянии рассказывала обо всём, что совершила вместе со своими сообщниками.

Некоторые её соучастники были здесь, в Праге, в пределах досягаемости Голема.

Другие находились за тысячи миль — серые кардиналы, действующие в тени.

Я не успокоюсь, пока все не понесут наказание.Голем знал лишь один способ добиться этого.Я уничтожу всё, что они создали.

Они обезвредили бомбу?!

ГЛАВА 10

Мысли Роберта Лэнгдона неистово кружились, пока он одевался в гостиничном номере. Он не мог осознать, что сегодня утром действительно предотвратили взрыв, не говоря уже о происшествии с женщиной на мосту.

Несколько минут назад Лэнгдон попросил рассмотреть удостоверение чешского офицера поближе, и тот нехотя согласился, подтвердив, что он Олдржих Яначек, шестидесятиоднолетний капитан УЗСИ. Как он пояснил Лэнгдону, аббревиатура расшифровывалась как "Урзад про загранични стыки а информаце" — Управление по международным связям и информации, — а произносилась "точно как пистолет- пулемёт — Узи".

Логотип агентства — восставший лев — сопровождался девизом Sine Ira et Studio,что означало "Без гнева и пристрастия", хотя манера поведения капитана явно указывала на присутствие и того, и другого.

Последние три минуты Яначек стоял в дверях комнаты Лэнгдона, горячо споря на чешском по телефону и не спуская с него глаз.

Думает, я собираюсь сбежать?

Лэнгдон закончил одеваться, наконец согревшись в плотных чинос, водолазке и тёплом джемпере Dale. Он снял с тумбочки свои старинные часы Mickey Mouse и застегнул ремешок, понимая, что сегодня ему, возможно, понадобится постоянное напоминание сохранять лёгкость духа.

"Нет!" Яначек сердито крикнул в трубку. "Тады вэлимъ я!"

Он положил трубку и повернулся к Лэнгдону. "Это ваш чьюва.Он поднимается в номер."

Мой чьюва? Лэнгдон не имел понятия, что означает это слово, но было ясно, что Яначеку его появление не нравится.

Яначек был необычайно долговязым, с сутулой осанкой, создававшей впечатление, что он вот-вот кинется вперёд. Лэнгдон последовал за ним в гостиную, где тот устроился как дома: включил камин, уселся в кожанное кресло и скрестил длинные ноги-паутинки.

Едва он устроился, раздался звонок у двери номера. Яначек указал на прихожую. "Впустите его."

Мой чьюва? Лэнгдон вновь удивился, направляясь в коридор и открывая дверь.

В прихожей стоял эффектный чернокожий мужчина лет тридцати, примерно одного роста с Лэнгдоном — чуть выше шести футов, — с бритой головой, лучезарной улыбкой и чёткими чертами лица. Безукоризненно одетый в синий блейзер, розовую рубашку и шёлковый галстук, он больше походил на фотомодель, чем на человека, с которым капитан Яначек только что спорил по-чешски.

"Майкл Харрис", — представился он, протягивая руку. "Честь познакомиться, профессор Лэнгдон." В его акценте угадывалось американское происхождение, возможно, из Новой Англии.

"Спасибо", — ответил Лэнгдон, пожимая руку. Кто бы ты ни был.

"Прежде всего, приношу извинения. Капитану Яначеку следовало связаться с моим офисом, прежде чем допрашивать вас."

"Понятно", — сказал Лэнгдон, не понимая вовсе. "А ваш офис это…?" Харрис выглядел удивленным. "Он вам не сказал?"

"Нет, он сказал, что вы мой chůva."

Харрис нахмурился, не делая попытки войти в номер. "Яначек развлекался. Chůva означает няня. Я юридический атташе посольства США. Я здесь, чтобы помочь вам." Лэнгдон почувствовал огромное облегчение, получив юридическую поддержку, хотя он надеялся, что атташе не заметит, что Лэнгдон уже погубил дорогой букет тюльпанов, который посол прислал в качестве приветственного подарка.

"Моя работа, — тихо сказал атташе, — защищать ваши права как американца за границей, которые, судя по всему, что я уже слышал, сегодня утром былирастоптаны."

Лэнгдон пожал плечами. "Капитан Яначек был резок, но учитывая обстоятельства, я могу понять его действия."

"Это великодушно с вашей стороны, — прошептал Харрис. — Но предупреждаю, будьте осторожны со своей добротой. Капитан Яначек мастерски использует вежливость как слабость, и похоже, ситуация... необычная?"

Ты и понятия не имеешь, — подумал Лэнгдон, все еще ошеломленный увиденным на мосту.

"Совет, — добавил Харрис. — Этот отель и Карлов мост находятся под плотным наблюдением камер видеонаблюдения, а значит, Яначек уже знает все детали происшедшего. Так что вы должны говорить правду.Не лгите."