Верю, ибо это… (СИ) - Быченин Александр Павлович - Страница 51

— И чё⁈

— Нет, это я у тебя спрашиваю!

— А ничё! Яснее не стало! Ты это хотел услышать, Вырубаев⁈

— Ну, не то, чтобы прямо жаждал… но хоть что-то!

— А чего ты на меня орёшь⁈

— Я⁈ И в мыслях не было!

— А! Ну ладно тогда! Идём!

— Идём… эй, а почему туда-то? На выход — это в противоположную сторону!

— Не ной! Сейчас ещё одно место проверим, и тогда…

Что именно «тогда», выяснять я благоразумно не стал.

— У! — ухнул я в пространство, сделав ладони рупором.

— У-у-у!.. У-у-у!.. У-у-у… — отозвалось пространство, и тут же к нему присоединилась Милли:

— Вырубаев, ты дурак⁈

— А чего сразу «Вырубаев»⁈ — возмутился я. — Да ты послушай, какое эхо прикольное! Э-ге-гей!!!

— Гей!.. Гей!.. Гей…

— Клим, я тебя прошу — уймись!

— Мил, а я тебя прошу — пойдём уже отсюда! Сколько, блин, можно уже⁈ Четыре часа! Четыре, Карл! — выделил я голосом ключевой момент. — И из них почти час мы вокруг этого вот зала долбаного кружим! Все прилегающие штреки обшарили! Ты бы хоть сказала, что именно ищем⁈

— А ты поймёшь⁈

— Ну а вдруг⁈

— Если уж я, геомант, не понимаю…

— Ну ты хотя б попыталась что-то объяснить! — окончательно вышел я из себя. Нет, ну а чё она⁈ — К чёрту подробности, мне про эти твои энергопотоки до лампы! Ты суть проблемы изложи! Может, подскажу что.

— Ты⁈

— А вот представь! Взгляд со стороны, он никогда лишним не бывает!

— Хм… а ведь это даже не лишено логики… — вздохнула Милли, и присела на кусок известняка. Не иначе, с мыслями собраться. — Извращённой, конечно, но всё-таки логики. В общем, так, Вырубаев! Мы с тобой ходим кругами, потому что энергопотоки здесь такие же, круговые. Но… их много, они переплетаются, и не дают чёткой картинки.

— В смысле, картинки, куда ведут? — уточнил я.

— Нет! В смысле, откуда исходят! — раздражённо рыкнула Мила. — Исток, Клим! Меня интересует исток! И вот его я никак не могу найти! Хотя все дороги ведут…

— … в Рим!

— Да с фига ли⁈ — вскинулась девушка. Потом до неё дошло: — А, снова твои эти, как их… пофигизмы? Тьфу, афоризмы⁈

— Ну да, — пожал я плечами. — Они самые.

— Короче…

— … Склифософский!

— Клим!

— Милли!

— А в глаз⁈

— Всё, всё, молчу! Продолжай, Мил. Я тебя внимательно слушаю.

— В общем, я уяснила только одно: те… ну, пусть будут «нити», которые со знакомым «привкусом», как тогда, у киборга в парке, они все заходят сюда, в этот зал, — на одном дыхании выдала моя спутница.

— Ну и?..

— И теряются! Даже не теряются, а… растворяются в воздухе! Размываются! Не знаю, как ещё сказать.

— А в воронку, случайно, не закручиваются? — поинтересовался я, отступая на несколько шагов прочь от груды известняковых обломков, компактно высившейся почти по центру зала. Такое ощущение, что тут когда-то давно потолок обвалился, но, к сожалению, он, потолок этот, был настолько высок, что фонарь не добивал. Вернее, добивал, но картинку давал нечёткую. — Как в раковине на сливе?

— Да нет… вроде бы… а ты куда, Клим? — дёрнулась было Милли следом, но я её остановил:

— Да ты сиди, сиди, отдыхай! Глаза только береги!

— Хорошо, — послушно прикрыла лицо ладонью девушка.

Спрашиваете, чего это на меня такое нашло? Да сам не знаю. Считайте это интуицией. Или наитием, не суть. Просто в какой-то момент почувствовал неодолимый зов — мол, отойди чуток назад, да фонариком пошарь из стороны в сторону. Клим-твердянский? Его заморочки? Как-то сомнительно. Тот бы хоть как-то прокомментировал… или тут и впрямь какая-то энергетическая аномалия, из-за которой он из «чертогов разума» доораться до меня не может? Так есть же другие способы! Кивни хотя бы!

— Ух, ё! — не сдержал я эмоций, когда голова моя без всякого на то с моей стороны соизволения дёрнулась вверх-вниз.

