Красный Корпус II (СИ) - Романов Илья Николаевич - Страница 4

Впрочем, тот появился довольно скоро.

— Вижу, все на месте, — вплыла в кабинет полноватая женщина в одежде ярких бежевых и розовых тонов, поверх которой был накинут белоснежный халат. Аккуратная, какая-то замудёрнная причёска, очки-половинки и надменное лицо дополняли образ педантичного, и в тоже время строгого преподавателя. — Рассаживайтесь, ребятки, не заставляйте остальных ждать вас, — улыбка её мне сразу показалась слишком фальшивой, но на учеников сработало идеально. Те сразу же заняли места и воцарилась тишина.

Она прошла к своему рабочему столу, осмотрела наши лица доброжелательным взглядом, после чего продолжила:

— Итак, ребята, меня зовут Селиванова Дарья Владиславовна, и сегодня у нас с вами первый урок. Волей Его Императорского Величества и Совета Боярской Думы, — если при упоминании государя её лицо оставалось безэмоциональным, то вот Совет Боярской Думы вызвал у женщины чуть ли не фанатичный блеск в глазах. — Вам дозволено заниматься таким замечательным предметом, как алхимия.

— Вообще-то Совет голосовал про… — начал было кто-то с задних парт.

— Вы хотели что-то сказать, молодой человек? — женщина сразу же вычислила говорившего, ласково тому улыбнувшись, но глаза… Я такой взгляд видел лишь у фанатиков, сжигающих неугодных сотнями во славу своих идеалов. — Вы не стесняйтесь, поднимитесь и скажите, что хотели. Мы вас подождём.

— Н-нет, Дарья Владиславовна, я…

— Что, вы? — улыбка женщины стала шире, а я заметил краем глаза, как передёрнула плечами сидящая рядом Голицына. — Не бойтесь, господин Вьюшкин.

— Кгхм… — поднялся со своего места полноватый юноша, пятёрней пригладил непослушные волосы. — Я хотел сказать, что Совет Боярской Думы голосовал против того, чтобы новобранцев Красного Корпуса обучали алхимии…

— Вы ошибаетесь, молодой человек, — доброжелательно пропела Селиванова, рассматривая Вьюшкина с лёгким интересом энтомолога. — Члены Совета были всецело «За», придерживаясь общего мнения, что обучение алхимии необходимо. Но, — приподняла она палец, усилив внимание. — При должном контроле, постоянном надсмотре и при исполнении всех писаных правил этого, без сомнений, величайшего искусства, которое создало человечество.

Я приподнял бровь и по новому взглянул на нашего преподавателя. Да тут не только фанатизм, но ещё и возвеличивание человеческой расы, как вида. Гремучая смесь, и ведь эта женщина будет учить эти неокрепшие, окружающие меня детские умы. Чем вообще думало руководство Корпуса, поставив её сюда?

— Садитесь, господин Вьюшкин, — благожелательно кивнула Селиванова и не забыла добавить: — И я попрошу вас задержаться после окончания занятия для беседы.

Парень кисло улыбнулся и вернулся на место под сочувствующие взгляды большинства и ехидные от остальных.

— Что ж, ребятушки, больше никто не желает выразить своё мнение? — спросила женщина, оглядела нас и продолжила: — Чудно! В таком случае, начнём наш урок!

Селиванова принялась объяснять основы, в полной мере руководствуясь учебником, особенно заостряя внимание на технике безопасности при работе с реагентами, или же при правильном уходе за рабочим местом. Терминам и определениям тоже досталось, никакого вольного трактования или сокращения. Одна из девушек, что сидела ближе всего к преподавателю, попыталась описать один из терминов проще, более понятно, и это вызвало закономерную реакцию.

— Юная леди, более не стоит совершать подобных ошибок, — Селиванова слабо постучала деревянной указкой по парте, отчего девушка вздрогнула и опасливо посмотрела на преподавателя. — Знания были вложены в эти учебники не для того, чтобы вы могли просто так, по своей прихоти, их сокращать и изменять. Пожалуй, вам, вместе с господином Вьюшкиным, тоже стоит остаться после занятия для беседы.

Вплоть до конца занятия мы только и делали, что переписывали учебник. По словам Селивановой, пока мы не будем знать на зубок абсолютно все правила техники безопасности, разбираться в ингредиентах и их воздействии на организм, до практики нас не допустят. Когда же прозвенел звонок, почти все вздохнули свободно, покидая кабинет чуть ли не бегом.

