Геном хищника. Книга седьмая (СИ) - Гарцевич Евгений - Страница 9

Я показал ей большой палец и кивнул, что прошлый болт был просто отличным. И судя по раскуроченной морде ящера, попал он в тот же глаз, который мы, можно сказать, ослабили.

— Ну да, в команде-то хорошо, — прошептал я и пошёл к ящеру, чтобы подобрать эссенцию.

— Альфа? — спросил Купер, выпив из фляжки с «Живинкой».

— Удивительно, но нет, — задумчиво пробурчал я, глядя на результаты, полученные с биомонитора. — Тоже острохвост, но с припиской «строитель».

— В смысле? — удивился Купер. — Если это строитель, то какие же у них воины? Про королеву-мать так её за ногу даже думать тогда страшно. Уверен, что надо дальше идти?

Я осторожно подошёл к норе, откуда выбрался «строитель». Похрустел сгоревшими «мальками» или, может, они «разведчики» по местной классификации, и заглянул в нору. Запустил сканер и прислушался. Мигнул маркер живого человека, только в этот раз он был уже слабее. Будто линия кардиомонитора начала затухать и стремиться уйти в точку. Но пока человек был ещё жив.

Глава 5

— Ну, надеюсь, оно того стоит, — буркнул Купер, когда я нырнул в нору.

Под руками, даже сквозь броню «Древних», хрустели ещё тёплые острохвосты. Приходилось идти медленно, с одной стороны, чтобы банально заноз не нахватать, а с другой, чтобы ни на кого не нарваться. И с третьей стороны — двигаться пока ещё было не комфортно. Броня, как растянулась, чтобы принять в себя колючки, так и сжалась обратно, когда я их вынул. Но синяки, которые даже при ускоренной регенерации не могли исчезнуть бесследно и разом, дико чесались.

Я прополз на корточках почти четыре метра, прокопанных «рабочим» острохвостов, как в луч фонаря попало что-то странное. Густое, мутное и как будто бы занимающее всё дальнейшее пространство. Очень эта штука была похожа на слюну «строителя», которой он залепил нам выход. Проходимый, пока Купер бинтовался, а я вынимал колючки, Оса проверила: рвётся и режется, хоть и слипается обратно, напоминает смесь липкой паутины и густой смолы. Не особо приятная штука, она сильно замедляла движение, но непреодолимой не была. Мелкие острохвосты, должно быть, её вообще не замечали.

Ещё пара метров и я выбрался из норы, смог встать, лишь слегка втянув голову в плечи, и осмотрелся. Куда я попал, какая здесь площадь и что это вообще за нора такая, понять было невозможно. Всё было затянуто клейкой мутной массой. Это был не единый объём, будто здесь всё — от пола до потолка залили клейкой смолой. Здесь были стены, были углы и впереди даже был намёк на перекрёсток, просто все эти стены были построены из слюны острохвостов.

И так построены, будто здесь полноценный лабиринт. Я вспомнил записи учёных, про то, что там описывались соты, и подумал, что это вполне может быть правдой. Пусть не прям соты, но некие ячейки, почти прозрачные в центре стенок и тёмные на углах, где, видимо, строители делали усиления.

Я просветил ближайшую «стену». Увидел очень кривое и размытое собственное отражение, какие-то тёмные силуэты ближе к земле и, по сути, больше ничего. Двойную такую стенку-плёнку, какой бы полупрозрачной они ни были, луч фонаря пробить не мог. Его будто специально поглощали и лишали силы. Я дотронулся до «плёнки», мягко продавив её вперёд. Словно пузырь надуваю. Плёнка растянулась, став чуть прозрачней, но рваться не спешила. Я повёл руку обратно и не смог выпутаться. Поверхность прилипла и потянулась за пальцами.

Сжав кулак, активировал «Крепкую кость» и резко дёрнул в сторону. Вырвал кусок размером с тарелку и, прежде чем дыра затянулась, успел разглядеть внутренности «ячейки». Прямо кабинка какая-то метра полтора на два. Все стены одинаковые («плёночные»), а на полу лежал старый скелет какого-то рогатого животного. Что-то травоядное, типа оленя. Остатки плёнки на руке засохли, сковав движения, будто я в суперклее перепачкался. И пока я их отдирал, отверстие предо мной уже затянулось.

— Не зависай, — сказала Оса, подталкивая меня вперёд. — Движение — жизнь, сам же знаешь.

