Охра (СИ) - Прягин Владимир - Страница 18

Дело шло к закрытию — продавцы убирали товар с прилавков, упаковывали в баулы и перекрикивались. Я вышел в ту часть рынка, где продавался хозяйственный ширпотреб, от веников до ковров. Миновав крытый павильончик с рулонами бумажных обоев, я приостановился.

В закутке между павильончиком и деревянной будкой, ставни которой были закрыты наглухо, приткнулся раскладной столик. За ним стоял типчик в кепке, надвинутой на глаза. Он зыркал по сторонам и выглядел словно спринтер на низком старте, готовый сорваться с места в любой момент.

— Волшебную краску надо? — спросил он меня. — Бери, остатки распродаю.

Круглые жестяные коробочки, каждая размером с ладонь, были аккуратно заполнены цветными крупинками. Оттенки — от фиолетового до бледно-лилового. Я прикинул — в той склянке, что я привёз от деда, было, пожалуй, меньше красителя, чем в любой из этих жестянок.

Разглядывая ассортимент, я, как персонаж небезызвестного фильма, испытал смутные сомнения. Но из любопытства спросил-таки:

— Сколько просишь за банку?

— Полсотни франков. Не сомневайся, парень. Чистый продукт, домашнее производство. Без всякого дерьмеца, которое кланы туда пихают.

За кучу шмоток, купленную только что, я отдал меньше. Но настоящий эффектор в таком количестве стоил бы на три порядка дороже. Эту арифметику я вполне себе представлял — не зря же готовился у деда в гостях, читал его книжки.

— Хрен с тобой, уступаю за сорок пять, — сказал тип, решивший, что лох повёлся. — Везёт тебе, вовремя пришёл. Так-то красочку влёт сметают, но сегодня вот кое-что осталось по мелочи. А мне уже некогда, дела срочные, так что вот. Тебе сколько надо-то? Если всю возьмёшь, то ещё чуть скину. Бери, не майся.

— А чё ты меня торопишь? Не гони коней. И ассортимент у тебя — не очень. Мне, может, другие цвета нужны. Жёлтый, красный…

Тип вздрогнул и завертел головой. Затем прошипел мне:

— Парень, ты с дуба рухнул? Орёшь тут на весь базар… Какой тебе, к лешему, жёлтый-красный? Если я с той же охрой здесь появлюсь, то мне ихний клан и руки повыдергает, и ноги…

— А клан, который краску из вереска производит, ничего не повыдергает?

— Тебя не касается, — буркнул он. — И кончай языком трепать. Товар нужен? Гони монету. Не нужен — сваливай.

— Воздержусь от приобретения, пожалуй, — сказал я. — Товар — фуфло, продавец хамит не по делу. Бизнес — отстой, короче.

Выдав свою экспертную аналитику, я двинулся прочь. Базар в этой части уже практически опустел, павильончики были заперты. На асфальте валялись клочки бумаги, обрывки ткани и фантики от конфет.

— Слышь, земляк, погодь.

Из бокового прохода ко мне шагнул мужичок, мосластый и жилистый, с рыжеватыми волосами, в серой короткой куртке. Засунув руки в карманы широченных штанов, он глянул по сторонам и спросил:

— Нужна серьёзная краска?

— Мало ли, что мне нужно, — сказал я, не собираясь больше задерживаться.

— Да погоди ты!

Он придержал меня за рукав, и я обернулся.

— Есть реальный товар, — сказал он. — Цвета любые.

— Песок раскрашенный, как у этого?

— Этот — сявка, — пренебрежительно хмыкнул он. — У нас — без фуфла. Если разбираешься, сам оценишь. Пошли со мной.

— Ага, щас. Бегу и падаю.

Я напрягся. Вечер переставал быть томным, похоже, и я сосредоточился, пытаясь включить свой дар следопыта и лучше изучить местность. Контуры будок и павильонов вокруг проступили резче.

Мужик тем временем продолжал:

— Ну, сам посуди, товар непростой. Не здесь же его светить? И я же не предлагаю полмили топать. Вон, за углом.

Он указал пальцем, куда идти, и на тыльной стороне его кисти что-то блеснуло.

Это напоминало татуировку, но не чернильную, а тускло-серебристую. Я не смог бы её заметить, если бы не усилил зрение за секунду до этого.

А ещё цвет чёрточек, из которых состояла татуировка, вызвал у меня смутные ассоциации с линиями узора, виденного сегодня в столовой. Хотя рисунок там, на стене, был совсем другой, намного сложнее.

