Влюбиться до Нового Года, или призрачная ведьма в драконью семью - Алая Лира - Страница 3

– О, вот как.

– А вы с папой из какого клана? – осторожно спросила я.

Если дракон огненный, то будет совсем нехорошо.

– Молнии! Вжух! – Мири сделала движение рукой наотмашь – и мой шкаф в углу, переживший не одно десятилетие – превратился в щепки под действием маленькой золотистой молнии. – Ой.

– Ой?

– Хихи? – Мири растянула губы в неестественной улыбке, глядя то на меня, то на остатки шкафа. – Я починю?

– А там есть, что чинить? – спросила я, кивая в сторону щепок.

– Куплю такой же новый?

– Этот шкаф сделан из дерева, которое исчезло пару десятков лет назад, – ответила я.

Сонг заухала, причем ругательно так, вдохновленно, переходя на писк. Нет, это не обращение к Мири, а ко мне. Да-да, я поняла, прекращаю стращать ребенка.

Я провела рукой по воздуху, произнося про себя заклинание: щепки поднялись в воздух и начали медленно собираться вместе. Через пару минут шкаф стоял как новенький.

– Ого! А я так не умею.

– Я тоже так не умею, как ты. Все мы разные.

Сравнивать таланты взрослой ведьмы из магического леса и маленькой драконицы из клана молний. Но это неплохо, что клан молний. В мире драконов, где практически нет иерархии между кланами, они все же стоят на полступени выше по силе, а потому чаще решают споры и обладают более уравновешенным характером, чем представители других кланов. Есть шанс, что меня не пришибут.

Так, стойте, клан молний? Там же даже маленький ребенок силен. Да и Мири только что это продемонстрировала, угробив довольно прочный шкаф с антимагическими свойствами. Так почему она не смогла отбиться от пары грабителей?

Все эти мысли с милой улыбочкой я озвучила Мири, добавив:

– А теперь рассказывай, почему тебя похитили. И почему ты не отбивалась, если могла.

– Это нечестно! – внезапно заявила Мири. – Нечестно, что вы такая умная.

– Спасибо за комплимент.

– Это не комплимент. Лучше б вы были страшной и воняли, – обиженно сказала девочка, поглаживая сову по крылышку.

– Нет уж, предпочту быть умной. Рассказывай.

В общем, ситуация оказалась простой и сложной одновременно: мама Мири умерла, а папа не ладил с родственниками. На самом деле, проблема была в родственниках, которые хотели больше сил и влияния в обществе. А если есть внучка, которая может все это принести на блюдечки, ради которой ее могущественный папа сделает все и даже больше, то почему бы не воспользоваться? Вот только драконы совсем не те, кем можно управлять, и Роуланд этот порочный круг разорвал еще до того, как он успел образоваться. Разумеется, родственники жены на этом не остановились.

– Пока папы не было дома, они приезжали и говорили мне всякие гадости. О том, что я бесполезная, глупая, что папа меня не любит, я обуза, – Мири чуть нервно вздохнула, на Сонг. – А потом папа понял, что они делали, страшно разозлился.

Я не торопила малышку – рассказ ей давался с трудом. И хоть я не хотела знать все эти подробности, но прервать рассказ не могла.

– И что сделал твой папа? – осторожно спросила я.

– Объяснил мне, что меня любит. И рассказал, почему бабушка с дедушкой такое говорили. У них, оказывается, были проблемы с умом и логикой, вот и несли всякие глупости. Потом папа обратился в суд. Наш добрый король сказал, что нельзя расстраивать маленьких драконов – и запретил дедушке с бабушкой общаться со мной, если рядом нет папы, – сказала Мири. – А при папе они вели себя идеально.

И все это привело к тому, что Мири похитили. Цепочка похитителей была длинной и неоднозначной. Пользоваться своими силами Мири не могла, потому что ей что-то подсыпали в еду, из-за чего она была полусонной и не могла пользоваться магией. Нынешние ребята, которые везли ее в магический лес, проштрафились: забыли покормить. Сознание Мири полностью прояснилось, и девочка сообразила, что происходит.

– Я думала ударить их молнией так, чтобы они бегали как зайчики по лужайке – подпрыгивая. Я умею, один раз так делала. Но сил совсем не было, магия спала. А потом я сову увидела, почувствовала, что надо идти за ней. И оказалась у вас.

