Кодекс Охотника. Книга XXXVIII (СИ) - Винокуров Юрий - Страница 21

Андрей поднял свой взгляд к небу. Небо раскололось молнией света, и в сердце трижды отозвались слова, повторённые сотнями глоток:

«За Свет! За Человечество! За братьев!»

Командор крепко сжал рукоять своего меча, чувствуя, как сталь ответила теплом, и прошептал:

— Я ждал вас. Я готов. Пусть весь мир обрушится на нас, мы выстоим. Вместе.

Пространство дрогнуло. Перед ним открылся зыбкий Разлом — дыхание иного мира, откуда пахнуло тем же ветром, что гулял по крепости Паладинов. Это был знак: братья уже в пути. И совсем скоро они встретятся.

— Ты отдал целую библиотеку Ордену?

— Ага…

— Просто взял и отдал?

— Угу…

— Бесплатно? То есть даром⁈

У меня сегодня какое-то чертово дежавю.

Женщины… Они похожи. Даже если одна из них — это Темная богиня, а вторая — моя любимая темная… тьфу ты, Золотая жена! Тёмная жена у меня другая, хах! А еще у меня есть дочь, темноте которой даже позавидуют сами боги, но это уже совсем другая история.

— Я тебя не понимаю Саша! — кажется, Аня искренне расстроилась. — Это же библиотека! Как ты сказал — с величайшими тайнами Мироздания! Можно было просто сделать так, чтобы она немного осталась у нас? Чисто почитать! Ты же знаешь, как я люблю читать! И времени у меня на это всё больше и больше, — Аня выразительно погладила выпирающий животик и показательно закряхтела.

Я ласково обнял жену и поцеловал ее в щечку.

— Ну, мне-то не затирай, дорогая! Мне кажется, что и в момент родов ты будешь держать свой ноутбук, а то вдруг копейка пролетит мимо нашего Рода!

— Это несмешная шутка! — с недовольным видом отстранилась от меня жена.

— Зато чистая правда! — пожал плечами я. — Ты главное — бабуле не говори, а то та еще мне весь мозг выест. Скажет, к примеру… — я попытался изобразить голос Сары Абрамовны. — Что же ты, поц, хотя бы копий не сделал?

— У-у-у-у!!! Копии!!! Саша!!! А ведь точно!!! — кажется, Аня собралась начать вырывать волосы у себя на голове.

— Ой, всё! — я быстро растворился в Тени. Не то, чтобы это мужское решение вопроса — так заканчивать беседу, но должны же быть у главы рода свои привилегии? И, вообще, не сильно ли я избаловал своих жен?

Я на секунду задумался, проявившись из Тени на берегу Байкала, на невысокой сопке над крутым обрывом, откуда открывался прекрасный вид на окрестные земли. Мои земли.

— Нет, не слишком, — ответил я вслух сам себе и тут же добавил в воздух. — Шнырька? Ты там где?

— Тутош-ш-шки… — привычно появился у меня на плече мелкий.

— Как там твоя романтика? Еще вставляет?

— Иди в ш-ш-шопу! — сразу надулся мелкий. — Вопщ-щ-щета я ещ-щ-ще не определился!

— Ладно-ладно! — поднял я руки в примиряющем жесте. — Не лезу я в ваши отношения!

— Ващ-щ-щета лезешь! — обвиняюще ткнул в меня пальцем Шнырька. — Не надо так!

— Не буду. Честно, — сказал я вполне искренне. — Мир?

— Мир, — фыркнул Шнырька и потряс мой протянутый указательный палец Мира. — Чего ж-ж-жвал?

— Да Беллатриса мне нужна, — задумчиво сказал я. — А я не могу её найти. Не видел?

— Видел, канеш-ш-шна, — снисходительно улыбнулся Шнырька. — По мирам ш-ш-шкачет… Как коза.

— Ясно, — кивнул я. — Но как только у нас снова появится, пусть меня найдет. Договор?

— Морош-ш-шенка?

— Вымогатель!

— Ш-ш-шам такой!

— Ладно.

— Тогда, конечно, договор!

Малой свинтил в Тень, а я снова задумался. Благо мне никто не мешал особо. Так, мелочи — слева отрабатывал перестроения в ближнем бою Первый Легион Земли, а справа гвардейцы с упоением испытывали какую-то новую приблуду Кренделя. Что-то похожее на небольшое орудие на двух колесах, размером со старую добрую сорокопятку. Вот только одним выстрелом они умудрились полностью уничтожить остов танка, что служил мишенью для подобных развлечений.

