Возвращение к истокам (СИ) - Старый Денис - Страница 8

У меня на поясе был меч, его передал стражнику. Не удосужился ранее рассмотреть, что за клинок. Сейчас посмотрел. Очень уж похож на древнеримский гладиус. Не функциональное оружие, как по мне. Но много ли я разбираюсь? Надеюсь, что хоть какое-то понятие имею. И уже настало время удлинения клинков.

Как про длинные клинки, так почему-то вспомнились дамы низкой социальной ответственности, что призывно махали. Это на меня так влияет общая истерия по поводу женщин, или какие-то изменения начинаются? Должно же сознание влиять на тело и организм. Так почему же это не может работать и в обратную сторону? Когда пертурбации в организме оказывают воздействие на сознание.

Поднялись по крутой лестнице. Прошли еще один пост. Тут меня еще раз осмотрели. Охрана работает, а я всегда уважал этот труд и службу, так что негатива обыск не вызвал. Было только щекотно. И вообще чесалось все тело. Жутко хотелось мыться.

Дальше была небольшая анфилада из трех небольших комнат, и открылось просторное помещение. Сравнительно, конечно, комната была в метров тридцать квадратов.

Первой я увидел женщину. Красивую, с темными, даже черными волосами, лет двадцати пяти, или даже моложе. Она не шла, словно плыла. Лыбедь, не иначе. И нет, я не восхитился, не подбираю образы. Это словно манера движений женщины. Подобному явно учат. Как в будущем манекенщиц дрессируют правильно ходить.

— Варвар, сокрушивший двух лучших воинов-персов… — говорила дамочка, обходя меня кругом и рассматривая, как товар. — Ты хорош!

— И ты красива, — не упустил я возможности охватить похабным взглядом женщину.

Она несколько смутилась. Не ожидала. Недешевая, видимо, дамочка. Сильно отличалась от тех, что выкрикивали из обставленных кругом телег, когда я шел сюда. Эта была еще, как мне кажется обмазана маслом, или кремами. Ее кожа отблескивала. Зубы… Вот, видимо, идеал для рыжего парнишки. Зубы у нее были белые и, что удивительно, как минумум передние, все на месте.

Женщина была одета в красную тунику, так, наверное, этот наряд называется. Черные волосы аккуратно уложены в сложную прическу с какими-то завитушками, перекрученными косами. Но красиво, не отнять. Как и сама матрона.

В руках у нее было вино. На каждом третьем шаге, а я посчитал, дама делала один глоток.

— Все? Вы рассмотрели меня? — сказал я. — Теперь и поговорить нужно.

— Рассмотрели? Ты понял, что нас двое? — женщина стала крутить по сторонам головой. — Велизарий, выходи, он тебя увидел!

— Это невозможно, — сказал мужской голос. — Если только склавины не могут смотреть через стены.

Из-за одной из двух колон в комнате вышел мужчина.

Я, на самом деле, обращался в вежливой форме, на «вы». Ну вбито это с малолетства. А тут… Принял. Понял, что такой формы обращения нет. Буду «тыкать». Опять эти похабные мысли…

Велизарий… «Меч Рима» — так звали этого полководца. Не такой я уже и профан в истории. Нельзя не знать историю и служить так, как это делал я. В традиционных обществах Востока без знаний о прошлом сложно понимать настоящее.

Так что о великом полководце Византии, Велизарии, я знал. Не много, может то, что он был при императоре Юстиниане… Последняя попытка воссоздать Римскую империю осуществлялась полководческим гением этого человека. Что-то еще…

Я в прошлом, теперь принял ситуацию, не жду хлопушек и выбегающих людей с криками «розыгрыш». Я некий Андреас, склавин. Славянин? К таким вывертам судьбы меня ни жизнь, ни академия ФСБ, не учили. Но — не повод расстраиваться.

Повод жить! Где мои березки? Нет их. А есть великий Велизарий. К черту его, нужно думать, как в березовую рощу попасть.

Глава 4

Крепость Дара

16 июня 6038 года (530)

Велизарий вышел из укрытия, предоставляя возможность себя рассмотреть. И я позволял это ему сделать. Пусть смотрит на меня. За спрос же не дают в нос! Так что с большим интересом смотрел на этого человека. Грек, или кто он там, римлянин, не ожидал от меня такой надменной реакции. Он пробовал смотреть на меня, как на забавную обезьянку в клетке? Так я отвечал тем же, может быть даже в большей степени.