Что ж, понятно. Почти все понятно. Как драгоценного ребенка умыкнули из-под носа, скорее всего, заботливого и любящего отца, оставалось определенной загадкой, ответов на которую у Мири не было.

– Если бы я была чуть сильнее! Чуть внимательнее! Тогда бы ничего такого не случилось, – расстроенно сказала малышка.

Я вздохнула и подошла к ней поближе, чтобы потрепать по светлым волосам. Мягкие.

– Ты уже сильная. А похитить могут каждого.

– Вас похищали? – Мири вскинула голову и посмотрела мне прямо в глаза.

Я неловко убрала руку с ее волос и ответила:

– Нет. Но я не была такой сильной в твоем возрасте.

Немного соврала, но все же…

– Ладно.

Я посмотрела в окно: темно-претемно. Ребенку, наверное, пора спать. И, словно по команде, Мири широко зевнула.

– Спать? – спросила я. – У меня есть чудесная комната в розовых оттенках и с…

– Фу! – воскликнула Мири, но тут же исправилась: – Очень не люблю розовый.

Ну, можно было бы и догадаться, вкусы у девочки слегка… специфические.

– Тогда как насчет старой комнаты с огромной кроватью, где в воздухе плавают свечи, а подоконники украшены рунами и магическими пентаграммами?

Все абсолютно нерабочее, чистая бутафория, чтобы пугать случайно забредших путников.

– Да! – воскликнула Мири. – А вы… не почитаете мне что-то перед сном?

– Что-то про злых принцесс? – спросила я, на что получила несколько невероятно быстрых кивков и горящие восторгом глаза.

Прекрасно. С детьми, которые обожают злых героинь, я еще не встречалась. И при этом ведут себя как самые милые принцессы. Ну и как тут отказать?

Поэтому ничего удивительного, что сидя подле полусонной девочки, я закончила читать третью по счету сказку.

– Еще? – спросила Мири, когда я захлопнула книгу.

– Думаю, достаточно. К тому же… злые принцессы – совсем не те, на кого стоило бы равняться, – честно сказала я. – Да, они не беззащитны, но разве ты не заметила, сколько людей говорили про них нехорошее? И далекое от истины.

– Это же просто слова. Принцессы же знают, что это не про них, правда?

– Не всегда, – улыбнулась я. – Если тебе все постоянно будут говорить, что ты нехорошая, то какой бы ты умной и независимой не была, начнешь сомневаться. А в спорной ситуации тебе никто не поверит.

– Ну и что? Если я буду сильной, то все будет в порядке.

– Ты можешь быть самой сильной среди других магов, но ты никогда не сможешь быть сильнее всех сразу. К тому же, если ты слишком могущественна, то можешь недооценить противника, позволить ему обмануть тебя. Или же не распознать дурные намерения, уверенная в себе.

– Зачем вы мне это говорите? К тому же, это все неправда. В реальной жизни добрые побеждают реже, чем злые.

Я чуть улыбнулась и честно ответила:

– Не всегда.

В реальности побеждают те, кто лучше притворяется добрым.

– Вам откуда знать? Говорите, словно в вашей жизни было что-то такое.

– Было, – не стала юлить я. – Я знаю, о чем говорю. Поэтому, Мири, подумай, действительно ли жизнь злой принцессы так хороша, как ты представляешь. Ведь будь ты действительно злой, то тебе могут не поверить ни твой папа, ни твои друзья, ни твои близкие.

– Вы специально так говорите, чтобы я верила в глупые сказки. Не верю.

– Вот назовут тебя злым мстительным призраком, если будешь пытаться стать злодейкой, тогда и поверишь.

– А вас так называли?

– Называли. Поэтому я знаю, о чем говорю. А теперь спи.

Пусть эта малышка уже сейчас поймет, что путь, который ей так нравится, не самый лучший. Имея репутацию доброй и хорошей драконицы, она добьется большего, а ее путь, скорее всего, будет менее тернист. К тому же, у нее есть папа и весь драконий клан, которые не дадут в обиду.

***

Утро наступило на удивление быстро. Ну еще бы, если целую ночь я не отдыхала, а проводила за укреплением дома всяческими возможными символами на тот случае, если разгневанный дракон после того, как заберет дочь, решит тут все забросать молниями. Ну и, конечно же, сделать для ребенка отличный завтрак. И девочку порадовать, и дракона задобрить. Если он спросит у Мири, как с ней обращались, то та точно сможет ответить, что хорошо.