Ректор моей мечты. Дилогия (СИ) - Билык Диана - Страница 2

– Шэйс, что это? – слетел в тишину вопрос. У нашей магии золотая пыльца… Голубая только у кританцев, насколько знаю из истории.

Свет, отделившись от кожи с лёгким покалыванием, поднялся над кроватью рассеянным клубком. Уменьшаясь на глазах, свернулся по спирали в крохотную точку, пока не превратился в яркую слепящую звезду.

Я не успела задуматься, как она вздрогнула и, влетев в правую ключицу, выбила меня из сознания.

Глава 2

– Кританцы не имели права! – вскрикнул отец. – Как так получилось, мам?! Мы ведь разделены Пологом.

Он сжал крупными руками торец кровати и с присущей ему жёсткостью, способной резать металл, взглянул на бабушку, знахарку нашего клана.

Она дёрнула сухими пальцами воротник длинного мешковатого платья и снова спокойно повторила:

– Метка пары не иманская.

– А чья?! – взвизгнула мама и виновато пожала мне руку. Её тёмные волосы были спрятаны в тугую причёску, смуглую кожу подчёркивало узкое платье персикового цвета, перевязанное под грудью бордовой лентой.

Она с ночи не отходила от моей постели, подавала воды и вытирала пот со лба. Я пылала до утра, плечо выкручивало нестерпимой болью. Магия лечения здесь была бессильна, приходилось терпеть. Метки истинных пар слишком стабильны, против них не идут даже альфы, даже короли и архимаги, и это не болезнь.

Все устремили взгляды на кланового мага, что уже битый час считывал мою эссаху, удручённо качал светлыми кудрями и разводил руками. Он поднял голову, когда в комнате повисла угрожающая тишина, а папа повторил:

– Чья метка, Изу?

– Мне нужно время, Беон ис-тэй, но боюсь, что слухи о семи открытых мостах между Критой и Иманом не беспочвенны.

– Благодатный Шэйс! – Папа вскинул большие ладони и почти пропел: – Где же наш великий Создатель в такое тяжёлое время?

Отец оторвался от кровати, полоснув меня странным взглядом. Будто я виновата в том, что случилось ночью. Будто я сама хотела, чтобы меня пометил оборотень враждующей страны. Даже не враждующей, а более трёхсот лет отрезанной от нас магической пропастью – Пологом смерти.

– Кареш. – Обратившись к главе боевых оборотней, громадному уродливому мужчине с косым шрамом через всё лицо, папа выпрямился во весь рост и приказал: – Вышли отряд на ближайшую границу. Пусть разведают. Изу, а ты, – отец слышно скрипнул зубами, отчего маг заметно дёрнулся, – найди смельчака, который посмел посягнуть на дочь альфы. Мою старшую дочь!

– Но это невозможно, – взмолился Изу, выступая вперёд. Его седые волосы выпали из тугой вязи и рассыпались по плечам, узким и слишком хрупким. Но Изу только выглядит слабым. На самом деле он один из сильнейших магов страны. Довольно молодой, сорока ещё нет, но множество боёв и магических влияний осветлили его волосы до снежного цвета.

– Рассказывай больше, что в нашем мире невозможно, – фыркнул отец и потёр раздражённо бороду. – Всё зависит от цены.

Даже я, обессиленная и измученная, приподнялась на локтях, чтобы понять, что имел в виду папа. Но альфа клана быстро отвернулся и подал сигнал боевику. После чего тот скрылся за дверью.

– Отдыхай, Мэйлисса, – сказал отец и посмотрел на мать. – Готовь Сиэль. Она станет женой Эсмиона ис-тэ.

– Но девочка ещё дитя. – Мама заломила руки, тревожно зыркнула на меня.

– Совершеннолетнее дитя, – отрезал альфа. – Союз с правящим кланом я не упущу. Пойти против законов природы тоже не смогу, потому поторопимся, пока ещё один криташка не отхватил и вторую мою дочь!

– Эсмион очень жестокий оборотень, – я смотрела на папу и не верила своим ушам. – Ты хотел меня выдать за него?

– Отдыхай, Мэй…

– Ответь! – Чтобы вскрикнуть, понадобилось много сил. Мама заставила меня лечь, и я прочитала на её лице явную просьбу не перечить отцу. В глазах стало мутно, тело снова бросило в жар. Я откинулась на подушку и слабо добавила: – Я хочу знать. Имею право, ис-тэй.