Гвардейцы и парень в грязном белом халате, который был не кем иным, как сам Крендель, радостно закричали и начали обниматься, и давать друг другу «пятюню». Я же про себя подумал две вещи. Первая — что, кажется, я нехило так продвинул прогресс на этой планете. Вот только в большинстве случаев — в военной сфере. А во-вторых — что я на новую мишень трачу чуть ли не больше, чем на само оружие. Надо отправить их на испытание в Равномерную, пусть на Хронике тренируются.

Собственно, именно по поводу других Вселенных я и обдумывал всякие странные мысли в последнее время. Это что получается? Фактически мне на откуп Кодекс отдал ВСЕ, МАТЬ ЕГО, новые Вселенные⁈ Он подталкивает меня к божественности? На Кодекс это точно не похоже. А иначе каким образом простой человек, хоть и Охотник, сможет справиться с таким «объемом работы»?

Я вон с Хроникой с одной вожусь, а сколько там ещё этих Вселенных⁈ Тем более, что моя интуиция говорит, что скоро к нам в гости пожалует бывший хозяин её и Эрании, Пустотного дракона. Коллекционером, кажется, они его называли. Судя по всему, он «держит» целую Вселенную, а у меня не хватает сил, чтобы выполнить обещание, данное Патриарху и воплотить Эранию со всеми детками!

Казалось бы, вот они братья! Протяни руку и прими помощь! Но Вселенная почему-то этому противится. Как так-то⁈ Михаэль, тот еще гад, снова куда-то свинтил. Он должен был знать, как сломать защиту Многомерной, без негативных последствий. А еще Архитектор, который носит имя Теодора.

Хмм… А ведь это идея. Архитектор не такой дятел… гхм… я хотел сказать отморож… опять не то. В общем, он как-то более ответственный. Ну, я так думаю. Что там у них после перерождения в жизни произошло — я понятия не имею. Уверен лишь в одном. Теодор всё также любит големов, а Михаэль — всё ещё ворует гусей, ну и издевается над другими, естественно. Интересно, он когда-нибудь откроет секрет, зачем делает это?

В общем, мне понятно, что ничего непонятно. И тут у меня в сознании возник голос Одина: «Господин! Нужна ваша помощь.»

Вот это поворот!!! Я мгновенно ухватил связывающую нас душевную нить, дабы увидеть, что такого могло там приключиться, чтобы мой гордый самурай попросил о помощи!

Связь дрогнула — и я словно шагнул в чужое тело. Тень души скользнула вглубь, и я открыл глаза уже не свои — глаза крысюка-самурая.

Передо мной простиралось поле смерти. Чернота тянулась до самого горизонта: бесконечные ряды костяных легионов. И это не легионы Неназываемого, кошмарить которого я и отправил эту троицу! Нет, от войск фонило энергией Костяного Скульптора. Фонило так сильно, что у меня сердце ударило с перебоем — неужели этот чёрт явился лично?

Войска двигались медленно, но неотвратимо — как лавина из гнили и ржавого железа. Копья из заострённых костей, щиты, обтянутые кожей, мёртвые лица с пустыми глазницами. А у меня по бокам стояли двое. И эти двое порадовали меня. Они, по крайней мере, не убежали.

Локи — в чёрном плаще, развевающемся, как тень за его плечами. Он улыбался, даже когда смотрел на мёртвые армии. И каждый раз, когда его улыбка становилась шире, в рядах нежити вспыхивал хаос: костяные воины начинали крушить друг друга, падать, кричать чужими голосами. Ложь и безумие, любимые игрушки бога Бога Обмана, обращённые в оружие. Он дорвался до своего любимого занятия — искажал сознание существ, что божественного, что смертного происхождения.

Морфей же был неподвижен, словно древо. В его руках сиял знакомым коричневым светом жезл, и каждое его слово было громом. Он не атаковал — он защищал всё троицу от атакующих заклинаний, которых в них неслось великое множество. Архиличи, что вели эту армию в бой, не скупились на «подарки». А костяные генералы вели армию вперед. И твари были всё ближе и ближе.

— Мы умрем с честью, господин! — прохрипел голос Одина прямо в моём сознании. — Это была великая честь служить вам!

Сандр почувствовал, как тело самурая стремительно двинулось вперед. Крысюк-самурай прыгнул, оставляя за собой лишь размазанный след. Катана сверкнула молнией, и в сторону полетели черепа и обрубленные конечности врагов. А затем вокруг самурая начали материализовываться призванные в бой души.