Дело беглой медсестры - Гарднер Эрл Стенли - Страница 37

– Но она уверена в своем опознании, – сказал Дрейк, – и ты никогда ее не переубедишь.

Мейсон сказал резко:

– Даже если улика слабая, суд придает опознанию очень большое значение. Человек, который хочет быть честным, говорит: «Я думаю, что это тот человек, которого я видел». Его запутывают на перекрестном допросе и поднимают на смех. Присяжные отклоняют показания, хотя он, вероятно, говорит правду. Но тот, кто не стремится быть честным, а хочет произвести впечатление, становится фанатичным, пристрастным, самоуверенным и не допускает сомнений. Присяжные ему верят.

Дрейк сказал:

– Машина рядом.

– Итак, миссис Мальден наговорила… – подумал вслух Мейсон.

– Совсем немного. Она все волновалась о сейфе в квартире. Не переставала говорить о том, как ты взял деньги и почему ты просто должен был защищать ее. А потом, я думаю, до нее наконец дошло, что ты поставил ее в глупое положение.

– Много ли она рассказала, прежде чем до нее дошло это?

– Достаточно. Я не знаю, что именно рассказала, но точно знаю: у них там была стенографистка и записывали также на магнитофон.

– Бергер будет выступать перед Большим жюри? – спросил Мейсон.

Дрейк покачал головой.

– Теперь он не может. Подал другую жалобу и не решается взять ее обратно. Только не после предыдущего отвода. У тебя есть еще одна возможность выступить на предварительном слушании, Перри.

Мейсон сказал:

– Хорошо, Пол. Для тебя есть кое-какие задания. Подготовь повестку в суд. Проследи за самолетом Бергера, когда тот будет возвращаться. С ним будет Дарвин Керби. Бергер не станет использовать показания Керби, пока ему не придется это сделать.

– Думаешь, сможешь его заставить?

Мейсон сказал:

– Я поступлю умнее. Хочу, как только Дарвин Керби сойдет с самолета, вызвать его в суд в качестве свидетеля.

Дрейк покачал головой.

– Мы не сможем к нему приблизиться, Перри. Бергер создаст заслон из полицейских, готовых оказать сопротивление любому, кто окажется в пределах мили от Керби.

– Один из твоих людей, Пол, умеет фотографировать. Пусть смешается с газетчиками и снимет вместе с другими, а потом подойдет ближе и передаст Дарвину Керби повестку с вызовом в суд.

– В качестве твоего свидетеля?

– В качестве моего свидетеля.

– Ты не решишься вызвать его как твоего свидетеля, Перри. Ты будешь связан его показаниями.

– Какая разница? Во время предварительного слушания судья обяжет миссис Мальден говорить, несмотря ни на что. Я вызову Керби как моего свидетеля и заставлю рассказать ровно столько, сколько нужно по делу. По крайней мере, попытаюсь.

– Они обязательно постараются тебя разом обезоружить, – предположил Дрейк.

– Пусть попробуют, – непреклонно ответил Мейсон. – Я и сам могу кое-что сказать. Ясно одно: обвиняемая имеет некоторое право на быстрый допрос у полицейского судьи, и я прослежу, чтобы это было сделано.

Дрейк помолчал, затем сказал:

– Перри, расскажи мне кое-что.

– Что?

– Ты действительно взял сто тысяч долларов из квартиры?

Мейсон возмущенно повернулся к нему.

– Не волнуйся, – успокоил Дрейк. – Миссис Мальден рассказала очень убедительную историю. И это все.

– Так ты попался на удочку?

– Я – да, – ответил Дрейк, сделав жест, показывающий: с этим покончено. – Ладно!

– Когда Гамильтон Бергер возвращается с Дарвином Керби? – спросил Мейсон. – У кого-нибудь есть сведения?

– Определенных нет, – ответил Дрейк. – Бергер берет показания там, в Денвере.

– Хочешь сказать – он задерживается, потому что разница во времени мешает тогда попасть в утренние газеты. Он раздует рекламу, а когда прилетит домой, его встретят фотографы со вспышками и газетные репортеры, сгорающие от желания взять интервью.

Дрейк ухмыльнулся.

– Ты ставишь это ему в вину?

– Черт побери, нет! Но мы испортим праздник, Пол.

– Повесткой с вызовом в суд?

Мейсон кивнул.