Сквозь муть проступило раскрасневшееся папино лицо. Его густые серебряные брови, борода с нитями седины и глаза, почти белые от множества переворотов и мощной магии. Отец поджал губы и, поймав мой взгляд, отвернулся.

– Папа! Сиэль же очень нежная, она сломается в руках дикого зверя. Зачем ты так с нами?!

– Эми, – обратился к бабушке альфа. Нарочно не смотрел на меня, будто чувствовал вину. Я знаю, что ради нашего народа и мира папа пойдёт на всё. Только не ожидала, что он перешагнёт в этом даже через дочерей. – Дай ей сонной травы, мам. Пусть отдыхает, – скупо бросил отец в сторону знахарки и, не обернувшись, вышел из комнаты.

Через неделю сильнейшей слабости я смогла выходить с сопровождением в парк и сидеть под навесом из дикой малиновой лозы.

Лотта поднялся высоко и согревал лучами лицо. Плувиан, сезон дождей, в этом году очень мягкий. Или я просто не чувствовала разницу, потому что жар не проходил уже который день?

Жених меня так и не нашёл. Если поиски затянутся на полгода, метка станет ядом, и я умру.

Отец поднял всех воинов и гонцов, заплатил соседним кланам, чтобы узнать хоть что-то, но всё безрезультатно. Кританцы не проходили мосты, не пересекали нашу границу, а оборотни, как донесла разведка, в их стране под таким же строгим запретом. Инквизиторы процветали и там, словно управлял ими кто-то один.

– Нашли твоего суженого? – Золла поправила пухлой рукой ситцевое платье и снова уткнулась носом в букет незабудок.

Это авитанские цветы сезона возрождения, но бабушка с помощью Азу создала теплицу, где выращивает ягоды и растения разных времён. Даже айсику, что растёт под снегом, смогла вывести.

Подруга выдернула меня из размышлений.

– Лотис всё мне доказывал, что у них нет запаха, – показала она на незабудки, шумно потянула носом и вдруг уставилась на меня. – Что молчишь?

– А что сказать? Какой-то самозванец из Крита решил, что подхожу ему в жёны, а я даже не могу встать, чтобы надрать ему…

– Слушай, – взбодрилась подруга, – а ведь ты первая истинная после открытия мостов. Говорят, что эна Нэйша сама лично проложила между странами проход, и теперь такие браки вполне возможны. У них, кританцев, за пятьсот лет язык не поменялся, и законы всё те же, почти не отличаются от наших. Папа рассказывал, что были лазейки, и торговцы даже после возникновения Полога обменивались товарами. Только держали это в строжайшем секрете, а сейчас вся правда вскрылась. Мы им травы и ягоды продавали, а они нам золото и серебро для украшений. А ещё книги! Это же так интересно!

– Особенно интересно выходить замуж за кританца, если вспомнить, что инквизиторы охраняют все мосты и проверяют каждого чужака, – недовольно фыркнула я. – Думаешь, что меня пощадят за красивые глаза?

Подруга словно не услышала последнее. Покрутила букет перед носом, чихнула пару раз и стала размышлять:

– У богини какой-то план, она не просто распечатала запреты. Помнишь, мы в школе пророчества проходили?

– Не очень. Может, пропустила. – Я повела плечом и потёрла отмеченное стигмой место кулаком. Метка полностью не проступила, но ощущение такое, словно во мне крутятся тысячи кинжалов.

– Там что-то было. – Золла сморщила нос, как всегда делала, если ей нужно было что-то вспомнить. – Да! Это ещё старец Рейно предсказал: «Падёт Полог – сгорят Иман и Крита. Не спасётся никто. Каждый ответит за многолетнюю вражду».

– Звучит жутко. – Я потёрла веки и устало откинулась на спинку лавки. – Слышала, что Рейно был помешан и перед смертью вырезал свою семью.

– Не знала, – ахнула подруга. – Но эна Нэйша явно что-то задумала.

– Она же нас, Криту и Иман, по преданию, и отрезала друг от друга пятьсот лет назад. А сейчас соскучилась?

Золла с опаской обернулась, протянула мне букетик.

– Это я тебе принесла. Знахарка сказала, что тебе сейчас поможет. – Подруга придвинулась ещё ближе и прошептала: – Ходят слухи, что надвигается что-то страшное, что Полог больше не подчиняется Создательнице. Что монстры выберутся через границы, всех заразят страшной болезнью или сожрут. А ещё, – в глазах Золлы загорелся безумный интерес, – богиня разрешила нашим магам обучаться в элитной академии Крита. Представляешь?