Дело беглой медсестры - Гарднер Эрл Стенли - Страница 28

– Чтобы не заснуть?

– Он брал таблетки кофеина и клал их в виски. Это сочетание очень помогало ему не заснуть.

– Теперь, чтобы не было недоразумений, – сказал Херли, – как я понял, миссис Стефани Мальден, обвиняемая по этому делу, вечером восемнадцатого числа этого месяца дала вам эту фляжку с виски около шести часов вечера и сказала, что она налила туда виски.

– Именно это она сказала.

– Это была та самая фляжка, которая здесь представлена как образец номер один?

– Да, сэр.

– И что вы сделали с этой фляжкой?

– Я отнес ее в гараж, где у доктора Мальдена стояла машина, положил ее в карман в подушке, где доктор Мальден обычно держал ее, и оставил подушку в машине.

– И в этой подушке, о которой вы упомянули, есть карман на «молнии», в котором нашли фляжку?

– Да, сэр.

– И что случилось потом?

– Конечно, я ждал, что доктор Мальден позвонит мне. Я должен был отвезти его в аэропорт. Но никто не позвонил ни в тот вечер, ни на следующее утро. А я все ждал и ждал до полудня, думая, что звонок вот-вот будет. Я подумал, что, возможно, доктора Мальдена задержали какие-то неотложные дела…

– Не имеет значения, что вы думали, просто объясните, что случилось.

– Я ждал в квартире звонка.

– И вам не позвонили?

– Нет, сэр.

– Вы не отвозили доктора Мальдена в день смерти?

– Нет, сэр.

– Вы видели эту фляжку после того, как вам ее отдала миссис Мальден и вы поместили ее внутрь подушки с прорезиненным карманом, которую вы положили в машину доктора Мальдена, и до того, как она была обнаружена среди обломков самолета?

– Нет, сэр, не видел.

– Был ли еще разговор с миссис Мальден той ночью?

– Да, сэр.

– Пока она была в квартире?

– Да, сэр.

– Что она сказала?

– Она сказала: думает, что доктор Мальден проживет недолго. И спросила меня, женюсь ли я на ней, если с ним что-нибудь случится.

Мейсон услышал, как за его спиной миссис Мальден вскрикнула от изумления, а затем, вздохнув, будто в приступе удушья, прошептала: «Обманщик!» И начала подниматься со стула. Мейсон схватил ее за руку и приказал:

– Сидите!

Газетные репортеры заметили эту сцену.

Херли сказал свидетелю:

– Сейчас я не спрашиваю вас о каком-либо предыдущем разговоре или об отношениях между вами и миссис Мальден. Я вас спрашиваю лишь об этом самом разговоре. Вы понимаете?

– Да, сэр.

– Итак, в то же самое время и на том же самом месте она сказала вам, будто думает, что доктор Мальден долго не проживет, и спросила, женитесь ли вы на ней, если она станет вдовой или тому подобное?

– Да, сэр.

– Проводите перекрестный допрос, – предложил Херли Мейсону.

Мейсон встал.

– Если суд позволит, я хочу теперь представить возражение, которое раньше отложил.

– Очень хорошо.

Мейсон сказал:

– Вполне очевидная цель данных свидетельских показаний – это указать, что обвиняемая по этому делу имела доступ к каким-нибудь наркотикам, которые хранились у доктора Мальдена в соответствии с его обязанностями; что она знала, что муж брал фляжку с собой в самолет и время от времени делал из нее глотки; что она наполнила фляжку и воспользовалась возможностью положить в нее наркотики, к которым имела доступ; что в результате доктор Мальден задремал и его самолет разбился в пустыне.

Судья Телфорд взглянул на помощника окружного прокурора.

– Я думаю, это в основном верно, мистер помощник прокурора?

– Да, ваша честь, – сказал Херли. – В добавление к этому я могу отметить, что пока мы только констатировали присутствие сульфата морфия в виски. Мы еще не представили результаты количественного анализа, определившего содержание наркотика в виски, но я предполагаю доказать, что в виски было достаточное количество морфия, чтобы даже небольшой глоток мог притупить чувства. Сонливость и обморок наступили так скоро, что человек, особенно пилот, не смог бы справиться с ними, даже если б его предупредили о возможности их возникновения. Я думаю, что суд должен рассмотреть все эти вопросы, а у меня есть тот, кто может дать суду показания относительно количественного анализа принятого морфия, и он будет моим следующим свидетелем при нормальном ходе судебного разбирательства.