– Первым делом я пошлю Джексона в суд и потребую назначить предварительное слушание на самое ближайшее число. Затем мы разошлем повестки с вызовом в суд, откинемся на спинки стульев и понаблюдаем, что будет дальше.

– У Бергера случится припадок, – сказал Дрейк.

– Пускай, – ухмыльнулся Мейсон. – Большую часть истории он уже рассказал репортерам в Денвере. Они могут надеяться лишь на то, чтобы послушать все снова и сделать снимки. Следовательно, если появится что-нибудь новое, ребята ухватятся за это и прокомментируют в заголовках.

– Ты думаешь, что-нибудь новое будет? – спросил Дрейк.

– Обязательно, – уверенно ответил Мейсон.

Глава 15

В десять часов утра Делла Стрит позвонила Мейсону:

– Алло, шеф. У меня новости.

– Ты в Сакраменто?

– Да. Я договорилась, и мне разрешили посмотреть записи в регистрационном бюро.

– И что обнаружила?

– Глэдис Фосс продала свою машину торговцу подержанными автомобилями в Вентуре.

– Что-нибудь еще?

– В тот самый день агентство в Санта-Барбаре продало новую машину Глэдис Эмбой, живущей в Сакраменто.

– Черт! – воскликнул Мейсон.

– Итак, – продолжила Делла, – я просмотрела водительские лицензии, чтобы убедиться, что у Глэдис Эмбой таковая была. Она таки вправду была. Ее выдали восемнадцать месяцев назад. Адрес на ней: меблированные комнаты 928-Б в Диксивуде.

– О-о! – сказал Мейсон.

– Я сверила отпечаток большого пальца с тем, который имеется на водительской лицензии Глэдис Фосс. Нет сомнений, это та самая девушка.

– Что тогда? – спросил Мейсон.

– Эти сведения я передала здесь человеку Пола Дрейка. Он быстро проверил их и обнаружил, что Глэдис Эмбой живет по адресу шестимесячной давности.

– Адрес в Сакраменто?

– Да.

– Живет там постоянно?

– Кажется, так. Ничего не могу понять.

Мейсон сказал:

– Дай подумать. Это ошибка. Она не могла там жить, она же была в лечебнице доктора Мальдена.

– Тем не менее она здесь и живет здесь.

– Пропади она пропадом, – разозлился Мейсон. – Не могла же она находиться в двух местах одновременно.

– Однако это так.

Мейсон сказал:

– Хорошо, Делла, я свяжусь с Полом Дрейком. Хочу, чтобы за ней следили, не хочу, чтоб опять сбежала. Но нужно все сделать так умно, чтоб она ничего не заметила.

Мейсон повесил трубку, связался с Полом Дрейком и начал расследование. К полудню у него была куча информации, большей частью противоречивой.

Глэдис Эмбой проживала в Сакраменто. Ее муж Чарльз Эмбой якобы шахтер, но и Глэдис Эмбой где-то работала. Соседи не знали точно, где именно. Ее зарплата шла на финансирование перспективных планов ее мужа. Время от времени миссис Эмбой уезжала в своей машине к мужу и возвращалась через несколько дней, но большую часть времени бывала дома. Каждый вечер с девяти часов. Соседи рассказали, как она проводит время, а поскольку ей приходилось работать допоздна, она предпочитала питаться в ресторанах, а не готовить дома, да еще мыть посуду. Вставала рано утром, завтракала и ехала на машине на работу. О характере ее занятий никто не знал, но все были уверены, что занимает она очень ответственный пост, четко регламентирующий ее время. Она всегда гордилась тем, что первая приходит в офис и последняя возвращается домой.

Мейсон обдумал полученную информацию, сел на дневной самолет и прилетел в Сакраменто как раз вовремя, чтобы застать Деллу Стрит за обедом.

– Что вы поняли из этого, шеф? – спросила Делла.

– Пока ничего, – сказал Мейсон.

– Но это невозможно. Она не могла одновременно быть здесь и работать у доктора Мальдена.

Мейсон сказал:

– У меня мелькнула мысль. Я хочу взглянуть на Глэдис!

– Но, – продолжила Делла, – нет никаких сомнений об отпечатках большого пальца. Я не сильна в дактилоскопии, но даже я могу подтвердить полную идентичность.

Мейсон думал о своем.

– В семь тридцать по расписанию прибывает прямой самолет, Делла. Полагаю, нам следует поговорить со стюардессой.