Верю, ибо это… (СИ) - Быченин Александр Павлович - Страница 14

«Ага…»

— Погладить-то можно? Ну, киску твою?

— Ась⁈ — машинально скользнул я взглядом по Милке — от декольте и вниз, уже внутренне закипая, однако вовремя сообразил, в чём дело: — А! Если без фанатизма, то можно. И претензии по поводу неплановых покусов и внезапных оцарапов не принимаются!

— Ладно! — клыкасто ухмыльнулся урук-хай. — А угостить?

— Да мы как бы и сами закажем…

— Да не тебя, балбес! Животинку!

— Без алкоголя! — выдвинул я категорическое условие.

— Мяу!!! — возмутилась Изька из-под чужого стола.

— И без кофе! — ужесточил я требования.

— Мя…

— И без сладкого!

— М-м-м-м…

— Замётано, мужик! — подмигнул мне урук. — Кис-кис-кис! Иди сюда, дядя Костоломчик даст тебе вкусняшку!

— Так о чём мы там говорили? — вновь сосредоточился я на собеседнице.

Вернее, на её хмуром лице, потому что в любом другом случае взор мой невольно спускался куда-то в район её же бюста.

— Кажется, я поняла, про какую дань ты говорил, — невпопад отозвалась Милли, в свою очередь прикипев взглядом к Изольде.

Которая, между прочим, уже с удобством расположилась у урука на коленках и благосклонно принимала его незамысловатую ласку в виде осторожного поглаживания здоровенной когтистой лапищей вдоль хребта.

— Да, Изольдочка у меня такая! — загордился я питомицей.

— Абсолютный гнездовой паразит… мы перед ней беззащитны… — продолжила пребывать в прострации сестра поручика Купфера.

— Это ты просто редко её видишь, — хмыкнул я. — Иначе бы давно иммунитет выработался.

— А? Что? — встрепенулась Милли.

— Добрый вечер, говорю! — ухмыльнулся я. — Ты, вроде, поговорить о чём-то хотела? Или сперва заказ сделаем? Я угощаю!

— Давай! — обрадовалась девушка. — Я просто умираю с голоду! На официальных приёмах разве поешь нормально⁈ Официант!

— Чего изволите-с? — мгновенно материализовался возле нашего столика хлыщеватого вида малый человеческого роду-племени.

Такой, знаете, типовой представитель славной когорты половых, как их изображали в произведениях дореволюционной России из моего старого мира — даже рубашечка белая при нём. И усики! Тончайшие, щёгольские! Ну и полотенце через правую руку.

— Стандартный комплект! — не стала мудрствовать лукаво Милли.

— Два! — продемонстрировал я официанту соответствующее количество пальцев.

— Сей секунд! — с готовностью кивнул половой. — Сударыне — один комплексный перекус, сударю — два!

— Не-не-не! — замотал я головой. — В сумме два! Я столько не сож… в смысле, не скушаю!

— Ой ли! — лукаво улыбнулась Милли, но переубеждать меня не стала.

— Два стандартных комплекта! Сей секунд!

— Ну так о чём ты со мной хотела…

— Ну Клим! Ну давай дождёмся! Тут быстро делают, — заверила меня девица с самым невинным видом.

И даже не возмутилась, когда я вновь уставился ей в декольте.

— Ладно, — тяжко вздохнул я.

Ну хочется ей меня помариновать немножко, ну и кто я такой, чтобы ей в этом благородном деле препятствовать? Тем более что я и не в накладе — вон какой вид открывается! Смотри — не хочу! Но я хочу, и ещё как!

— Извольте-с, — и впрямь очень скоро вернулся половой.

Да не один, а в компании подноса, с которого и принялся переставлять на наш столик тарелища, тарелки, тарелочки и соусницы.

— Ого! — впечатлился я.

— Это ты ещё их кофе не пробовал! — подзадорила меня Милли, и безо всякого смущения вгрызлась в здоровенную шаурму, каковую сграбастала с тарелищи совершенно простецки, прямо руками.

— Не обляпай… а, ладно! — смирился я с неизбежным, и отдал должное уже своей порции.

Некоторое время за нашим столиком царила идиллия, изредка нарушаемая лишь нескромным чавканьем (моим, но это я не со зла и вообще случайно), а потом, когда шаурма закончилась (очень, на мой взгляд, быстро) и официант принёс кофе — на сей раз в нормальных чашках! — я всё же решил вернуть общение в конструктивное русло:

— Что ж, в третий раз спрашиваю вас, Амелия Лукулловна: и о чём же вы со мной хотели поговорить? Уж всяко не о матримониальных планах, полагаю?

