Джунгли зовут. Назад в прошлое. 2008 г (СИ) - Корносенко Валера - Страница 4

Дома царили тишина и покой. Девчонки выглядели несколько пришибленно, разговоры не клеились.

Нужно было что-то решать. При взгляде на окно становилось некомфортно, а фантомные боли запускали по телу мурашек.

— Ань, может временно в общаге поживем? — спросила Соня.

Я непонимающе на нее уставилась.

— А что такого? Раньше ты часто у нас оставалась. Валетиком на диване поспим. А там что-нибудь, как-нибудь, да определится.

— И вчера, и сегодня людской поток только рос. Из других городов люди едут. Что делать, Ань?

— Не переживайте, девчат, вариант есть. Но я над ним пока думаю. Обсудить с вами бы надо… Самое жуткое во всей этой ситуации другое. Я помочь этим людям практически ничем не могу. А ведь едут те, кто отчаялся. Да и сил у меня, сами знаете. То густо, то пусто. Особо поток их не регулируется. Могу на одного единственного весь запас спустить, а потом еще неделю восполнять пустоту. Как это объяснить людям, кто на грани? Они и так из последних сил держатся. Очень сомнительная практика.

— Хозяйка квартиры, кстати, прибегала. Кто-то ей донес, что у нас здесь Содом и Гоморра. Правда, она увидела новые обои, мебель, и дар речи потеряла. Хотела ругаться, но убранство нашей светлицы ее прям ослепило! Полчаса здесь лазила, все стены гладила. У-у-у! Стены ей наши приглянулись, видите ли! — Соня погрозила в пустоту кулачком.

— Я бы так не радовалась. Она смотрела взглядом «Я сама хочу здесь жить» или «Почему квартплата за нашу, такую чудесную квартиру, такая маленькая?». Как пить дать принесет ее еще нелегкая…

— Сегодня здесь ночуем. А завтра на свежую голову подумаем, решим. Что горячку пороть? Ребята в охране больше огрехов таких не допустят. Да и скандал с арестом пыл самых отчаянных поумерил. Не волнуйтесь.

— Ты это, Ань, мы с Ритой вместе стали спать. Если хочешь, ну… страшно, если… Присоединяйся. Поперек дивана все поместимся.

— Я против! — подала голос Рита. — Это вы лилипутки, а у меня ноги! И если поперек лечь, они с дивана свисают! Я так спать не смогу.

— А мы тебя по вдоль, а сам на тебя ноги сложим!

— Ах ты, малявка!

Соня с Ритой стали шуточно толкаться, посмеиваясь, и напряженность со страхом отступили. Как водится, ненадолго.

Глава 3

Переезд в новый дом оставил неизгладимое впечатление и поразил до глубины души.

Квартиру я пока оставила числиться за собой, ведь было неясно, на каких правах мы заселяемся и устроит ли нас то жилье.

Ездить в институт из пригорода было жутко неудобно: добираться приходилось больше часа, с пересадками. Но девчонки на предложение остаться в квартире без меня или вернуться в общагу, переглянулись и синхронно замотали головами.

Коттеджный поселок по Рублево-Успенскому шоссе славился своей крутизной и роскошью. Дома утопали в лесной тиши, окруженные зеленью и ухоженным лесным убранством. Дом, по местным меркам был небольшой, всего квадратов на пятьсот.

Во дворе нас встретил зеленый лабиринт из затейливо постриженных кустарников, которые уже вовсю набирали силу. А в клумбах вот-вот должны начать распускаться первые цветы. Весна в этом году была ранняя.

Дом выглядел идеально, словно сошёл с обложки гламурного журнала. Здание казалось новым, словно в нем не жили и дня. Нас вели по бесконечным коридорам, демонстрируя роскошь убранства и удобство планировки. Отполированная мебель без тени скола или царапинки, пушистые ковры без единого отпечатка цивилизации. Шторы, лежащие идеальными складками. По сути, так и оказалось. Дом построили три года назад, но хозяева здесь были редкие гости.

Мы сиротливо стояли в просторном холле, в окружении резной деревянной мебели, различных бра и статуэток. Растерянно переминались у подножия дубовой лестницы, украшенной витиеватыми коваными перилами. Дизайн поражал и одновременно пугал изяществом и показной идеальностью. Отовсюду перло духом вложенных в обстановку бешенных деньжищ. Было страшно что-то ненароком задеть или испортить.

