Рыбка в солнечной воде - Алпатова Ирина - Страница 13

В общем, Лере повод был неважен, танцевать ей очень понравилось и даже партнер Петька с вредным характером нравился, потому что хорошо двигался и хотел стать чемпионом мира по танцам.

Однажды занятия отменили, и Лера никак не могла придумать, что делать с вдруг образовавшимся свободным временем. На улице лил дождь, домой… нет, домой ей идти не хотелось, а дядя Леша был в одной из своих экспедиций. И вдруг Наташка позвала ее к себе – тут совсем рядом, и Лера пошла.

Почему-то она согласилась поужинать за компанию, хотя знала, что мамуля упала бы в обморок от предложенного приятельницей «меню»: вермишелевый супчик из пакета, гречневая каша. Лера давно не ела с таким аппетитом. Они в четыре руки быстро помыли посуду и болтали о танцах, школе и снова танцах, когда пришла Наташкина мать. Невзрачная полная тетка встала на пороге комнаты и спросила:

– Вы хоть поужинали, птицы?

– Да, мам. Супчик на плите, под грелкой – каша, еще горячая. Ну что, сдали?

– Сдали, весь отдел пьет валокордин, но сдали. – Тетка устало улыбнулась и ушла.

Какая старая и некрасивая у Наташки мать, «скучная клуша», и разговоры у них тоже скучные – про кашу и валокордин…

У Леры с мамой все было по-другому. «Моя крошка, поцелуй свою мамулю»! «Давай надушимся духами, которые подарил твой папуля». «Ты будешь звездой, потому что вся в мамочку». Потом в мамулиной воркотне стали возникать драматические ноты: «Мой бедный ребенок, этот зверь не хотел твоего рождения, но я рискнула всем: здоровьем, карьерой, красотой… обними свою мамочку, ведь она столько для тебя сделала…» Лера не сразу сообразила, что зверь и папуля – одно лицо, а когда поняла, нисколечко не испугалась. Потому что папуля был очень красивый и совсем не страшный, они с мамочкой часто очень громко разговаривали, но он никогда не кричал на Леру.

Лера только позже догадалась, что мамуля играла очередную роль – прекрасной молодой женщины, мадонны, с не менее прекрасным ребенком. Похожая фотография из иностранного журнала долго висела у них на стене. Роль оказалась временной, лишь до поры, пока дочь ей невольно подыгрывала – хорошенькая, подвижная как ртуть девочка-кукла, они с мамулей вдвоем вызывали всеобщее восхищение. Лера еще не начала расти точно на дрожжах, и ямочка на ее подбородке была не такой заметной, то есть все это было впереди.

«Боже, ну почему тебе достался этот ужасный рот! А эта дурацкая ямка на подбородке? Ужас… Ты похожа на клоуна!» Но пока, если мамуля была в настроении, она называла Леру киской и говорила с ней о ее будущем в кино. Блестящем будущем.

И вот теперь теплая улыбка клуши и непонятный разговор отчего-то все время всплывали в памяти. Невооруженным глазом было видно, что Наташка и ее никакая мать были заодно и чуть ли не подругами. Лера иногда стала у них бывать и убедилась – точно, дружат. Наташка знала про работу матери все: когда отделу сдавать отчет, кто уволился и кто сидит с ребенком, а Ольга Ивановна знала все ее школьные дела. Это было как-то странно и, говоря языком мамули, «дико», но мать с дочерью об этом ничего не знали, и Лера вскоре удивляться перестала. Ей в этом доме было хорошо.

Лера с Петькой начали занимать призовые места в конкурсах, потом она стала обгонять партнера по росту, и он заявил, что «не может удержать такую тушу». Лера сама нашла себе партнера, но в другой танцшколе, свободного времени практически не было, и их дружба с Наташей как-то незаметно сошла на нет. А жаль, позже Лера поняла, что ей не хватает не только подруги, но и атмосферы «клушиного» дома.

И вот теперь та самая Наташка, ухоженная и вкусно пахнущая, предлагала Лере танцевать голой перед мужиками!

– Ну так уж и голой. Обнажаем только грудь, а сейчас вся Европа, к твоему сведению, загорает в стрингах и исключительно топлес.

«Вся Европа»… Лера сразу ощутила себя исконной азиаткой, о чем и сообщила Наталье.

– Привыкнешь, Лера. Фигура классная, танцуешь отлично, еще и понравится. Имей в виду, я уже давно где попало не выступаю, так что зрители тоже на уровне. У меня даже свой водитель есть, увезет и привезет куда надо. И учти, для начала сто пятьдесят долларов за выступление тебе никто не предложит, только я.

