Перевернутая звезда (СИ) - Нелин Дмитрий - Страница 47

— На что ты так уставился, ангелочек? — спросила Барло.

— На твою прекрасную грудь, — быстро ответил я.

— А может быть, ты смотришь на ключ от портала? И как же ты его хочешь у меня стащить, мелкий дурачок? — Барло сильно сжала мне горло, и я аж глаза выпучил. Затем она просто отпустила меня, и я свалился на постамент. Чуть от кашля не захлебнулся.

— Отдышись. Делай глубокие вдохи. Сейчас твое физическое тело содрогается от асфиксии. Надеюсь, тебя быстро подключат к больничному аппарату, иначе ты быстро загнешься от моих игл.

— Я обязательно выживу! — прохрипел я.

— Не сомневаюсь, ведь моя главная задача, чтобы твоя агония была вечной.

И меня тут же пронзили десятки игл. От резкой боли я даже не понял, в какие именно точки были нанесены удары. Меня словно окатило огненной волной. Боль возникла сразу во всех частях тела, и я осознал, что даже не могу пошевелиться. Перед глазами появилось желтое стекающее марево, и до меня дошло, что это мой собственный свет! Он заливал все поле зрения будто кровь.

— Кричи, Саймон, кричи, — Барло плотоядно улыбнулась и провела пальцем по моему лбу. На нем остались капли моей энергии, и демоница с удовольствием облизнула палец.

— Непередаваемый вкус. Однозначно, один из лучших в моей коллекции, — сказала она, — мне придется долго бороться с желанием не иссушить тебя в один миг. А ведь я даже еще не начала лепить из тебя шедевр! О, да! Твоя боль будет неописуемой!

Глава 13

Мастер карт

И Барло была права. Я провалился в настоящую пучину безвременья и адских страданий. Если ад и есть, то он здесь. Демоница появлялась и исчезала. Меня раздевали донага, крутили в разных позах, затем одевали. Барло все время хмурилась, и я понимал, что она очень недовольна своим «шедевром». Мой рот был забит тонкими иглами, которые иногда вынимались, чтобы я получил шанс закричать или ответить на вопрос своей мучительницы, но я стойко молчал. Боль — странная вещь. Когда ее слишком много, ты начинаешь свыкаться с ней. И она притупляется. Иглы пронзали каждую клеточку моего тела, так мне казалось, но это было не так. Каждый раз Барло выбирала новые места, а старые раны затягивались благодаря ее магии. И да, она пила мой свет, жадно и с особым удовольствием. И только этот процесс ей и нравился. Интересно, а что если моя терпимость к боли — это проекция лошадиных доз обезболов в реале? Ведь я сейчас в больнице лежу. Наверное, там уже постарались.

Однако потом с Барло начались перемены. В какой-то момент я начал чувствовать ее ярость и отвращение ко мне. Я молча переносил все пытки, а мой взгляд потускнел и стал неинтересным для Барло. Из меня никак не получался шедевр, и художнице это жутко не нравилось. Она никак не могла признать того, что дело совсем не во мне. Плохому художники кисти мешают. Или краски. Или холст не такой. Вот и тут была такая же история. Я по какой-то неведомой причине не получался. А еще у меня стал портиться вкус. И Барло не знала как его улучшить. И это и стало главной причиной ее гнева. Она реже навещала меня, а я все пытался понять, сколько же прошло времени. Здесь и там, в реальном мире? Может быть, там уже миновал год или два. А как я вообще пойму? Подключено мое тело или нет? Может быть, я уже и умер. Физически. Как я смогу ощутить эту потерю? Никак?

Иногда все вокруг темнело и появлялись странные призрачные фигуры. Похожие на горбатых уродцев, они крутились вокруг меня и издавали странные гортанные звуки, похожие на стоны. Я не знал, кто это, но вот они явно меня жалели, но ничего не могли поделать.

А затем меня выставили в зал, рядом с другими экспонатами. Но я был недоделан. Лишь одна половина моего тела изображала падающего ангела, пронзенного иглами, а другая бессильно болталась в воздухе. Теперь я смог видеть и «гостей». Тех, кому Барло разрешала ходить по этим залам и «наслаждаться» ее искусством.

— «Недоразумение», — прочитал название подо мной один из таких гостей — высокий черный ворон в красном камзоле и фиолетовых шароварах, — да, в действительности, какой-то парадокс. Обычно у госпожи Барло всегда получаются прекрасные произведения, но этот явно не удался.