Женщина, которая сопровождала нас сюда и заселяла, представляла нам нашу прислугу, которая, как само собой разумеющееся, шла в комплекте с домом. О ней и не упоминали даже. Девчонки были потрясены переменами. Они бросали в мою сторону настолько тоскливые взгляды, словно я их на каторгу какую привезла.

Теперь в нашем распоряжении были повар Руслан и помощница по хозяйству Людмила, которые постоянно проживали в доме. Также был приходящий садовник. Ведь придомовая территория составляла несколько десятков соток и была полностью благоустроена и озеленена. Я понимала, насколько практика наемной прислуги в подобных домах нормальна. Сейчас, в начале двухтысячных, девочкам, выросшим в среднестатистических семьях трудяг, прислуга казалась верхом роскоши и расточительства. Я же довольно ставила галочки в статьях расходов и их сокращении.

Обитатели дома были семейной парой. Спокойные, воспитанные, приятные люди. Жили они в отдельном домике для прислуги. Перебрались не так давно с периферии в Москву, и было видно как они гордятся тем насколько им повезло удачно устроиться. Размеренная жизнь за городом в таких условиях их полностью устраивала.

Для жизни нам выделили персональные спальни в крыле для гостей. Приехали мы втроем. Сенсей долго возмущался переменам, и я его понимала. В квартире-то поблизости оставалась соседка, ее пирожки и прочие блага… Не стала настаивать, уважив его и предоставив выбор. В любом случае наши тренировки продолжатся вне зависимости от того, кто и где будет жить. Да и охрана теперь сопровождала нас всюду.

После того как сопровождающая продемонстрировала нам бассейн, сауну и тренажерный зал. Я начала всерьез опасаться за психическое здоровье девочек, у которых уже начинала подниматься паника, а глаза лезли на лоб. Я поспешила распрощаться с милой женщиной, и потащила девчат обратно в наши спальни.

Весь день мы расселялись да осматривались. Лишь к вечеру собрались в моей комнате.

— Вот же буржуи живут, — жарко шептала Соня, — представляешь, в подвале есть винный погреб и отдельная комната для сыра!

Девчонки были поражены и перевозбуждены. По дому они передвигались все больше на носочках и мелкими перебежками, заглядывая в каждый угол широко распахнутыми глазищами и перешептываясь.

— Сонь. Ну, есть у человека деньги на это. Он их заработал. Хочет и может себе позволить жить именно так. Заказывать из-за границы вино и сыр, ждать пока они дозреют, и потом дегустировать и наслаждаться вкусом. Что здесь криминального?

— Мне кажется, это слишком дорого, чтобы такие деньги можно было заработать законно.

— Естественно. И что с того? Кто на что учился. У каждого своя судьба и свои приоритеты.

— Но ведь нечестно это…

— Считаешь, каждому работяге нужно по винному погребу? — я улыбнулась ее детской наивности.

— Нет же! Я вообще… в целом… ой всё! Ань! Ну что ты меня путаешь? Ты же прекрасно понимаешь, что меня возмущает, что политический деятель, который «слуга народа», вот так на наши налоги жирует.

— Соня, девочка моя, всегда было деление на классы. Нельзя равнять под одну гребенку всех и вся. Нравится такая жизнь — стремись. Бери пример.

— Да я никогда!

— Никогда что? Не будешь столько зарабатывать и вино сыром закусывать? И что дальше?

— Ох, не знаю, девчат…

— Хорошо рассуждать как кому жить, не вникая в суть. Вот только у каждой медали всегда две стороны.

Раздался стук в дверь. От неожиданности Соня аж вскрикнула и зажала рот рукой.

Я успокоила ее, погладив по спине.

— Войдите.

— Девчата, — в комнату вошла Людмила, вкатывая сервировочный столик, — я вам какао сделала, а Руслан булочек напек. Как же здорово, что вы у нас поживете какое-то время. Скучно нам здесь. Хозяева редко совсем приезжают. Работа, работа… или за границей отдыхают. Еще и с дочерью это несчастье. Бедная девочка. Вы ешьте. Я потом все уберу.

Переборов первую растерянность, мы поблагодарили женщину и накинулись на ароматнейшее лакомство.