Геном хищника. Книга седьмая (СИ) - Гарцевич Евгений - Страница 7

Впечатал куда-то в рыхлую землю, но в момент удара всё-таки услышал, как треснула шея. Меня тряхнуло, когда ноги нашли опору, но, к счастью, было невысоко. Никуда меня не повело, ничего не сломало, только ещё больше завалило землёй. Нос, глаза, рот, уши — ни вздохнуть, ни высморкаться. Я, как мог, отмахнулся от всего, запустив по площади «Ауру страха», и стряхнул с лица землю, совершенно забыв про перчатку «Древних». Зато взбодрился и следующего острохвоста принял уже на обломок лопаты, который тоже оказался рядом. Плашмя, как ракеткой, отбросил его в темноту, и добавил ещё раз «Аурой страха», отогнав ещё троих. Как только появилась дистанция, выхватил «чезет» и открыл огонь.

Отстреливаясь и отплёвываясь, разменял полный магазин на четырёх острохвостов. И уже был готов идти дальше, как меня окликнула Анна.

— Бодрящая у тебя аура, конечно, но мы намёков не понимаем, — крикнула Оса, скинув фонарь. — Подвинься, я к тебе.

— Теснее двигайся, я тоже к тебе, — это уже довольная морда Купера появилась в круге света над краем ямы. — Ещё давай, бочком, бочком.

Глава 4

Учитывая размеры острохвостов, я в какой-то момент, в принципе, задумался, как мы здесь протиснемся, блуждая по их логову, но стоило врубить и разогнать по сторонам три наших фонаря, как вопрос отпал сам собой. По крайней мере, на уровне изысканий учёных. Прокопались они основательно. Короткий коридор с подпорками и неработающими сейчас светильниками практически сразу перетёк в полноценный исследовательский комплекс.

Основные изыскания, похоже, проходили здесь. Здесь же и полегла основная масса учёных. Пять тел в окровавленных и изрезанных в лохмотья комбинезонах лежали по разным сторонам большого круглого помещения. Учёные явно сопротивлялись, но как-то неорганизованно. Только парочку острохвосты поймали при попытке к бегству, остальные же лежали кто где. Одного завалило работой, он торчал из-под стола, заваленный папками и отдельными листами, запачканными маленькими красными лапками. Другой, наоборот, рухнул поверх стола, пробив головой небольшой аквариум. Ещё один аквариум, совсем маленький, будто под одну Золотую Рыбку, уцелел на соседнем столе. Внутри, вокруг маленькой поилки, притихла и подозрительно следила за нами крохотными глазками совсем ещё мелкая ящерка.

— Ой, какой милый острохвостик, — к нему тут же подошла Оса и после быстрого осмотра протянула руку внутрь. — Иди сюда, малыш. Не бойся.

— Аня, лучше не надо, — я покачал головой, высвечивая ещё один труп, по которому будто тёркой проехались такие вот малыши.

— Он совсем маленький ещё, мягкий ещё совсем. Ути-пути, острохвостик…

Я уже не стал досматривать и дослушивать, как с будущим монстром сюсюкается Оса. Похоже, решила себе питомца вырастить из этой опасной бритвы. Это, конечно, очень странно.

Рядом заворчал крадущийся возле моей ноги шакрасик. И будто бы напомнил, что не мне осуждать стремление Осы воспитать питомца. Тихонько зарычав, мелкий направился к дальней стене, где перевёрнутым столом учёные пытались что-то прикрыть на неровной стене. Земляные стены по всей окружности комнаты были испещрены отверстиями разного размера. Большинство были рукотворными, точнее проделанными небольшим ручным буром, который валялся рядом с телом одного из учёных. Там же блестели и стеклянные колбы, которые могли быть либо контейнерами для образцов почвы, или ловушками для сбора острохвостов.

— Не понимаю, что они здесь изучали этими кубышками, — высказал мои мысли Купер, — но закончилось для них это всё очень плохо.

Не согласиться было сложно. Выглядело всё так, что учёные постепенно прокапывались в разные стороны и делали там закладки на манер банок, которыми мальков ловят. Запихнули такой стеклянный «патрон» в стену, внутри добавили приманку. Я катнул по полу одну из колб и поморщился от резкого химического запаха какого-то комбикорма. И потом ждали, пока туда кто-нибудь прокапается.