– Я полностью согласен, – сказал Перри Мейсон, поклонившись суду. – Так как здесь присяжные не присутствуют, то я считаю, что суд должен принять во внимание сложившиеся обстоятельства для обвинения по этому делу и характер доказательства, которое обвинитель захочет представить. А теперь, если суд позволит, я хочу возразить против любых каких-либо представленных доказательств с попыткой связать обвиняемую с каким-либо преступлением до тех пор, пока не будет доказано, что преступление совершено. Полагаю, я только подтверждаю общеизвестное юридическое правило, когда указываю, что обвинение должно представить необходимые доказательства виновности, прежде чем дать какое-либо свидетельство с целью связать обвиняемую с преступлением.

Вежливо улыбнувшись, Мейсон сел.

Судья Телфорд повернулся к обвинителям.

– Вы хотите, чтобы вас выслушали? – спросил он. На его лице появилась вежливая улыбка, в голосе – никаких эмоций.

– Я очень хочу следовать главному правилу закона, – сказал Херли со злобой, – но я, однако, не понимаю, чего добивается мистер Мейсон. Есть мертвый человек. Его, очевидно, убили с помощью отравленного виски, которое он проглотил и которое, по крайней мере согласно косвенной улике, было умышленно приготовлено обвиняемой по данному делу, женщиной, имевшей возможность очень хорошо воспользоваться смертью мужчины. Я хочу заявить, что сейчас я не представлю всех показаний, которые я имею возможность представить во время дальнейшего судебного разбирательства. Я ссылаюсь на представленные теперь показания как на мотивацию и предысторию, которая подтвердит мотивацию. Были некоторые колебания с нашей стороны при вызове Кастеллы для дачи свидетельских показаний. Мы понимали, что защита, несомненно, сумеет повернуть это в свою пользу и мы, следовательно, будем вынуждены отступить. Однако я хочу заявить, что свидетель может показать и, несомненно, покажет на перекрестном допросе, что между ним и обвиняемой по этому делу существовали интимные отношения; что у него было основание быть уверенным, что обвиняемая по данному делу изготовила дубликат ключа от кабинета доктора Мальдена, где хранились наркотики, и что имело место тайное изъятие наркотиков у доктора Мальдена способом, который приводил в недоумение; что эти наркотики были изъяты обвиняемой из-за ее страстной влюбленности в свидетеля, Рамона Кастеллу, и мы также можем допустить на этот раз, что Рамон Кастелла, в свою очередь, обеспечивал себя деньгами, передавая препараты торговцам наркотиками. Это малопривлекательная картина. Я бы не хотел касаться этого вопроса на предварительном слушании, но, несомненно, некоторые подробности станут известными в результате перекрестного допроса.

Судья Телфорд посмотрел на Мейсона поверх очков.

– Конечно, ваша честь, – сказал Мейсон, улыбаясь еще приветливее, – после того как я подверг свидетеля перекрестному допросу по поводу его показаний, я едва ли в будущем получу возможность возразить против них. Следовательно, теперь я высказываю возражение. Однако, как я думаю, цель моего возражения понята неправильно. Я указываю, что вина отсутствует, ибо нет доказательства, что найденное в самолете тело – это тело доктора Мальдена. Лично я думаю, подчеркиваю – делаю просто логичное предположение, что доктор Мальден в последнюю минуту предложил своему другу Дарвину Керби лететь на своем самолете в Солт-Лейк-Сити, тогда как сам доктор Мальден собирался провести выходные на стороне с подружкой.

– О боже! – воскликнул Херли. – У вас нет ни малейших доказательств. На это нет никакого указания. Ни в показаниях свидетелей, ни в результатах расследования, проведенного полицией.

– Тогда полиция не провела надлежащего расследования, – пояснил Мейсон. – Я имею основание полагать, что доктор Самерфилд Мальден жив и сегодня; что тело, найденное в самолете, – это тело его друга Дарвина Керби; что по причинам, хорошо известным лишь ему самому, доктор Мальден решил исчезнуть; что, как только он узнал о гибели своего друга и о том, что власти признали в обугленном теле его останки, он умышленно исчез.