Русская Америка. Голливуд (СИ) - Дорохов Михаил Ильич - Страница 60

Например, «Метро-Голден-Майер» может поначалу поставить снятый мной мюзикл в небольшое количество специальных «окон». Как правило, они предназначались для срочного выкупа билетов. В этих «окнах» крутили бюджетные новинки. Если они не «выстреливали», то вместо них снова пускались кинокартины, прокат которых уже закончился месяцем или двумя ранее. И тогда компания всё равно отбивала деньги.

Зато если, допустим, мой мюзикл привлечёт много зрителей — остальные «окна» тоже отдадут под него. И запустят рекламную кампанию. Пока она будет идти в течение двух-трёх недель, киностудия скорректирует сетку, будущие «окна» окончательно заполнятся мюзиклом, а потом фильм появится и в основном прокате. Эдакий плавный нарастающий разгон, который вдобавок поддерживает ажиотаж новинки. Ведь сеансов сначала будет не так много. А в случае успеха люди будут стоять в очередях за билетами.

Когда Конгресс в будущем обвинит кинокомпании в нарушении антимонопольного права и заставит их продать кинотеатры, тогда появится привычное и в двадцать первом веке чёткое расписание показов.

Луис заговорил:

— Двадцать пять много. Пятнадцать.

— Двадцать процентов. При всём уважении, это моё последние слово, мистер Майер. Иначе Джон Гилберт может и дальше кричать на каждом перекрёстке, что я шарлатан. И тогда уже я предъявлю ему иск о клевете и ущербе репутации моей студии.

— Что за иск? — нахмурился Майер.

— Тот, что уже готовят мои юристы. И который я планировал выдвинуть на следующей неделе, — блефовал я, — Джон Гилберт там показан не иначе, как враг прогресса для такой важной отрасли Соединенных Штатов, как кино!

Глаза Луиса сузились. Затем он неожиданно тихо рассмеялся:

— А вы не промах, мистер Бережной. Ладно, будь по-вашему. В любом случае мы можем снять мюзикл с проката в любой момент. Но раз мы даём оркестр и певцов, то более нигде вы его использовать не сможете. Это мы включим в договор…

— … И внесём в него такую же запись о компании «Метро-Голден-Майер», — парировал я, — Ведь лицензия на съёмки «Витафоном» есть только у меня. А вы её не покупаете.

— Идёт.

Вот теперь мы связаны. И без обоюдного согласия картина не появится на экранах. Иначе — большие иски и выплаты.

— Вы жёстко торгуетесь для человека, у которого по меркам Голливуда ещё почти ничего нет, — добавил Луис, — Но я держу свои обещания. Гилберт перестанет вам досаждать. После завершения съёмок я заставлю его отозвать иск. А пока осажу его выступления в публичном поле. В случае успеха я обещаю, что найду способ отвадить его от нападок на вашу кинокомпанию и вас вовсе.

— Когда пришлёте своих людей для обсуждения мюзикла?

— Оркестр и хореографа — уже в пятницу.

— Буду ждать их в своей мастерской.

Мы любезно пожали друг другу руки и вышли снова в зал, где веселье только нарастало. Я взял с подноса официанта свежий бокал шампанского.

И тут увидел её…

В облегающем чёрном платье с вызывающе открытой спиной. Высокая грудь, тонкая шея, нежная кожа. Мужчины украдкой скользили по ней глазами. А некоторые так и вовсе не скрывали своего интереса. В руках она держала бокал и смеялась вместе с двумя молоденькими дамочками.

Она повернула голову и увидела меня. На мгновение лицо девушки будто бы покрыла маска страха, но она тут же взяла себя в руки и отвернулась, нервно допивая остатки шампанского залпом.

Раз уж она меня заметила, то и упускать её было нельзя.

— Мистер Бережной! Какая встреча! — послышалось сбоку.

Но я поднял руку и вежливо улыбнулся:

— Прошу меня простить, я обязательно найду вас!

И двинулся в сторону девушки вокруг зала, чтобы не привлекать лишнее внимание. Я прошёл за несколькими горячо спорящими компаниями и добрался до стола с закусками. Она всё же обернулась к коридору. Видимо, снова пыталась увидеть меня.

— Не меня ищешь? — тихо процедил я.

Девица резко обернулась. В глазах её мелькнуло удивление.

— Нет, не вас, мистер Бережной! — по слогам произнесла она мою фамилию.

