Русская Америка. Голливуд (СИ) - Дорохов Михаил Ильич - Страница 4

— Иди-иди! — вытолкал нашу «попутчицу» Фогель.

Она лишь тихо всхлипывала, находясь в полной прострации от пережитого страха.

Дальнейший путь прошёл уже без происшествий. «Напарники» молчали. От масок-платков наконец-то избавились. А меня понемногу отпускало. И в голове будто разверзлась чёрная дыра чужого сознания. Сознания Ивана Бережного, в теле которого я сейчас находился. Двадцати пяти лет от роду. Поздний ребёнок.

Когда ему стукнуло десять годков, родители перебрались в Штаты в поисках новой жизни. Что-то там у отца не срослось на родине в Нижнем Новгороде, из-за чего семья в спешке собрала вещи и укатила. Похоже, дело было мутное, но по малолетству Ивана в это не посвящали. Бережные осели в Калифорнии и завели ферму. Родителей уже нет в живых. А с хозяйством как-то не задалось. В чём Иван винил соседей. У всех урожай как урожай. А у него то поле сгорит, то амбар… Слишком подозрительно. Бережной влез в долги и связался с Билли. А потом решился от отчаяния на это дело с ограблением банка. Предоставив бандитам свою ферму в качестве укрытия. И подвязавшись быть водителей на второй машине. М-да, дела…

Я рулил, стиснув зубы, вспоминая — как оказался здесь. И это давалось мне тяжело… Морально тяжело…

…Мы побежали как можно дальше от замершей «Бригантины». Сверху вдалеке вдруг послышалось жужжание, от которого сразу заледенела кровь. Левша тут же свернул и ворвался в коттедж, второй этаж которого был снесён напрочь. Оторванная дверь валялась в коридоре. Масса одеял, какие-то упаковки от лекарств, гильзы. Хаос повсюду.

— Дрон… — облизнув пересохшие губы, констатировал Сашка, аккуратно опуская убитого друга.

Левша сделал знак замолчать. Мы привалились к стене и замерли. Коптер с жужжанием завертелся над домами, выискивая нас.

— Наш?

— Без понятия… Вряд ли…– озабоченно прошептал Левша.

Он выглянул из-за оконного проёма и потом обернулся к нам. Лицо сибиряка стало сосредоточенным:

— Идут! Тихо!

Через десять секунд послышалась речь. Еле различимый голос говорил то ли на испанском, то ли на португальском… Наёмники? Скрипнула где-то жестянка, случайно задетая теми, кто шёл по наши души. Под ботинками ублюдков захрустело стекло, разбросанное по дворам из битых окон.

— Pássaro! Pássaro! — вдруг зазвучала встревоженная речь.

Это слово я слышал в командировках в Африке. «Птица» по-португальски… Точно наёмники! Похоже, в небе появился ещё коптер. И на этот раз наш!

— Наш дрон прилетел, — тихо объяснил я Левше.

Тот нахмурился:

— Плохо дело… Если арта рядом, то через минуту полетит «чугуний» нам на голову…

Билли начал насвистывать какую-то песенку, вырвав меня из воспоминаний. Вот же урод! Не дал до конца понять — что же со мною произошло?

— Направо… — произнёс Фогель и мы свернули с шоссе.

Солнце уже начало клониться к горизонту. Пошла обычная грунтовка, и машину затрясло на кочках. Мимо промелькнули несколько крупных хозяйств с длинными хлевами для домашнего скота и высокими амбарами. Добротные дома.

Вскоре показалась небольшая посадка. Около неё расположился маленький домик с парой хозяйственных пристроек. Значительно беднее тех, что были до этого.

Автомобили бандитов мазнули фарами по воротам и остановились.

— Иди открывай! Чего расселся? — процедил Фогель.

Я открыл дверцу и вышел в наружу. В нос ударил запах полевых трав. Пока шёл к воротам и шарил в кармане ключ от большого висячего замка, затылком чувствовал взгляды гангстеров. Пальнут в спину? Вряд ли. Если и захотят учудить что, то в доме.

Ворота со скрипом пошли в стороны. Я вернулся к машине и с неудовольствием отметил, что Фогель забрал мой дробовик. Плохо…

Авто закатили внутрь, осветив простенькое крыльцо. Я открыл гараж, и машины нашли своё пристанище на ночь. По пути я с удивлением отметил, что могу копаться в сознании Ивана как в картотеке. И обнаружил там кое-что интересное…

Убранство внутри дома было простое, но добротное. Деревянная мебель, сделанная своими руками, неплохая утварь на кухне. Видимо, Иван ещё не до конца спустил всё, покрывая свои долги перед банками.