— Я слышала, что он не нравится ей настолько, что она собирается высушить его до конца и убить, — согласно кивало странное существо, похожее на искрящуюся амебу в балетной пачке. Оно парило в воздухе и неприятно пахло метаном.

— Увы, в наше непростое время очень трудно найти подходящий материал, — ворон внимательно посмотрел на меня, — какой же уродец этот ангел. Даже удивляюсь, что его сородичи когда-то бросили вызов самой Бездне. Все эти их Багровые походы. Бр-р-р. Я надеюсь, что госпожа Барло будет долго убивать это «Недоразумение».

Иномирцы рассмеялись и направились к другому экспонату.

Вот значит как. Выходит, что моя участь предрешена. К собственному удивлению я воспринял эту новость о собственной казни вполне нормально. Но это только сначала. Когда я осознал, что меня могут убить в любой приход Барло, я стал с содроганием ждать своей участи. Каждый раз когда она появлялась, я чувствовал странные теплые вибрации рядом с собой. Так что я думал, что уже научился угадывать ее посещение, но однажды что-то пошло не так.

Я ощутил похожие вибрации и широко раскрыл глаза, стремясь увидеть свою мучительницу, но вместо нее появился всклокоченный одноглазый карлик. Он был одет в зеленую рваную мешковину и носил странный колпак с бубенчиками. Шут? Еще один дурак? У него был длинный крючковатый нос и огромные ладони с широкими лопатообразными ногтями.

— Саймон? — тихо спросил он и подошел ко мне, — «Недоразумение»? Да уж. Барло все меньше думает о названиях своих произведений.

Я замычал в ответ и попытался кивнуть головой, но иглы не давали мне этого сделать. Лишь тупая боль поразила все мое тело.

— Не торопись, малец, — ухмыльнулся карлик и ловко вытащил из моей шеи золотую иглу. За ней следом посыпались мелкие, освобождая мой рот.

— Кто ты? — с удивлением спросил я, и понял, что слова даются мне очень тяжело. Я так долго молчал, что забыл каково это вообще издавать звуки.

— Бари Дворфин. Каменный ублюдок. Гном, что лопает черепа своих врагов как орехи, — усмехнулся мой гость, — а по совместительству глупец, что попал в плен к лорду Ассею и был проигран им в «Мелж» тупой Барло.

— Ты здесь, чтобы спасти меня?

— Нет, Саймон, — покачал головой Бари, — я на это не способен. Пока твой аркан спит, тебя никто не спасет. Ты должен стать настоящим дураком, и тогда аркан сам вытащит тебя.

— Тогда зачем ты здесь? Кто тебя послал?

— Какой яростный порыв. Похвально, но не пыжься раньше времени, ангелок, — карлик подошел ко мне вплотную, — я принес тебе подарок, но не думаю, что он тебе понравится.

— Что это? — спросил я в полном недоумении, пялясь на закрытую стеклянную бутылочку, полную зеленой мутной жидкости.

— Ты и сам прекрасно знаешь, что это такое, — хитро подмигнул Бари, — пей не торопясь. Оно вкусное, сладкое.

— Откуда оно у тебя? — с подозрением спросил я.

— Скажем так, я очень хорошо знаю того, кто помогает Барло с ее переизбытком молока, а детей она больше иметь не может.

— Почему?

— Это проклятье самого владыки Бездны за ее непослушание. «И будет чрево твое бесплодным, а груди твои будут переполнены молока, да станет оно ядом для детей твоих.» Все знают эту легенду.

— И ты украл его?

— Да. Не переживай, у Барло его еще много и пропажи одной бутылочки она не заметит.

— Кто прислал тебя? — шепотом спросил я, когда карлик поднес бутылку к моему рту.

— Алый двор, конечно же. Мне уже гарантировали помощь в побеге за эту услугу. Так что баш на баш. Тебе молоко, мне свободу. Пей давай, ангелок.

Теплая жидкость потекла в мой рот. Приторно сладкая, будто карамельный сироп. Она оказалась очень тягучей и мгновенно оставалась на зубах, распадаясь на мелкие комочки.

— Жуй их. Это поможет тебе. Очень поможет. Ага. Молодец. Хороший парень. Если у меня будет еще один сын, и я случайно снова не расколю ему череп, то назову в твою честь.