Хроники города номер Три (СИ) - Соколова Мария - Страница 5

Другой голос подхватывает:

— Том, вали его! Сотку на тебя!

Марк подмигивает мне и отходит.

Я хмурюсь, но сбрасываю куртку. Да плевать, хотят шоу — пусть будет.

Руки упираются в песок. Начинаем одновременно, под счет толпы. Раз, два, десять, двадцать, тридцать — мышцы напрягаются, но никто не снижает темп. Том пыхтит рядом, лицо красное, пот течёт. На шестьдесят девятом он валится с матом, а я иду дальше — семьдесят, восемьдесят, девяносто. На сотом встаю, руки забились и чуть дрожат, но я этого не показываю. Марк хлопает меня по спине:

— Чёрт, Кайл, ты зверь! — и суёт мне в карман половину денег, параллельно отряхивая от песка мою куртку. — Заслужил.

Том в окружении друзей матерится, злобно кривит рожу, но ко мне больше не лезет. Постепенно народ расходится, и повсюду снова слышится смех и звон бокалов. Мы с Марком отходим к пальмам, подальше от шума.

— Кстати, — друг понижает голос, — Рихард тебя искал. Говорит, дело важное. Загляни к нему.

Я киваю, хоть и без особого энтузиазма. Рихард — наш наставник из академии, почти как отец, но его «важные дела» слишком часто оборачиваются проблемами.

— Не знаешь, что ему от меня надо?

— Без понятия. Он и со мной поговорить хочет, уже дважды напоминал. Может, что-то про аттестацию, но, надеюсь, что нет, — Марк недовольно морщится и пинает камешек в сторону. — У тебя когда подтверждение доступа на -8 и -9 уровни?

— Скоро уже, но когда точно — не помню. Нужно в управлении узнать.

— А сколько баллов в прошлом году было?

— За девяносто, — нехотя отвечаю, смахивая волосы с лица.

— Сильно, но, конечно, не понимаю я тебя. И зачем оно тебе надо? Ладно, я пойду к остальным. А ты береги себя и не забудь про Рихарда, — говорит Марк и уходит к бару, бросив взгляд через плечо.

Наверное, именно поэтому и дружим столько лет — он всегда точно знает, когда я хочу остаться один.

Иду вдоль моря, шум вечеринки глохнет за спиной. Берег закругляется, и из-за домов и деревьев начинает проглядываться стена — гигантская бетонная конструкция, защищающая по периметру город от монстров из Пустоши. Нет, туда не пойду, еще военные прицепятся.

Останавливаюсь у старого навеса — ржавый каркас, деревянный задник прогнил насквозь, ветер свистит в щелях. Вдалеке кто-то пинает пустую банку — она катится, ударяясь о мелкие камни, пока окончательно не вязнет в песке. Чем ближе к окраине, тем больше пляж усеян мусором. И вдруг замечаю пацана лет десяти. Он неуклюже шарит в кармане у пьяного храпящего мужика, пытаясь украдкой вытащить кошелёк. Вглядевшись, я узнаю в нём Тима, мальчишку с моего дома, с первого этажа. Совсем худой, грязный и одет в какое-то рваньё.

— Эй, малой, ты карманы не перепутал? — окликаю я.

Он вздрагивает, роняет кошелёк и смотрит на меня, словно загнанный зверёк, готовый разрыдаться:

— Кайл, ты же знаешь… Я никогда… Я… Сестра сильно заболела… Мама плачет уже третий день… Денег на врачей надо…

Тяжело смотрю на него, достаю из кармана примерно половину своего выигрыша и протягиваю пареньку:

— Бери, купи себе и сестре еды и лекарства. И на врача оставь. И вали отсюда, тут ночью опасно.

Тим хватает из руки мятые купюры и, неверяще улыбаясь, бормочет:

— Спасибо… Я верну… Когда-нибудь… Обещаю!

Мальчик убегает, прижимая деньги к груди, а я смотрю ему вслед. Вот и думай, что лучше: жизнь в академии и судьба истребителя или вот так, когда жребий на тебя не выпал — в детстве перебиваться случайными копейками, а потом, едва достигнув 16 лет, отправляться в шахту добывать уголь и селитру на первом и втором уровнях. Да, работа шахтером, конечно, безопаснее — монстров на верхних уровнях почти не бывает, и платят немного больше. Но такая судьба точно не для меня.

