Гений рода Дамар 6 (СИ) - Кольцов Игорь - Страница 20

— То есть затраты снизятся серьезно, — сделал вывод я. — Хотя бы потому, что можно будет поставить на производство этих артефактов совсем зеленых выпускников Академий.

— Да там даже школьник справится, — фыркнула моя старшеклассница.

— Понял, благодарю, — улыбнулся я. — Тогда следующий вопрос. Как часто вообще изобретают новые бытовые рунные цепочки? Скажем, ту цепочку от насекомых, которую используют в клане, когда изобрели?

— Больше пятидесяти лет назад, — ответила Валери. — И она, на самом деле, совсем недавно попала в открытый доступ. Стандартный патент дается на тридцать лет. Если он пользуется спросом, его можно продлить еще на двадцать лет. Дальше все. Через пятьдесят лет изобретение в любом случае поступает в открытый доступ. Эта рунная цепочка всего лет пять, как стала доступна всем желающим.

— А другие патенты на эту тему есть? — уточнил я.

— Насколько я знаю, нет, — покачала головой Валери. — Но это легко проверяется. Нужно зайти на сайт патентного департамента и запустить поиск. Если средства от насекомых есть, то как минимум имя владельца патента там высветится. Вместе со всеми его контактными данными.

— Можешь проверить? — попросил я.

— Да, конечно, — кивнула Валери. — Мы закончили?

— Да, пожалуй, — ответил я. — Спасибо за консультацию.

Валери мимолетно улыбнулась.

— Тогда дай мне свой ноут и пять минут времени, — попросила она. — Прямо сейчас проверю.

Я захлопнул крышку ноутбука и протянул его Валери.

Через несколько минут девушка подтвердила, что единственный на данный момент патент, связанный с защитой от насекомых, принадлежит Ульне Нейчи, сироте-простолюдинке.

В рунике и, уж тем более, изобретательстве, я мало что смыслил, но кое-какие выводы мог сделать.

Продавать патент было однозначно невыгодно.

Изобретения на эту тему, похоже, крайне редки. Первое и единственное до Ульны было сделано аж пятьдесят пять лет назад. И если отсутствие других изобретений за пятьдесят лет действия того патента еще можно было понять, то последние пять лет, когда рунная цепочка уже была в свободном доступе, были показательны. Если уж за пять лет никто не смог ее оптимизировать и получить новый патент, то и дальше, с большой вероятностью, не смогут.

А значит, патент Ульны вполне может проработать следующие пятьдесят лет.

Гарантий нет, конечно, но их никогда нет.

Если запросить те самые триста тысяч в месяц, которые я озвучил заведующей приютом, то за шесть лет до ее совершеннолетия у Ульны на отдельном счету скопится сумма, достаточная для покупки квартиры в столице. Это не считая второй половины средств, которая пойдет на ее образование и развитие.

И даже если появятся новые патенты на схожие по действию рунные цепочки, не факт, что они окажутся проще и выгоднее в промышленной эксплуатации. Валери ведь не зря сказала, что с цепочкой Ульны справится даже школьник.

Значит, патент, вполне вероятно, будет кормить ее почти всю жизнь.

Такими цифрами, понятное дело, никто не оперирует. Но лет десять-пятнадцать нужно держать в уме при торге. Думаю, примерно на такой срок будут рассчитывать и сами Бассир.

Вот теперь можно и поговорить с потенциальными клиентами.

Я достал мобильник и набрал номер матриарха Бассир. Мне показалось, что она ждала моего звонка, но по телефону такие вещи довольно сложно было определить с уверенностью.

Как бы то ни было, матриарх Бассир назначила мне встречу на следующий день. То ли хотела продемонстрировать свое расположение, то ли и правда было какое-то окно в ее расписании.

Я согласился, у меня не было причин затягивать с этим делом.

На следующий день я приехал в резиденцию клана Бассир.

Они расположились фактически за городом, километрах в десяти за клановым поясом. Зато клановая резиденция Бассир была даже больше, чем у Шичи. И это несмотря на куда меньшую численность.

Особняк рода Бассир был довольно скромным по размерам. У меня примерно такой же будет, когда крылья достроятся.