Не став дожидаться меня, Анна проскользнула мимо в сторону свободного прохода. Один из тех горизонтальных участков, что подсвечивал сканер. У острохвостов получилось что-то типа коридора, который через десять метров упирался в очередную плёнку, а по обе стороны просвечивались отдельные ячейки. Оказавшись у следующей, где что-то темнело на просвет, Оса резко и размашисто несколько раз рубанула своим веером.

— Тоже мне Зорро местного разлива, — усмехнулся Купер, у меня над ухом.

Разрез действительно напоминал букву Z, но недолго. Оса ещё дважды ударила по обеим краям, срезая лишние куски, и перед нами образовалось большое квадратное окно. Внутри аж тремя горками валялась яичная скорлупа, среди которой можно было разглядеть и целые яйца. По форме и размеру они были где-то между перепелиными и куриными, а по цвету серые со стальным отливом. Но это только внешне, стоило Осе переступить порог плёнки, как захрустели они очень громко.

Анна немного потопталась по скорлупе, выискивая целое яйцо. Взяла одно, погладила и прислушалась, а потом положила на место. Взяла следующее, а потом перебрала ещё несколько, прежде чем удовлетворённо хмыкнула. Добыча исчезла у неё в одном из подсумков, и она вернулась к нам. Отверстие при этом уже сократилось раза в полтора. Я бы уже зацепил, но с гибкостью у Осы было на порядок лучше, чем у меня.

— Я мясо на рынке так придирчиво не выбираю, — нахмурился Купер. — А я знаю толк в мясе. Мало взяла, даже на омлет не хватит.

— Я его есть не собираюсь, — отмахнулась Оса и уже кромсала следующую ячейку.

Там и в следующих четырёх было пусто, потом опять скелеты. Я уже подумал, что человеческие, но заметил хвост, а потом и в «лицо» всмотрелся, узнав кого-то из родственников древолазов. Там же нашлась ещё одна скорлупа, только размером с дыню, которая «Торпеда».

— Вот это был бы королевский омлет, — хмыкнул Купер, потом сразу добавил. — Если что, я шучу. Ни есть такое, ни встречаться с тем, кто его сюда скинул, я бы не стал.

— Тихо, — шикнула Оса, — пришли уже.

Мы дошли уже практически до перекрёстка. Появились боковые проходы, расстояние между ячейками сузилось, но бочком ещё пройти было можно. Мы застыли возле угловой ячейки. Купер вскинул дробовик, я «чезет», а Оса в этот раз ударила острым веером наискосок. Один взмах и она уже оказалась за нашими спинами. Ничего на нас не бросилось, и теперь я уже, орудуя кукри, расширил проём практически от стойки до стойки. Работать лезвием было намного легче, чем руками. Плёнка сопротивлялась, пытались липнуть и оставлять следы на лезвии, будто скотч на коробке срезал, но разрыв рос. Я уже увидел лежащего на земле человека, но всё равно продолжил ковырять. Чтобы и затягивалось дольше, и вынести его можно было без проблем.

Внутри в позе зародыша, лежал мужчина в чёрном комбинезоне. Он не двигался, только ресницы дрожали. Больше половины тела были покрыты слюной острохвоста. Ноги и руки в полную склейку, лицо частично — каким-то чудом на свободе осталась одна ноздря. В некогда тёмных волосах, возможно, что совсем недавно, появилась широкая седая прядь, что делало его похожим на барсука. Под глазом темнела маленькая татуировка. Я сначала подумал, что крестик, но потом разглядел, что это гаечный ключ на том месте, где обычно себе слезинки набивают. Но это на Земле, а у местных я таких художеств не встречал. Кроме «Искателей», конечно, но там и уровень мастеров другой, и мотивы совсем иные. Больше ничего примечательного в мужчине не было. На вид в районе тридцати, мутаций не видно, что за геном внутри с ходу не определить.

Анна тут же бросилась внутрь, перевернула мужчину, бегло осмотрев на момент повреждений. На плече нашлось рассечение, ещё несколько глубоких на ноге, за которую его тащили. Возможно, там и с костью проблемы. Она белела под слоем застывшей слюны, которая в какой-то степени спасла мужчине жизнь, остановив кровопотерю. Следов крови на земле видно не было, всё, что мог, он откапал где-то в первом помещении. Оса принялась очищать «клей» с лица бедолаги, и совсем скоро мы услышали глубокий вдох, оборвавшийся кашлем.