О бедном мажоре замолвите слово 2 (СИ) - Останин Виталий Сергеевич - Страница 16

Так, значит⁈ Повышаем ставки? Ну, ок! Артефакты против скорости мага-воздушника? Чья возьмет, парень!

Сердце стучала африканским барабаном. Мышцы уже горели. Усиливающая их магия выдыхалась, и приходила расплата. Но я выжал из последнего рывка все, что мог. И болидом врезался в беглеца, сбивая его с ног.

Дурацкая манера для мага, согласен. Второй раз за последнее время решаю разобраться с противником броском из американского футбола. Но что же поделать, раз маг я ущербный? Играем теми картами, что получили на раздаче!

Парня снесло, и мы покатились по земле. Придурок еще в процессе решил оказать сопротивление, так что пришлось пару раз приложить его в печень, а потом еще и в челюсть. Только после этого удалось уложить его мордой в асфальт и заломить руки за спину.

— Сказано же было — стоять! — выдохнул ему в самое ухо. Грудь ходила ходуном от короткого, но очень уж интенсивного забега. — Ты чем слушаешь, вообще?

— Отвали! — Константинов умудрился выдернуть левую руку и тут же сунул ее за пазуху.

Э, нет, брат! Шалишь! Я испытывать твой арсенал не нанимался! Короткий удар кулаком в затылок, и задержанный полностью обмяк, уже не мешая выкручивать ему руки.

— Шувалов! — из подъезда как раз вывалились Соломин с Василием. — Как ты?

Вид у участкового был презабавный. Фуражку где-то потерял, одна штанина целая, а вторая оторвана или отрезана по колено. Кожа под ней замотана бинтом на тяп-ляп — видимо постовой не очень хорош в оказании первой помощи.

Я и сам, наверное, не лучше выглядел. А чувствовал себя еще хуже: дыхание рваное, мышцы трясутся, как с хорошего бодуна, пот глаза заливает. Надо поосторожнее с усилениями. Откат от них — ничего хорошего.

— Нормально! — я чуть приподнялся над телом поверженного врага. — Есть браслеты? Я свои не взял.

Кстати, залет! Весь набор спецсредств сотрудника полиции мне выдали, а я только ствол с собой и таскаю. Вот те же наручники — второй разу они нужны, а я их то в машине оставляю, то вообще в отделе. И в прошлом такая же ерунда была. Надо менять подход! Была, помнится, у воздушников такая техника — путы, называется. Срочно изучить и начать практиковать!

Дальше все уже проходило без моего особого участия. Злой, как изгнанный из рая ангел, Соломин, упаковал задержанного и сам доставил его до машины. Попутно пиная и высказывая все, что о нем думает. А мне до транспортного средства помог добраться Василий.

Откат ускорения шибанул так, словно у меня вся последняя неделя прошла в спортзале под девизом: «Сегодня день ног». Знаю, сам виноват. Это дело нужно практиковать регулярно, чтобы мышцы смогли привыкнуть и адаптироваться к запредельным ударным нагрузкам. Но здесь-то вариантов вообще не было — ушел бы паршивец.

Патрульный усадил меня с другой стороны от задержанного. Который, оказавшись на заднем сиденье полицейской машины, вдруг начал горько рыдать. Совсем недавно такой бодрый был, артефактами швырялся и вел себя дерзко. А тут вдруг голову опустил и плачет, как первоклассник.

— Ты на кой хрен побежал? — спросил я его, когда мы уже тронулись.

Рейд закончился. Потрепанный капитан, младлей без сил, и постовой Василий — не тот состав, чтобы продолжать ходить по «хатам» и «малинам». Только и оставалось, что в отдел ехать.

— Испугался… — донеслось из-под ладоней сдавленное.

— Откуда вообще столько артефактов, Константинов?

— От де-е-душки-и!..

Здоровый лось, а такая плакса! Что же он не страдал так, когда в людей «кислотный взрыв» кидал?

Как выяснилось из его поначалу бессвязного лепета, ни на какой след банды, промышляющей торговлей боевыми магическими конструктами, мы не встали. Парень просто унаследовал квартиру деда, который недавно помер. Но, как стало понятно сразу, жил родич с огоньком. Боевой маг дошел до ранга Ветеран, отметился в куче горячих дел, повоевал по всему миру. И был страстным коллекционером.

Из каждой заварушки, он тащил домой артефакты. Штучные, дорогие вещи, вроде того же «костолома», и совершенно безобидные, вроде зачарованных игральных костей, которые всегда выкидывали «шестерку». Что-то покупал, что-то поднимал с тел поверженных врагов. И к старости забил этим отнюдь не безобидным хламом целую комнату в двушке.