— Какого чёрта ты здесь делаешь? — холодно произнёс я, — Я же сказал тебе уехать!

— Я и так уехала из Сан-Франциско… — белозубо усмехнулась Мэгги.

Да, это была она. Та, что обвела меня вокруг пальца в поезде до Делавэра и затем украла мои деньги. Это её подельников я застрелил в Сан-Франциско на складе а потом сжёг его.

— Я сказал, чтобы ты убиралась подальше. Ты должна была забрать сестру и исчезнуть… — подошёл я ближе к красавице.

В этом платье, избавившись от формы проводницы, без размазанной от слёз туши, она смотрелась так, что её можно было выпускать хоть сейчас на экран. И куда делась та испуганная воровка?

— Сестру я забрала! И не смей говорить о ней! — красотка будто ощетинилась иголками.

— Ты испытываешь моё терпение. Один раз я отпустил тебя. Второго может и не быть.

— И что ты сделаешь? — усмехнулась она, приблизив своё лицо ближе, — Ты не гангстер, как я думала, Иван.

Похоже, от моего взгляда можно было зажигать свечи, потому как Мэгги тут же добавила:

— А что? Думаешь, откуда я знаю твоё имя? Ведь в билете была только фамилия, да, Иван? Так про тебя все газеты пишут, посмотри!

И она указала на чуть смятый местный «Таймс».

Я взял газету и быстро урывками пробежал глазами по строкам заметки:

'…– Мистер Бережной, о чём вы только что говорили с Гарри Чендлером?

— Мистер Чендлер был любезен и сказал, что его потрясла не столько технология сама по себе, сколько её потенциальное влияние. Мы говорили о том, что теперь кинотеатр перестаёт быть просто «тёмным залом с картинками». Он становится местом, где каждое слово, каждый звук воздействует на зрителя с огромной силой.

— Мистер Бережной, какие дальнейшие планы у вашей кинокомпании «Будущее»?

— Наша студия сделала первый шаг в эру звука, и мы не намерены останавливаться. В перспективе — полнометражные картины.

— Каким вы видите будущее «Витафона» в кино?

— Скептики говорят, что это дорогая игрушка. Мода, которая пройдёт. Но они ошибаются. Я вижу будущее, где каждый крупный кинотеатр в Америке будет оснащён системой звукового воспроизведения. Это изменит всё. Появятся даже новые звёзды, чьи голоса, будут не менее узнаваемы, чем лица. На самом деле, я воспринимаю «Витафон» и подобные ему системы — как возвращение кино к его истокам. К древней традиции рассказа, где голос автора был главным волшебством. Теперь голоса будут звучать с экрана, а картинка никуда не денется! Это и есть то самое «будущее», в честь которого названа моя компания…'

Я скрипнул зубами. Сокращённые выжимки из моего ещё январского интервью после премьеры. Похоже, до сих пор всплывают в некоторых статьях. Но самое главное — моя большая фотография под заголовком. Меня тогда немилосердно «щёлкали» на камеру. Даже глаза заболели от вспышек. Теперь понятно, откуда Мэгги стало известно обо мне.

Тем временем ведущий громко возвестил:

— Господа, пожалуй, время отдохнуть от джаза. Следующий танец — Танго!

К Мэгги тут же подлетел «желающий». Он с улыбочкой наклонился к ней и спросил, не обращая внимания на меня:

— Разрешите, мисс!

— Девушка уже занята на этот танец… — я сухо обрубил его тоном, не терпящим возражений, и взял Мэгги за талию, — Идём, потанцуем.

Красавица не стушевалась. Она вложила свою руку в мою, и мы пошли в лёгких па по залу, смешиваясь с калейдоскопом пар. Я вспоминал наиболее простые движения и продолжал разговор:

— Ты кому-то рассказывала про тот случай в Сан-Франциско?

— Нет…

— А зачем ты здесь?

— Мне нужны деньги. Сестра лежит в закрытой больнице. Сиделки и хорошие врачи дорого стоят…

— Она слезает? — догадался я, — С того дерьма, на которое её подсадили те уроды, на которых ты работала.

Красотка сжала губы. Похоже, я попал в точку. И тут же под резкий обрыв музыки наклонил её на одной руке. Мэгги запрокинула на секунду голову и улыбнулась. Похоже, она получала от танца истинное удовольствие. Мы снова закружились.