Я не успел рассмотреть татуху подробно — мужик вновь сунул руки в карманы. Но упускать такую неожиданную зацепку мне не хотелось.

— Ладно, — сказал я, — показывай свой товар.

— Вот, так бы и давно.

Пройдя между павильончиками, мы оказались на асфальтированной площадке. Прямо передо мной была глухая стена какого-то склада, кирпично-красная, а в трёх шагах слева — перегородка из гофрированного металла. Справа штабелем громоздились деревянные ящики. Возле них стоял мотоцикл с люлькой.

Мотоциклист-водитель в очках-консервах держал руки на руле, оглядываясь на меня через плечо. Готов был, видимо, газануть в любую секунду — прочь, между ящиками и кирпичной стеной, где остался узкий проход.

Пассажир, сидевший в коляске, тоже таращился на меня подозрительно. Он мне показался самым опасным и смахивал на хорька — с заострённой мордочкой и маленькими звериными глазками.

Мой рыжеватый гид сказал ему:

— Покажи товар.

«Хорёк» выбрался из люльки. Достал из-за пазухи стеклянную колбочку и продемонстрировал её мне. На донышке отчётливо виднелись две жёлтые крупинки — сейчас, когда я смотрел усиленным зрением, они показались мне неестественно яркими.

Настоящая охра, магическое сырьё.

— Ну что, убедился? — спросил мужик, который меня привёл.

— Вроде не фальшивка, — кивнул я. — И где достали?

— Где надо. Ты к нам товар пришёл выбирать или сказки слушать?

— И то, и другое по-своему занимательно. Почём охра?

— Полторы тысячи за унцию.

А вот это выглядело уже реалистично, хоть и дороговато. Ничего покупать, естественно, я не собирался, но хотел узнать больше о продавцах.

— А объём? — спросил я. — Сколько продаёте?

— Сколько потянешь?

— Ну, предположим, треть унции для начала.

— Деньги при тебе?

— Ну, сам посуди, — сказал я, копируя его интонацию. — Вы весь товар сюда не припёрли, только по мелочи. Вот и я кучу денег с собой таскать не люблю. Может, тут карманники шастают по рядам.

«Хорёк» сплюнул на асфальт и сказал:

— Слышь, Рыжий, мне этот фраер чё-то не нравится. Слишком борзый и балаболит много. Может, легаш?

— Не бухти, — спокойно ответил Рыжий. — Глаз у меня намётанный, легаша рассмотрю за милю. Кого попало не привожу, ты знаешь. И зуб даю — парня краска реально интересует. Вот и решим сейчас, как нам быть.

Пока они это обсуждали, я вслушивался в пространство.

Я ощущал смутный дискомфорт, похожий на зуд. Возможно, просто чудило обострённое восприятие, к которому я ещё не приноровился. Но в какой-то момент у меня возникла уверенность, что кто-то уставился мне в затылок.

Машинально я обернулся.

Там было пусто, только блестела гофрированная жесть, перекрывающая проезд. И свет на её бороздках преломлялся как-то неправильно.

Я почувствовал резь в глазах и моргнул — а в следующий миг увидел лысого мужика в неплохом костюме, возрастом за полтинник. Он, чуть ссутулившись, стоял у перегородки и сверлил меня взглядом. Как я его не заметил прежде, было решительно непонятно.

А теперь он сообразил, что я его рассмотрел.

Испуганно отшатнувшись, он выкрикнул:

— Валите его!

От такой заявочки я слегка офигел, мои контрагенты тоже.

Но сомневаться в приказе они не стали.

Рыжий выхватил нож с клинком-выкидушкой.

Мой ум ещё тормозил — но выручило моё восприятие. Оно в этот миг как будто перешло на форсаж, став чётким до отвращения.

Теперь я иначе воспринимал движения оппонента. Автоматически подмечал любые нюансы, которые намекали, каким окажется его следующий шаг.

Мимические мышцы, микромоторика его пальцев и движения корпуса — всё это я видел с болезненной, хищной резкостью. Скрупулёзно фиксировал, как движутся зрачки Рыжего и куда он нацелил свою атаку.

Поэтому я успел отклониться, когда он взмахнул ножом.

Заточенное лезвие просвистело у моей шеи, под подбородком.

Рыжий ударил снова, наотмашь, целя мне в горло, но я за полсекунды до этого отпрыгнул ещё на шаг.