Однако внутри царила сдержанная и не бросающаяся в глаза роскошь. Дорогие породы дерева, идеально гладкий паркет с ярко проступающим деревянным рисунком, стены, затянутые тканевой драпировкой с тематическими рисунками, ровная уютная прохлада с едва уловимым запахом хвойного леса, которую не способен дать кондиционер, но легко обеспечат бытовые артефакты. Начинка особняка, судя по всему, стоила чуть ли не больше, чем сам особняк с прилегающей территорией.

Меня провели в кабинет матриарха Бассир.

При виде меня женщина улыбнулась, отложила бумаги и предложила расположиться в креслах у низкого и очень широкого панорамного окна. За окном практически до предела видимости раскинулся парк, вдали поблескивала гладь озера.

Кресла, кстати, я тоже оценил. Мягкие и невероятно удобные, затянутые тонкой светлой замшей. Тоже такие хочу.

Когда я изложил тему встречи, матриарх Бассир удивилась.

— Патент на защиту от насекомых? — переспросила она.

— Ульна Нейчи, воспитанница приюта, — напомнил я.

— О! — удивилась матриарх Бассир. — Вы имеете к этому приюту какое-то отношение, господин Дамар?

— Давайте не будем ходить вокруг да около, госпожа Бассир, — поморщился я. — Имея интерес к юной изобретательнице, вы не могли не проверить, есть ли у ее приюта официальный попечитель.

К тому же, я почти уверен, что именно поэтому матриарх Бассир предложила мне долю в своем производстве украшений-артефактов. Простенький щит от насекомых просто идеально лег бы в номенклатуру их изделий.

И только когда я отказался, Бассир решила зайти напрямую, через выкуп патента.

— Как скажете, господин Дамар, — улыбнулась матриарх Бассир. — Вы приехали обсудить сделку?

— Можно и так сказать, — улыбнулся в ответ я. — Только ваше первоначальное предложение меня совсем не устраивает. Это заведующая-простолюдинка могла польститься на десять миллионов. Но мы-то с вами понимаем, что этот патент стоит намного больше?

Матриарх Бассир тяжело вздохнула.

— Было бы проще, если бы вы вошли в долю нашего бизнеса, господин Дамар, — сказала она.

— Это ничего не изменило бы, — покачал головой я. — Я не буду обирать своих подопечных сам и не позволю этого делать никому другому.

Бассир устремила на меня пристальный взгляд.

— Благородный, — с непонятной интонацией протянула она. — Хорошо. Тридцать миллионов. Это честная цена.

— Не пойдет, — покачал головой я. — Выкуп патента меня не интересует. Только плата за использование. Скажем, отчисления в размере пяти процентов чистой прибыли с продаж артефактов с этой рунной цепочкой?

— Господин Дамар, это несерьезно, — укоризненно произнесла матриарх Бассир. — Никто не будет платить столько сироте-простолюдинке. Ее проще убрать, чтобы патент поступил в свободное пользование.

Хорошее замечание.

И хорошо, что Бассир меня недооценивает. Сегодня же прикажу Хетта оформить завещание для Ульны, по которому ее патент перейдет ко мне. А от меня, в случае чего, к Эксара. Это чтобы сделать совсем уж бессмысленным убийство Ульны.

— Патент не поступит в свободное обращение, — ровно ответил я. — Если он вам нужен, вы в любом случае будете договариваться со мной, госпожа Бассир. Вне зависимости от наличия или отсутствия Ульны в живых.

— Вот оно как, — наклонила голову на бок Бассир. — Ладно, уели, господин Дамар. Но тогда мы в тупике. Я не собираюсь делиться прибылью с продаж. Я не делюсь ею с поставщиками материалов, так с какой стати перепадет разработчику рунной вязи? Они все у меня на фиксированной оплате.

— Хорошо, пусть будут фиксированные отчисления, — легко согласился я. — Скажем, полмиллиона в месяц.

Матриарх Бассир задумчиво прищурилась.

— Не больше трехсот тысяч, — ответила она.

— Приемлемо, — кивнул я. — Но договор должен допускать пересмотр размера отчислений каждый календарный год. Мы же оба понимаем, что триста тысяч сегодня и триста тысяч через десять лет — это очень разные деньги.