Пепельные пряди волос, выбившиеся из хвоста, развеваются под резкими порывами ледяного ветра. Я стою, смотрю на воду — тёмную, неспокойную, бурлящую, как мысли в моей голове. Лина. Так близко, кажется, протяни руку и возьми. Но нет, нельзя. Мы с ней из разных вселенных, и мне нечего ей предложить. Даже моя жизнь принадлежит случаю. Завтра в шахту — к монстрам, к смерти или к новым шрамам, к тому, что я выбрал сам. Лина. Если ей и мне повезет — больше мы никогда не встретимся.

Глава 4. Лина.

Солнечный луч мягко касается моих век, пробиваясь сквозь криво задернутые шторы. Морщусь, нехотя открывая глаза. Ох, что ж голова-то так болит… Привет от коктейлей с лаймом и мятой, которые вчера казались такими невинными.

Щурюсь, пытаясь на часах разглядеть время. Полдень. Значит, я проспала завтрак. Ну и ладно, сейчас даже от мыслей о еде уже мутит. Потягиваюсь и сажусь, решительно откидывая белое шелковое одеяло. Спутанные волосы настойчиво лезут в лицо. Раздраженно заправляю их за уши, потирая виски. Вокруг царит умиротворяющая тишина, но внутри меня – настоящая буря.

Вчерашний вечер обещал быть волшебным: веселые песни под гитару у костра, море комплиментов и восторженных взглядов от парней и коварные, но такие вкусные коктейли. Но всё испортил этот Кайл! Чёрт бы его побрал! Ещё и всю ночь мне снился, подлец – стоит себе пафосно у воды, со своим дурацким растрёпанным хвостом, и смотрит прямо на меня бездонными серыми глазами. И вдруг – нежно мне улыбается! Оттого я и проснулась с бешено колотящимся сердцем, растерянная и злая. Ещё бы, такой кошмар увидеть!

Не понимаю – да как он посмел вообще меня отшить? Меня, Лину! Да парни всегда были у моих ног – с самого детства. В школе они дрались за то, чтобы нести мой портфель, толкались в коридорах, пока я хихикала и выбирала, кому отдать эту честь. В колледже в столице чуть ли не очередь выстраивалась, чтобы позвать на свидание. В университете я могла выбрать любого – от богатых сыновей чиновников, задаривающих меня дорогими подарками, до умников с идеальными оценками, которые писали за меня домашние задания и курсовые. А этот угрюмый тип с пепельными волосами и шрамами на руках посмел меня проигнорировать?

С тяжелым вздохом сползаю с кровати, направляясь в ванную комнату – необходимо привести себя в порядок. Дверь бесшумно открывается, и я вхожу: стены сияют белым мрамором с золотыми прожилками, контрастируя с глянцевым черным полом, усыпанным мозаичными морскими звездами. Рядом с белоснежной раковиной, на полочках, расположилась коллекция флаконов: масла и пены для ванны с различными ароматами, крема и духи из столицы, каждый в стекле ручной работы. У окна – ванна, вырезанная из цельного куска арабского оникса, а рядом с ней – большое напольное зеркало в золоченой раме.

Открываю кран, сбрасываю шелковую сорочку и медленно погружаюсь в горячую воду. Тепло обволакивает ноги, потом бёдра, спину, и я откидываюсь назад, закрывая глаза, пытаясь спрятаться от царящего внутри беспокойства. Пена нежно ласкает тело, но в голове, как назойливые мухи, роятся вопросы о Кайле. Почему я его раньше не видела? Из-за чего он вчера чуть не подрался с Томом? Интересно, он всегда такой холодный? Или это только со мной?

От этой мысли вспыхиваю, словно спичка, и хлопаю ладонью по воде, разбрызгивая пену во все стороны. Да что со мной не так? Почему я вообще о нём думаю? Он ведь никто – просто один из истребителей. Таких, как он, тысячи! Но внутри уже закипает любопытство, и я понимаю: не успокоюсь, пока не узнаю о нём больше. Сегодня в центр управления к трём, но, пожалуй, я пойду на работу пораньше и найду про него всё, что смогу.

Быстро ополоснувшись, вылезаю из ванны и, закутавшись в мягкое полотенце, подхожу к зеркалу. Мокрые волосы прилипли к плечам, покрасневшие от усталости глаза выдают бессонную ночь, но на губах играет дерзкая усмешка:

— Это он, конечно, зря. Ничто на свете не остановит злую девушку, — шепчу я себе, подмигиваю и иду одеваться.

Выбираю строгое атласное платье-футляр цвета бордо. Высушив волосы, наношу тушь и, конечно же, мою любимую красную помаду. Идеально.