— Чего⁈ — чуть не подавилась та кофе.

— Матримониальные — это…

— Да я в курсе, Вырубаев! Мне другое не ясно: с хрена ли вообще⁈ Я что, повод какой-то дала⁈

— Не, ну а чё⁈ — обиделся я. — Чем я не партия? Молод, красив, маг…

— Пустоцвет!

— … материально обеспечен, жильё имеется, даже живность — вон, кошка! Ну и попаданец ещё до кучи! Где другого такого взять⁈ Доразбрасываешься!

— А, так вот в чём дело! — дошло, наконец, до девушки. — А я-то всё голову ломаю: а что это Клим Вырубаев, один из лучших спецназовцев Корсаковской жандармской команды, забыл в полицейской учебке сервитута⁈ А у тебя тут адаптация, оказывается! Но тогда ты… не Клим, верно?

— Нет, не верно, — помотал я головой. — Клим. Только не Вырубаев, а Вырыпаев. Ну и по батюшке Потапович, а не Палыч, как здешний. Ну и так по мелочи много ещё чего похожего. Ну как, заинтриговал вас несчастный попаданец, Амелия Лукулловна?

— Дополнительно?

— Ага.

— Не-а, ничуть! Просто часть интриги снял, не более того.

— А ты, получается, под меня рыла? В смысле, копала? Тьфу! Сведения обо мне собирала, да? Раз насчёт Клима-твердянского в курсе, что он топ-спецназер? У братца выспрашивала?

— У него выспросишь! — смешно сморщилась Милли, отчего стала ещё симпатичней. — С каждым годом всё скрытнее и скрытнее! Ну а невыносимым он с рождения был.

— Ну да, типаж у него такой. Приходится соответствовать.

— В смысле?

— А, долго объяснять! — отмахнулся я. Ну не пересказывать же ей сюжет аж восьми сезонов одного известного — в моём старом мире, разумеется — сериала про гиков-учёных? — Так о чём ты хотела узнать? Раз уж с матримониальными планами я дал маху?

— Ну, так-то не совсем… — невольно зарделась моя собеседница.

— Так вы согласны, Амелия Лукулловна? Мне уже вставать на колено и предлагать руку и сердце?

— Я вон сейчас Костолома позову, и он тебе в прямом смысле слова граблю оттяпает! Вон той страшенной железкой, которая у уруков часть национального костюма! А ещё сердце вырвет! — пригрозила Милли. — Давай, завязывай с дурацкими шуточками, Вырубаев!

— Окей, как скажешь! — отгородился я от девицы руками. — Но тогда и ты ближе к делу. Хватит уже меня провоцировать… на всякое! Ещё чуть-чуть, и я начну посетителей на дуэль вызывать — поочерёдно! Благо повода даже придумывать не надо — чё они так на тебя пялятся⁈

— Ладно, как скажешь! — сдалась Милли. — Серьёзно — значит, серьёзно. Клим… а не расскажешь, что с тобой вчера приключилось? Ну, в клубе том компьютерном? Где любители всякой архаики зависают? Ну, этот!..

— Решительно не понимаю, о чём ты! — поджал я губы и осуждающе покачал головой. — А вот этот приёмчик с якобы забывчивостью — вообще пошлость из пошлостей!

— Опять подписка о неразглашении? — умоляюще уставилась на меня Милли. — Кивни, если да! Ясно… но неужели нельзя сделать для девушки исключение? Она же от любопытства изнемогает!

— Аж кушать не может, да-да, — не повёлся я. — Кстати, а тебе это всё зачем? Ну, чего ради ты меня на должностное преступление, сиречь разглашение третьему лицу информации для служебного пользования, провоцируешь? На кривую, так сказать, дорожку меня подталкиваешь? Да ещё и моей неопытностью пользуешься! Которой, кстати, теперь прикрыться не получится — ты в курсе, кто я и что я. Самой-то не стыдно?

— Скажи-и-ите пожалуйста! — обиделась Милли. — Небось сам-то не брезгуешь грязными приёмчиками? Вас же им учат? Ну, если по братцу моему судить?

— Учат, — и не подумал я отрицать очевидного. — Вот только вряд ли бы ты открыла в наших занятиях что-то для себя новое. Ибо в совершенстве владеешь предметом!

— Да с чего бы вдруг⁈

— А контакты мои ты где взяла? У Назара Лукича выпросила?

— Выпросишь у него!

— Ну, значит, сама раздобыла! Называя вещи своими именами — стырила. Ну или спёрла. А источник — вот он, прямо под боком! Братец родной! По-любому только у него полный комплект есть.