"Фантастика 2025-195". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Тарасенко Вадим Витальевич - Страница 101

И опять Торри уже знакомо хмыкнул, затем решительно повернулся к пожилому академику и стал снимать с него одежду. Затем его, почти находящегося в обморочном состоянии, мягко, но решительно повернул к себе спиной…

Через час, изнеможенный и задыхающийся математический гений понял, как же много он еще не узнал в этой жизни.

Через неделю О’Торри Дрик перебрался на квартиру к своему новому любовнику. И тут разразился скандал. Родители Торри этот поступок сына не поняли и не приняли. Их восемнадцатилетний сын-красавец и этот плюгавенький старикан? Ну и что, что научное светило и гений? От этого его морщины не разгладятся и волосы не станут гуще. Богат? Они сами люди далеко не бедные и могут дать единственному сыну все. Их сын гомосексуалист? Да полноте! Обычные юношеские забавы. Перебесится и остепенится. Но пусть перебесится с таким же молодым человеком! И они задействовали весь свой немалый общественный вес, все свои многочисленные связи, чтобы вернуть сына.

Бедные родители О’Торри Дрика просто не представляли, насколько был могуществен научный директор института проблем гиперпространственных перемещений. Высшая кроковская руководящая элита уцепилась за О’Торри Дрика, как за последнюю надежду по воскрешению заснувшего гениального мозга. И что по сравнению с этим президент какого-то там банка и директор какой-то там клиники? Пыль, которую и учитывать не следует.

Отца Торри вызвал к себе сам бригадный генерал О’Локки Сарб, могущественный директор Службы государственной безопасности Содружества свободных планет. Спокойно, даже чуть снисходительно, он спросил:

– Господин Дрик, почему вы в этом году через свой банк отмыли на пятнадцать процентов меньше денег, чем в прошлом году? Это что, уменьшение прибыли наркоторговцев, или просто они нашли еще один банк для легализации своих доходов? – и, не давая президенту банка сказать хоть слово, закончил: – Идите и подумайте над этим вопросом. Через неделю мы вас вновь вызовем. Вы свободны.

Вернувшийся, как в тумане, домой, Дрик-старший узнал от жены, что у нее хотят отобрать лицензию на проведение любых пластических операций. Причина – несколько жалоб ее бывших пациентов на плохое качество операций. Медицинская экспертиза по этим жалобам назначена на следующую неделю.

Родители Торри были людьми неглупыми и современными – ради сына ломать свою карьеру, положение в обществе, а следовательно и жизнь, не стали.

А лысенькая, но чрезвычайно умная «курочка» вновь стала нести «золотые яички» – проект «Молот» наконец-то ожил, грозя расплющить и фролов, и челов.

Прямо перед флайером, в метрах ста, не больше, бесшумно возник ослепляющий столб небесного электрического разряда. Нет, не ослепляющий. Он был бы таким, если бы не бортовой компьютер. Электронные мозги отреагировали мгновенно – в сотые доли секунды включились световые и звуковые фильтры, надежно отсекая от человека ватты и децибелы. Мгновенными и точными командами на органы управления флайером компьютер быстро стабилизировал полет. С виду хрупкую машину лишь чуть тряхнуло, и она продолжала упрямо вгрызаться в черноту ночи.

«Вот так и моя жизнь с мальчиком – сплошные ослепляющие и оглушающие молнии. Только нет бортового компьютера, который стабилизировал бы мою жизнь». – Сухонький мужчина в пилотском кресле опять тяжело вздохнул и посмотрел на монитор. До конца полета оставалось чуть больше десяти минут.

Угар первых недель телесной близости с Торри прошел, и пожилой мужчина отчетливо увидел то, что раньше жестко загонял в самые глубины мозга, – мальчик его не любит и беззастенчиво использует.

Огромная, роскошно обставленная квартира. Современнейший флайер с личным пилотом, не уступающие ему в оснащенности прогулочные яхты: морская и космическая. А самое главное, везде сопровождающие его молодые люди с серебристым браслетом, с выгравированным символом Содружества, на левой руке – государственная охрана. Такой же знак – семь колонн, увенчанных шаром, – был нанесен на флайерах, машинах, яхтах, словом, на всем том, на чем передвигались эти молодые люди, охраняя О’Торри Дрика.