Сто пятьдесят долларов за выступление?! Вот тут Лера задумалась. В театр только что пришел Фома и стал срочно перекраивать репертуар – тут отрезал, там пришил, в результате Лера осталась практически без ролей. У нее была смешная зарплата, а Митька хоть и мелькал время от времени на экране в каких-нибудь эпизодических ролях, заметных денег пока тоже не зарабатывал. Да, сто пятьдесят долларов были бы совсем не лишними.

– А если Митя узнает? Он же не всегда в отъезде, – жалобно проблеяла Лера, чувствуя, что пустила в ход едва ли не самый веский аргумент «против». – Он меня убьет.

– А это еще вопрос, – парировала Наташа. – У Кати муж в восторге, его, видишь ли, заводит, что другие мужики слюни пускают.

Нет, Леру даже передернуло при мысли о слюнявых мужиках. Ее Митька не извращенец, он может и уйти от такой жены.

– Лер, у нас же не заводской конвейер, будешь танцевать, когда сможешь. И вообще, сходи на наше выступление, а уж потом решай. Завтра встречаемся у меня, и оттуда вместе поедем, все увидишь «от и до».

Лера согласилась, а Наташка, как оказалось, приготовила для нее самый убойный аргумент «за».

– Лерочка! Какая ты стала красавица! – воскликнула мама Наташки Ольга Ивановна, которая окончательно превратилась в старушку, даже ходить стала вперевалку.

– Скажи, мам! – Наташка деловито собиралась, будто отправлялась на ночную смену в цех. – Вот, зову ее в свое шоу.

«Следи за лицом», – велела себе Лера и улыбнулась светской улыбкой. Кто знает, что там Наташка наплела матери.

– Лера, у тебя получится! – авторитетно заявила Ольга Ивановна. – Стриптиз тоже может быть искусством, если делать это красиво.

Лера так и вышла из квартиры с идиотской улыбкой на губах – может быть, кто-то из них что-то не так понял?

– И как же твоя мать узнала про твою… работу? – Лера с опаской оглянулась на дверь.

– Я сама и сказала, не сразу, конечно, а когда все стало как надо. И на выступление приводила, – спокойно ответила Наташа.

Ольга Ивановна смотрит на дочь, танцующую стрип-танец… Лера попыталась представить на ее месте мамулю – и по спине побежали мурашки.

– А если к тебе кто-нибудь подойдет с предложением?

– А что, к тебе никогда не подходили? – ответила вопросом на вопрос Наташа.

Ну как же, время от времени возле гримерки возникали сочащиеся самодовольством «знатоки искусства» и предлагали поужинать. «А вы у моего мужа разрешения спросите, – говорила Лера и орала на весь коридор за спину претендента. – Ди-и-ма, тут к тебе пришли!» Дяденьки испарялись раньше, чем затихал звук ее голоса. Если попадались особенно настойчивые и этот фокус не проходил, Леру брал под свое крыло Стас, у него был свой интерес.

– Подходили, и не раз, только здесь другое, – пожала плечами Лера.

– Ну это еще вопрос, ведь полно придурков, которые считают всех актрис шлюхами, – хладнокровно парировала Наташа. – И всегда можно найти, что таким сказать. Он предлагает: «Даю тебе двадцать штук, и ты едешь со мной». А я отвечаю: «Даю тебе тридцать, ты отваливаешь, и я больше тебя не вижу».

– А вдруг возьмет? – засмеялась Лера. Теперь ей все это перестало казаться невозможным.

– Никогда. Представь раздутого от самомнения господина, берущего у стриптизерши деньги…

Лера не только представила, но тут же показала в лицах, и Наташа минут пять не могла разогнуться от смеха.

Сначала, оказавшись в зале, Лера озиралась по сторонам, готовая увидеть слюни и услышать хрюканье. Нет, публика как публика, ведут себя прилично; были даже дамы, в том числе мамулиного возраста, и они не бились в истерике. А потом Лера забыла про все и стала просто смотреть. Да, Наташка свое дело знала, это было здорово.

Дамы мамулиного возраста… Стоп! А что, если однажды на таком вот выступлении в зале окажется отчим?! Он ведь бывает в клубах, ресторанах, и жена вполне может оказаться при нем для полного счастья. И мамуля… Лера вспомнила недавний дядин юбилей и свою бессильную ярость. Может быть, увидев Леру в такой роли, мамочка наконец испытает хоть что-нибудь? Не сыграет «чуйства», а именно переживет их. Лера представила материнский гнев и… сказала Наташе «да».