Старые недобрые времена 2 (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр" - Страница 20

Но много проще внаглую обокрасть иммигранта, чем заниматься сложными, и, в общем, бессмысленными в его случае, махинациями. Да и мадам Шерин, при всём к ней неприятии, светочем ума явно не была и в молодости, а ныне и подавно.

Собрав все вещи, он наконец открыл дверь, грудью преградив путь в комнату владелице пансиона.

— Мадам… — перебивая её визгливое негодование, громко сказал Ежи, — Как вы видите, я собрал свои вещи! Надеюсь, я могу получить деньги назад? Я платил вам за неделю вперёд, но не успел даже переночевать, а вы уже требуете от меня съехать.

— Деньги⁈ — мадам весьма натурально схватилась за корсаж — там, где у нормальных людей сердце, а у неё только сморщенная кожа, рёбра, а под ними прогнившая пустота, — Вы, подозрительный иностранец, смеете говорить о деньгах⁈ Вы… да как вы смеете⁉

Она перешла на дребезжащий ультразвук, а подоспевшая служанка выступила бэк-вокалом, подвякивая что-то невнятное, но возмущённое, потрясая при этом плотно сжатыми морщинистыми кулачками, густо покрытыми старческими пигментными пятнами.

— Мадам Шерин, я… — начал было попаданец умиротворяющим тоном.

— Вон! — яростно завизжала дама, — Вон! Да как вы смеете! Меня, старую женщину! Француженку!

Ежи изрядно озадачился, решительно не понимая, чего же он смеет, но мадам, как оказалось, визжала не зря. На скандал уже поднялась пара любопытных постояльцев. Видеть они, стоя на узенькой лестнице ниже эпицентра скандала, решительно ничего не могли, но теперь, можно быть уверенным, готовы будут поклясться, что были свидетелями…

… чего бы то ни было, но точно нехорошего. Мадам Шерин, уважаемая старая дама, не зря ведь так возмущена, верно⁈

… деньги, разумеется, ему не вернули. Впрочем, ничего нового…

Отойдя подальше, он, несмотря ни на что, усмехнулся зло… а потом вовсе уж — так, что аж челюсти заболела.

Нет, ну в самом деле! Поиметь с постояльца деньги… не такие уж и маленькие, даже с учётом взлетевших в стратосферу парижских цен на недвижимость, и упустить саквояж, в котором драгоценностей на сумму, быть может, ничуть не меньшую, чем та, что лежит в банке на его счету! Смешно же, право слово, смешно!

Он расхохотался в голос…

… и пожалел, что этой историей ни с кем нельзя поделиться. Ни с кем…

Несколько успокоившись, огляделся, и, помня о недавней…

… да божечки, всего лишь вчерашней истории с наглой, посреди белого дня, попыткой ограбления, прижал к себе вещи и поспешил для начала зайти в ближайшее приличное заведение.

Нос привёл его в буланжери — пекарню, где продают хлеб и сдобу, а в некоторых можно получить вдобавок и кофе, а то и простой, но сытный перекус, чаще всего сыр, масло и ветчину в придачу к выпечке, ну и может быть, варенье. Усевшись за стол слева от входа, Ежи поставил вещи на пол и взглядом поманил молоденькую девушку, вышедшую к посетителю с кухни в облаке жара и чарующих ароматов.

Славная курносенькая мордашка, чуть скуластая, с пухлыми губами, и не то чтобы красивая, но, по крайней мере здесь и сейчас, в расцвете молодости, отчаянно хорошенькая. Да и фигурка, машинально оценил попаданец, вполне… насколько вообще можно понять со здешней модой.

Поняв интерес молодого человека, девушка весело сощурила глаза и присела в некоем подобии шутливого книксена.

— Кофе, мадемуазель, — попросил он чуть мягче, чем обычно в таких случаях, — и чего-нибудь перекусить. Ну… вы сами знаете, что у вас лучше всего получается!

— Да, месье! — просияла та, стреляя глазами, и, кажется, в свою очередь оценивая фигуру, — Через несколько минут бриоши будут, подождёте?

— Бриоши? — чуточку напоказ задумался Ежи, снова кидая непроизвольный взгляд на соблазнительные обводы и каштановый локон, выбивающийся из-под чепца. А глаза у неё, кстати, зелёные… — Подожду!