— Что⁈ — вскинулась моя спутница.

— Нормально всё! — в очередной раз успокоил я её.

И поддался зову, раз уж получил столь недвусмысленный сигнал. Естественно, в надежде, что Клим-твердянский знает, что делает.

— Кли-и-им?.. — минут через десять потеряла терпение Мила. — А ты чего это бродишь?

— Играю в «холодно-горячо», — буркнул я.

— Неужели тоже что-то почувствовал? — заинтересованно подалась мне навстречу девушка.

С камня, однако же, подниматься не стала — видимо, надежд особых не питала.

— Да если бы я! — в сердцах махнул я рукой. — Но тут, по ходу, Клим что-то чует, а сказать не может!

— Это у тебя ложные воспоминания срабатывают? Любопытно!

— Нет! — отмёл я эту гипотезу, как полностью несостоятельную. — Настоящие! Только не мои, а… ну, ты поняла! Клим, который здешний, что-то донести до меня пытается!

— А что?

— Да не понял я! Водит, как овцу круговую, и всё без толку!

— Так может… может, в обломках этих дело? — покосилась Милли на насиженный камушек. — Не может же быть такого, чтобы сразу двоих, и независимо, вот так вот завертело?

— Были бы мы в лесу, я бы сказал, что это леший кружит, — вздохнул я. — Но здесь, в штольнях, какая-то другая нечисть должна обитать…

— Да нет тут никого! — отмахнулась Милли. — Говорю же — летучие мыши да мокрицы! А весь дискомфорт от нарушенной и взбаламученной энергетики! Даже ты, пустоцвет, это чувствуешь! Вот и представь теперь, а каково мне⁈

— Не-а, не могу! — помотал я головой. — В смысле, представить. Воображения не хватает. Но зато могу посочувствовать!

— Вот уж без чего точно обойдусь!

— Ну и ладно, не хочешь — как хо… с-сыбаль!

— Что⁈ — всё-таки вскочила на ноги Милли. Мало того, машинально шагнула мне навстречу. — Увидел⁈

— Не-а… дежавю. Просто дежавю. Но, блин, обстановка всё больше и больше «Матрицу» напоминает!

— Матрицу? — озабоченно нахмурила лоб Мила. — А математика тут при чём?

— Это не та матрица, я про другую, киношную, — отмахнулся я. — Фильм у нас есть, этакая философская фантастика… про виртуальную реальность, диктатуру машин и героев-хакеров!

— Дичь какая-то! — фыркнула моя подружка. — Диктатура машин! Машины — инструмент, не более!

— Вот я и говорю — забей! — Миновав спутницу, я прошествовал далее — к каменюке покрупнее, которая незадолго до того перед моим внутренним взором окуталась подозрительно знакомым сиянием. Очень ненадолго, на долю мгновения, но по мозгам долбануть успело. — Ну что, блин, тут может быть не так⁈ Известняк! Банальный! Скучный! Камень — мертвее мёртвого, как в той песне!

— Какой? — снова заинтересовалась Милли.

— В известной, из того самого фильма, — пояснил я. И для верности прохрипел голосом Мэрилина Мэнсона: — Р-р-рок! Из дэадэр зен дэ-э-эд! Шок! Из олл ин йор…

— Ять!!!

— … хэ-э-э-эд! С-сыбаль!!!

Как мы оба оказались в одной и той же точке пространства-времени, да ещё и намертво друг в друга вцепившись, я так и не понял. Но рефлексы сработали что надо — и я, и Милка отскочили от груды известняка, как только та ни с того, ни с сего засияла призрачным светом. И теперь с относительно безопасного расстояния наблюдали, как она задрожала, завибрировала, и принялась медленно, но неотвратимо собираться… собираться… и вздыбливаться…

— Да быть того не может! — выдохнул я, когда до взбудораженного сознания окончательно дошло, что именно я вижу. — Да ладно!!!

— Голем… — севшим голосом просипела рядом Милли. — Каменный… накаркал, Вырубаев!

Глава 19

Clubbed to death

— Да нифига это не голем… — просипел я. Голос вдруг пропал почему-то. И пояснил: — В смысле, на вид! Это… это… элементаль земли, во! Из «Вовки»!

— Чего⁈ — опешила Милли. — Клим, ты бредишь⁈ Какой ещё элементаль⁈ Да они же совсем иначе выглядят! А это… это… я даже не знаю, как это описать! Единственное, что на ум приходит — голем!

— А чего шёпотом? — на всякий случай последовал я примеру подружки, что, впрочем, труда не составило — голос возвращаться не спешил.