Велизарий был без кубка с вином, или что там пьет дама. И то, что одет в легкую белую одежду, а не облачен в доспехи, не должно смущать. Передо мной воин. Причем тот, кто занимается своей подготовкой каждый день.

Поджарый, с «рабочей» мускулатурой. Велизарий, нынешний, или скорее будущий, великий полководец, двигался, словно прямо сейчас выбирал позицию для атаки. Мне подобные движения видны сразу. И взгляд… Мудрый, изучающий, анализирующий. Чуть насмешливым он бы только лишь в первые секунды.

Женщина смотрела с игривым любопытством. Этот наблюдал, думал.

— Ты меня понимаешь? Ты обратился к моей жене на греческом языке. И я вижу, что и сейчас понимаешь меня… — говорил мужчина.

— Да я понимаю. И ты дука, но я военный вождь склавинов. А ты знаешь мой язык? Я твой знаю, — с некоторым вызовом говорил я. — Почему я не могу язык твой знать?

И тут Велизарий заговорил на склавинском языке, изрядно меня удивляя.

— Я благодарен тебе за победу. И делаю предложение, — говорил Велизарий. — Ты можешь стать трибуном десятка в моем отряде букеллариев [ десятником личной гвардии].

Кого? Кем? Я же ничего, или почти ничего не понимаю. Нет с языком все в порядке. Но до конца предложение понятным не было. Предлагает кем-то стать при нем?

Это не моя страна, пусть герб Византии мне определенно нравится. Должен ли я воевать за эту державу? Или подумать куда сбежать? Буду думать. Нет, ну как же угораздило-то? На дворе шестой век! Хорошо, что я славянин. Проживать жизнь за араба, или еще кого, было бы вообще неприемлемо. Сложнее. Спился бы по-русски тогда, да песни про березки и кружащего воронья пел.

Ведь если тут есть славяне… Тут есть мой народ, мои корни. Так легче жить. Появляются хоть какие смыслы. А иначе нельзя. Не может человек такого склада ума, такой веры в свою страну, оставаться без земли, за которую грызть зубами надо.

А пока… я же варвар. Могу чего-то и не понять.

— Он издевается, — усмехнулась женщина, указывая в мою сторону. — Все он уразумел.

Ее забавляла, ситуация. Она хотела развлечься. Если это так, то в чем дело? Вон сколько мужиков за окном. Развлекут так, что надолго хватит, выжила бы.

К слову, и нет окон вовсе. Двери были, еще и отверстия в стенах, больше похожие на бойницы. Легкие светлые прозрачные шторы-занавески тревожились сквозняком. Вот тут я бы пожил. Не жарко, смотрю, что и сытно. На столе лежали грозди винограда, тут же лаваш, ну или лепешки, на большом подносе вальяжно разлеглись куски дурманящего мяса.

— Ты хочешь есть? — спросил Велизарий, но не дождался моего ответа продолжил: — Все мои букелларии едят сытно и каждый день и хлеб и мясо.

И все же нужно что-то говорить, ответить на предложение.

— Нет, дука. Не только ради еды живет мужчина. Я вождь, у меня есть за кого отвечать и кого вести в бой, — сказал я.

— Подумай! Иди к своим склавинам и думай. Я же сам… Мать моей матери была склавинкой, — заметил Велизарий. — Но мало кто может говорить с такой уверенностью, как я, что верен империи и василевсу.

— Если ты будешь ждать моего ответа, то не утруждайся. Я его уже произнес. Мужчина говорит раз и поступает, как сказал. Иначе его слова обесцениваются, — сказал я.

Велизарий переглянулся с женщиной.

— Ты учился в ромейском лицее? Или откуда такая мудрость? — спросила дамочка.

— Из жизни, — ответил я. — И не думаешь ли ты, что все вокруг глупцы?

Дамочка хмыкнула, еще более пристально начав меня изучать своими блудливыми глазками. Вот видно же сразу, что стерва!

Велизарий показал на стол.

— Возьми с собой то, что хочешь, — сказал он.

— Как гость? То и ты преломи со мной хлеб. Как твой слуга? Так мне крошки со стола не нужны, уж прости. Видимо, ты плохо знаешь склавинов. Мы люди с честью, — сказал я.