— Холодно здесь у тебя, — хмыкнул главарь.

— Сейчас принесу лучины и фонарь. Разожжём печку!

— Переодевайтесь, парни. Ночуем здесь, — вместо ответа скомандовал «босс».

А я прошёл в спальню. Электричества в доме не было. Поэтому я порылся в ящике стола рядом с узкой кроватью. Вообще, фонарь и лучины были и на кухне. В спальне были запасные. Но мне нужно было кое-что другое, о чём мне подсказало сознание Ивана. Прислушиваясь — нет ли за спиною шагов, я выудил из тумбочки тряпицу и развернул её. Есть! Револьвер приятной тяжестью лёг в руку. «Смит-Вессон». Здесь в окру́ге без оружия не живёт никто.

Я подхватил с кровати потёртый пиджак и накинул его на плечи. Ночи здесь холодные, вопросов это не вызовет. Пока что.

Револьвер отправился за спину, за ремень. Так-то лучше! Подхватив несколько лучин, я зажёг их и пошёл на кухню. За окном стремительно темнело. Пока я закидывал в печку дрова, гангстеры уже вышли из соседней комнаты. Свет от переносного фонаря и нескольких свечей осветил комнатку. Я посмотрел на календарь, висящий на стене. На нём были какие-то карандашные пометки.

«3 ноября 1924 года»! Вот это меня «занесло»!

На стол водрузили три сумки.

— Открывай, Сэм! — опёрся на большую столешницу Дин.

А я внутренне поразился. Они же в банке называли друг друга реальными именами. Вот это отморозки! Хотя знаменитый Джон Диллинджер даже лица своего не скрывал при ограблениях. До того, как он начнёт свою легендарную серию налётов ещё лет десять вроде. Может, чуть меньше. Хорошо, что Иван как-то брякнул Билли, что на английском его имя будет Джон. Вечная история про «распространённые» имена, о которой Бережной узнал уже здесь, в Штатах. С тех пор в компании этих гангстеров его для удобства называли только Джоном.

Громила расшнуровал завязки и по очереди открыл каждый из тюков. Фогель присвистнул:

— Обалдеть! Да здесь десятки тысяч баксов!

— Вот это мы куш сорвали, парни, — часто заморгал Билли.

— Да, на такое мы не рассчитывали, — довольно щурился Дин.

В его глазах так и прыгали бесы.

— Как будем делить? — спросил бугай-Сэм.

— Сначала надо всё посчитать… А потом уже решим.

— Да, — согласно кивнул Билли, — Посчитаем, поделим, поспим и рано утром рванём на восточное побережье! Хочу во Флориду! Ром, красотки!

— Билл, ты много болтаешь! Значит, ты и будешь считать! Забирай сумки и топай в соседнюю комнату. Я посижу, погляжу за тобой, — осклабился главарь.

— Что⁈ — тут же взвился мой «напарничек», а остальные заухмылялись. Похоже, он в этой компашке не в чести. Что-то вроде шестёрки.

— Если ошибёшься хотя бы на доллар — лично придушу. Начинай! Джон, сообрази чего-нибудь пожрать. Я от этого всего голодный как волк!

Спустя час мы снова собрались за столом. Теперь на нём лежали ровные пачки денег, перехваченные простенькими верёвочками. Билл на поверку оказался тем ещё педантом.

— Здесь сто двадцать тысяч четыреста восемьдесят долларов, — отчитался он и добавил: — По двадцать тысяч восемьдесят баксов на каждого… Одну долю ещё надо отдать Фреду за наводку, когда приедем во Флориду.

Насколько я знал, по нынешним меркам в Америке это были колоссальные деньги. Доля каждого составляла, наверное, больше пятнадцати годовых зарплат квалифицированного рабочего. И я не сомневался, что эти четверо утырков промотают все очень быстро и спустят все на легкодоступных краль, выпивку и дорогие тачки.

Билл пододвинул к каждому из нас стопку пачек. Фогель неожиданно остановил его, положив руку на горку, которая предназначалась мне:

— Не так быстро, Билли! Этот урод нас всех чуть не подставил! — злобно прошипел ушлый грабитель в мою сторону.

— Ты, наверное, что-то попутал? — холодно процедил я.