Я собрал свои вещи и проводил взглядом спину Голицыной, которая за всё занятие не обратила на меня внимание. Стоило бы порадоваться, поверив в совпадение, что мы оказались на одном занятии и за одной партой по случайности, но… Впрочем, не так это и важно.

— Вот это была жуть, — поделилась впечатлением Альбина, когда мы покинули аудиторию. — Страшная тётка эта Селиванова.

— Она мне напомнила мою гувернантку, — пробасил Игнат, а на недоуменные взгляды ребят, развёл руками. — Что? Матушка настояла, я тут не при делах. Но она чем-то была похожа на Селиванову, только… там не такой случай.

— Интересно, а что будет с Вьюшкиным и Петровой? — задумчиво протянула Аврора.

— В худшем случае — заставит их вызубрить весь учебник за один день, — ответил Толик. — Пойдём вниз? Посидим на диванах до начала следую…

Не договорил сосед, удивленно посмотрев на парня, который буквально налетел на меня, задел плечом и по инерции стукнулся об стену.

— Эй, глаза разуй и смотри куда прёшь! — сразу же заорал он, чем привлёк внимание вообще всех в коридоре.

Ребята уставились на это недоразумение, как на идиота, а я заметил ещё двух, спешащих на всех парах к нам.

— Митяй, ты как? Что случилось⁈ — ещё громче заголосил один из них, придерживая парня, словно тот столкнулся не со мной, а со столбом.

— Да вот, толкнул меня! — указал этот самый Митяй на меня пальцем, выпячивая вперед челюсть и зыркая чёрными глазами. — Я его не трогал, а он налетел!

— Вообще-то ты сам в него врезался! — сразу же взвилась Альбина.

— Что-о-о⁈ — возмутился Митяй и окрысился. — Ты смеешь обвинять меня, сына графа⁈ Кто ты такая⁈ Небось простолюдинка, вытащившая счастливый билет и оказавшаяся в Корпусе⁈

Толику понадобилась секунда, чтобы сжать кулаки и практически бросится на этого увальня. Я положил ладонь на его плечо и покачал головой.

— Не нужно.

— Но они…

— Господа, — перебил я соседа, пока он ещё больше не обострил ситуацию. — Полагаю, возникло недоразумение.

— Да неужто? — подал голос третий, подходя ближе и пытаясь нависнуть надо мной. Вот только рост не позволил. — А я, кажется, тебя знаю… Демидов, да? Что, раз ты у нас такой известный, то теперь можешь творить, что захочется⁈

Я чуть наклонил голову, рассматривая эту троицу и тот спектакль, что они устроили, надрывая глотки. Несёт от них прямо знакомым ароматом, таким родным по прошлой жизни, название которому — подстава. Только непонятно пока для чего и зачем.

— Боюсь, вы ошибаетесь, — улыбнулся я одними уголками губ. — Я ничем не отличаюсь от других студентов Корпуса.

— Ты толкнул моего друга, — продолжил он напирать. — И я этого так просто не оставлю!

Его крик привлекал всё больше внимания. Толпа вокруг нас становилась плотнее, нарастал гомон и шепотки. Заметил я среди людей и Дроздова, ехидно ухмыляющегося. Неужто, его работа?

— И что же вы хотите, сударь? Извинений?

— От тебя? — нагло ухмыльнулся он. — А знаешь, да. Я хочу, чтобы ты извинился перед моим другом по всем правилам и прилюдно!

— Не вопрос, — кивнул я, удивив его. Да и не только его.

— Костя, ты не обязан… — зашептал тихо Толик, а ребята закивали.

— Но при одном условии, — продолжил я, миролюбиво улыбнувшись, а здоровяк передо мной насторожился. — Ваш друг принесёт те же извинения Альбине Рафаэловне. Всё же мы теперь в Корпусе и оскорбление по статусу и рождению здесь не приветствуются. Более того, они наказываются по уставу.

— Ни за что! — яростно завопил Митяй. — Я не буду приносить извинений этой грязной простолюдинке!

Моя улыбка стала чуть шире.

— В таком случае, сударь, мне не остаётся ничего более, кроме как вызвать вас на дуэль. Выбирайте, где и когда?

— Аренный комплекс, — без колебаний ответил оскорблённый. — После этой пары!