Внучек же, вступив в наследство, решил, что ухватил удачу за хвост. И начал превращать доставшийся ему актив в живые деньги. Как по мне, так действовал он предельно тупо, выгоднее было продать всю коллекцию какому-нибудь музею. И с законом проблем никаких, и наличность. Вполне достойный прощальный подарок от дедушки.

А сейчас сядет. И за хранение, и за реализацию, еще и за нападение сотрудника. Гений, как есть гений!

— Что-то ты совсем зеленый, Михаил? — уже у отдела повернулся ко мне Соломин. — До кабинета сам дойдешь?

— Да нормально все, Леш, не обращай внимания. Перенапрягся, отражая атаки артефактов, — соврал я.

— Рапорт от тебя все равно потребуется, — кивнул он, принимая объяснение. — Но он может и до завтра подождать. А сегодня отдохнул бы, что ли. Ты так то нам жизни спас. Дебила этого я сам оформлю.

— Чем очень меня обяжешь, — ответил я на это. — Только мне все же надо у начальницы отметиться. Мол, закончил рейд, живой, почти здоровый.

— Ты же под Ворониной? — уточнил он, будто не знал.

— Что за намеки, Алексей! — фыркнул я со смехом.

— Да иди ты! — беззлобно отмахнулся он. — Ты с ней осторожнее, Миша. Женщина она не просто жесткая, но еще и…

Тут он замялся, не зная, стоит ли продолжать.

— Леша, сказал «а», говори и «б».

— Просто… Слухи про нее ходят по всей системе. То ли после одной нехорошей истории с кучей трупов, то ли еще чего… Точно не скажу, но ведь такие вещи на пустом месте не появляются. А я не хочу становиться бабкой-сплетницей.

— Пардоньте, а сейчас ты что делаешь? — возмутился я.

— Соломин пожал плечами. И ушел, таща за собой совсем потерявшего волю к сопротивлению Константинова. С Василием мы обменялись рукопожатиями и простились здесь же.

Вот ненавижу эту корпоративную солидарность! В Питере еще заводился с нее. Бабкам он не хочет уподобляться, посмотрите на него. Нафига тогда вообще рот открывал. «Поосторожнее с ней», «там история с кучей трупов» — и не слова по существу.

Одно было понятно — в прошлой жизни Аники Ворониной случилось что-то, из-за чего она предпочла продолжить службу не на прежнем престижном месте, а здесь. Об этом же сказала и ее недавняя оговорка, когда она в гневе на меня орала. Но лезть к ней с вопросами я точно не стану. Захочет сказать — сама это сделает. Уж кому, как ни мне понимать важность тайн.

Начальница уже была на рабочем месте, вернулась со своей встречи с информатором. Глянула на меня сперва раздраженно, будто я ее с мысли какой-то сбил. Но разглядев мой новый образ: вялое шарканье ногами по полу, одежду в пыли и грязи — сменила реакцию на беспокойство.

— Что с тобой случилось?

Пожав плечами, я пересказал ей все, что сегодня произошло в рейде по артефактам. Она слушала молча, постукивая ногтем по столу. Когда закончил, шумно выдохнула и, наконец, позволила себе комментарий:

— Попытка спрятать тебя от неприятностей — задача абсолютно бессмысленная. Ты их находишь даже в хозмагах, среди утюгов и чайников.

— «Костолом» вообще-то в ломбарде был!

— Ты меня понял!

— То есть, опять я виноват, да?

Аника махнула рукой.

— Я не об этом. К тому, что проще научиться использовать твой «талант» с пользой, чем прятать тебя по углам.

— Больше не будешь по кражам огурцов отправлять? — ухмыльнулся я.

— В порядке очереди — буду, — серьезно кивнула она. — А теперь нам нужно заняться твоими беглыми заключенными. У меня есть кое-какие подвижки.

Воронина протянула мне лист с распечаткой.

— Посмотри. И выскажись, что об этом думаешь.

Ух ты! Кажется, я только что закончил свой испытательный срок!

Глава 10

Протянутый мне лист оказался распечаткой. Логотип в шапке отсутствовал, но, подозреваю, на печать его отправили прямиком из служебной базы Имперской службы исполнения наказания. Всегда существуют маркеры, позволяющие это определить. Вроде канцелярского языка и зубодробительных речевых оборотов. Подозреваю, в любом из миров так.