Вот это действительно было круто. Это тебе не заявлять в ночных клубах, что ты будущий физик. Это тебе не слабенький подскок, это мощный прыжок, заставляющий твоих друзей смотреть на тебя, высоко задрав головы и раскрыв рот.

Торри мог, не предупреждая, исчезнуть на несколько дней. И академик, кляня себя за бесхарактерность, узнавал у охраны, где находится его ветреный друг, и краснея, с болью, тщетно пытаясь скрыть просящие нотки в голосе, просил вернуть резвого жеребца в стойло.

Директор Службы государственной безопасности бригадный генерал О’Локки Сарб поначалу хотел «встряхнуть» новую пассию Мулла, «встряхнуть» так, чтобы навсегда отбить охоту у юнца к таким загулам. Но потом заметил, что эти периодические исчезновения Торри не сказываются на производительности гениальной головы академика. Более того, Мулл после них работал еще продуктивней, буквально сутками «зависая» в своем кабинете или в вычислительном центре, заставляя с десяток суперкомпьютеров выкладываться на всю свою мощь. Вся обида, злость, саднящее чувство неразделенной любви выплескивались в строчки формул и колонки цифр.

Поэтому бригадный генерал лишь распорядился тщательно охранять О’Торри Дрика, чтобы тот не влип в какую-нибудь некрасивую историю и не пострадал. Пара потасовок, вызванных приставанием будущего физика и настоящего любовника физика к девушкам, были решительно пресечены охраной. Видя свою безнаказанность, парень почувствовал себя если не Всемогущим Картаном, то его любимчиком точно.

И как ни старались люди Сарба, все же Торри влез в неприятную историю. Управляя своим флайером, он грубо нарушил правила полетов. Паркуя свой летательный аппарат на специальную площадку перед ночным клубом, он зацепил взлетающий чужой флайер. Посадочная скорость у Торри была высока, парень любил садиться залихватски, наслаждаясь работой мощных, сделанных по спецзаказу амортизаторов. Поэтому чужой флайер отбросило метров на пять в сторону. Посадочная площадка, как обычно, была расположена на крыше дома, точнее пятидесятиэтажного небоскреба. Столкновение произошло в четырех метрах от края. Пять больше, чем четыре. Система безопасности не смогла стабилизировать машину. Флайер с двумя парнями и их девушками неуправляемой грудой металла и пластика рухнул со стапятидесятиметровой высоты вниз. Выжила одна девушка…

Испуганного юнца тут же задержали. Узнав об этом, О’Валли Мулл посерел. Видя его в таком состоянии, не на шутку уже испугался бригадный генерал.

«Не хватало, чтобы из-за этого молодого кретина академика хватил удар. Тех молодых людей уже не вернешь. А нам нужен „Молот“».

– Свяжите меня с министром внутренних дел, – отдал распоряжение своему адъютанту директор Службы государственной безопасности.

Инцидент замяли. Выяснилось, что во взлетающем флайере не сработала автоматика, и тот залез в чужой коридор. Поэтому Торри тут не виноват. Многочисленные свидетели аварии дружно это подтвердили. Родителям погибших была выплачена огромная компенсация.

«„Молот“ оправдывает все». – Бригадный генерал О’Локки Сарб даже не поморщился, читая отчет о том, во сколько обошлось спасение смазливого любовника великого физика и математика.

На время испуганный Торри притих. У О’Валли Мулла начался медовый месяц – он с головой погрузился в океан ласк, которыми окружил его молодой парень. Они вместе провожали садящуюся за горизонт Парму и вместе любовались через огромное панорамное стекло, как расцвечивает утреннее небо своими розовыми лучами восходящее светило.

Все было прекрасно. Но… но проект «Молот» опять забуксовал.

– Зашвырните этого молодого жеребца на пару деньков куда-нибудь подальше от академика, – последовал безжалостный приказ директора Службы государственной безопасности.

«Могущество и безопасность страны выше личного счастья одного человека, пусть даже и гения». О’Локки Сарб задумчиво смотрел на экран монитора, на котором только что светилось лицо его заместителя по внутренним операциям.