Несколько минут спустя, не забывая про кофе, он, рассеянно глядя сквозь девушку, думал о сложившейся ситуации. С драгоценностями всё непросто, и это мягко говоря. Очень мягко…

Где уж там брал их Борис Константинович, Бог весть, но, с большой долей вероятности, есть среди них и трофейные…

… и нет, это не новость, и он знал это ещё тогда, когда готовился обчистить сейф! Просто… просто это казалось чем-то неважным, потому что все эти проблемы — с происхождением, монограммами и прочим — потом…

А сейчас, как-то внезапно, настало то самое «потом» и нужно думать — что же, чёрт дери, с драгоценностями делать⁈ Вот что⁈

Это, чёрт подери, вещицы с историей… и немалой ценой! Быть может, не сразу, а через год или два, а вернее всего, и сильно раньше, какую-то из них опознают, а дальше, пусть и не сразу, выйдут и на него!

А там… могут быть варианты, да… но все, как один, достаточно неприятные. Не обязательно, к слову, криминальные, нет…

Но с шепотком за спиной в приличное общество как-то не интегрируешься, да и с организацией, скажем, бизнеса, могут появиться, пусть и не сразу, заметные проблемы. А жить где-нибудь в глуши, как рантье… Этак он или с тоски сопьётся, или, что вернее, сорвётся с нарезок и начнёт чудить. Ну и сопьётся, конечно же, до кучи.

Сдавать как лом, выковыряв предварительно камушки, это такое себе…

Продавать скупщикам краденого и прочим сомнительным личностям? И жалко, и… снова не факт, что на него не выйдут. Ещё быстрее найдут, пожалуй! Только что денег будет меньше, а проблем — больше.

— Месье желает ещё чего-нибудь? — сбив с мыслей, поинтересовалась девушка так, что если глянуть со стороны, так само воплощение невинности! Но взгляд, но лёгкий изгиб стана…

— Месье желает, — ответил попаданец, глянув ей в глаза и заскользив ниже, несколько задержавшись в районе корсажа.

— Жорж, — чуть запоздало представился он, — а мадемуазель…

— Анет, — выдохнула там, приседая в книксене и приближая корсаж к глазам симпатичного посетителя, отчаянно стреляя в него глазами и феромонами, — Анет Лемар, к вашим услугам, месье!

— Да, — не сразу спохватился Ежи, с трудом оторвавшийся от медитативного созерцания, — месье желает, да… Понимаете, милая Анет, хозяйка моего пансиона, старая карга…

Особо не думая, он поделился своей историей — с большими… очень большими ремарками, в свою пользу, разумеется.

— Жильё… — девушка прикусила пухлую нижнюю губу, задумавшись, — в Париже с этим сложно! Снять комнату в приличном доме, не имея рекомендаций…

Она расстроено покачала головой, а потом просияла.

— А знаете, месье Жорж…

— Просто Жорж, — перебил её молодой человек.

— Хорошо, Жорж, — лукаво улыбнулась ему девушка, — Ну я — для вас, просто Анет!

В буланжери стало ощутимо жарче… но идиллию прервал сухощавый здоровяк средних лет, вышедший из кухни и с усмешкой уставившийся на молодых людей, скрещивая на груди сильные руки.

— Папа́, — пискнула девушка, засмущавшись, а потом, будто решившись, повернулась к Ежи и сказала быстро-быстро, наклонившись к нему опасно близко:

— Сможете зайти через несколько часов, Жорж? Я с отцом насчёт комнаты поговорю.

— Д-да… — болванчиком закивал молодой человек, — Да, обязательно зайду, Анет…

Выйдя, он не сразу опомнился, приходя в себя. Оглянулся назад, чертыхнулся, и, усмехнувшись, решил, что непременно зайдёт! Непременно…

— Н-да… совсем забыл! Вернее, напрочь из головы вылетело, — озадачился он, переведя взгляд на саквояж в руке, — И чего же…

— Ах ты чёрт! — ругнулся он, — Ну точно, ячейка в банке! Вот я…

Не долго думая, Ежи быстро нашёл извозчика, и, без особого торга, приказал ехать к ближайшему филиалу Банка Франции.

' — Курва мать… — вжившись, он начал даже мысленно использовать польские и французские словечки, — Сразу мог не только счёт открыть, но и ячейку арендовать, и потом уже думать — что же мне, чёрт дери, делать с драгоценностями! А я…'

Впрочем, ругал он себя недолго, да и так… скорее с облегчением, что всё обошлось. А что сглупил… ну, бывает!