И дождались того, что выкопалось сразу много монстров, чему свидетельствовало ещё большее количество отверстий в стенах. Только уже не таких аккуратных, мелких и разбросанных в хаотичном порядке. В том числе и в коридоре, что могло спровоцировать обвал прохода. И, кстати, не только мелких.

Я пошёл к дальней стене, переступив через ящик с битыми колбами и очередной микроскоп. И остановился перед двумя довольно толстыми ногами, торчащими из большой норы. М-да, как тот Винни Пух, что застрял в гостях у кролика. Диаметр отверстия был почти метр, но его всё равно закупорила задница учёного.

— Как думаешь, он сам туда хотел сбежать или его не спрашивали? — спросил Купер.

— Сейчас узнаем, — я пожал плечами, убирая «чезет» в разгрузку и примериваясь к ботинку.

Но прежде чем освободить проход, потянулся к чуйке.

Всё то, что мы до этого видели на сканере: и причудливо прямые переходы, и маркер ещё живого человека — всё тянулось впереди. Ко всему этому добавились размазанные росчерки: мелкие и суетливые, будто острохвосты мечутся готовясь к обороне. Но главное — человек был ещё живым. Не толстяк, перекрывший проход, который либо уже коченеть начал, либо ему какой-то паралитик впрыснули. Либо всё сразу, потому что ноги были абсолютно прямыми, притом что ботинки смотрели носками вверх.

— Прикрываем…

Прошептал Купер, и они с Осой разошлись по сторонам у меня за спиной. У напарника в руках помповый дробовик, у Осы пистолет-пулемёт. Для наших дистанций самое то, цели только слишком мелковаты и чересчур быстроваты. У меня в руке «чезет», козырем в рукаве зажигательный геном в браслете. Я шикнул на Пепла, чтобы он тоже оттянулся назад. Пусть чуйка и не сигналила о врагах в ближайшей паре метров, но при скоростях острохвостов это не о чём.

Я кивнул нашим и, отойдя с линии огня, взялся за шнурки. Намеревался рвануть сразу обе ноги и покрепче упёрся ногами. Выдохнул, готовясь тянуть килограмм так сто пятьдесят, судя по размеру проёма, и рывком дёрнул. И неожиданно чуть не отлетел на несколько метров назад, словно дверка, которую я хотел тянуть, открыли мне навстречу.

— Да твою же…

Непонятно было, кто это сказал. Скривившаяся от отвращения Оса, подскочивший на месте Купер или я сам, держа в руках чуть больше половины тела. Головы не было, руки отсутствовали по самые плечи. И их не оторвало, а срезало — чем-то очень острым и ровным, будто гигантскими кусачками. А вот шея, плечи, грудь и всё остальное до пояса, видимо, нарезали по частям. Возможно, всё теми же «кусачками» или уже отдельными конкретными острохвостами. Один такой как раз болтался на сломанном ребре, пытаясь до конца отделить его от позвоночника.

Поняв, что на него смотрят, острохвост зашипел на меня так, будто я его отвлёк от самой важной трапезы в жизни. Сомкнул пасть, превращая её в подобие наконечника копья и, цепляясь за остатки комбинезона, побежал на меня.

— Да твою же острохвостую мать!

Это уже точно я воскликнул, отбрасывая ноги толстяка. Ещё и пнуть их в воздухе умудрился, скользя на заднице по полу. Опять этот чёртов микроскоп, будь он неладен, на пути попался!

В этот же момент раздался выстрел со стороны Купера и многострадальные ноги отнесло ещё дальше к стене. Пара дробинок продырявили пол в опасной близости от меня, Купер взял сильно выше, чтобы меня не задеть, и, кажется, промазал по острохвосту. Но добил его вторым выстрелом. И тут же в дело включилась Оса, выпустив длинную очередь в открывшийся проём.

На нас буквально попёрла орда. Или неправильный рой совсем неправильных пчёл. Ломанулись сплошным потоком в несколько слоёв, наползая друг на дружку. Показалось, что дробовик Купера аж взревел от радости, в упор, довольно кучно трамбуя поток. Оса палила куда-то по стенам, где как из старых отверстий, так и новых начали вываливаться отдельные особи. Я активировал «Ауру страха» — немного замедлил и смешал поток, заставив первые ряды развернуться и смешаться со вторыми. И, прежде чем Купер крикнул, что он пустой, я активировал «Перо», пропустив его через зажигательный геном. Вскинул руку и прямой наводкой отправил в кучу свой миниатюрный реактивный зажигательный снаряд.