Придворный Медик. Том 4 (СИ) - Аржанов Алексей - Страница 49

Ничего. Они ещё не догадываются, с чем им на самом деле предстоит столкнуться.

Поздно вечером мы встретились с Киммо Кайнелайненом. Теперь уже в последний раз. Завтра он вернётся в Финляндию. Поэтому заключительную тренировку мы перенесли из наших покоев на остров Елагина.

Ведь я обещал, что познакомлю Киммо с Валерием Николаевичем.

— Ничего себе, сколько тут жизненной энергии! — воскликнул Киммо, оказавшись почти в самом центре острова. — У меня даже дыхание спирает. Чувствую, как организм начал по-другому работать! Ты чувствуешь, Тапио?

— Вы же знаете, что я вообще ничего не чувствую, — промычал телохранитель.

— Ой, прости, пожалуйста, — поёжился Киммо. — Я не всегда понимаю, что говорю.

— А о чём речь, если не секрет? — поинтересовался я. — В каком это смысле ничего не чувствует?

— У Тапио редкое заболевание. Хотя по жизни оно его не сильно беспокоит, — пожал плечами Киммо. — Зато в бою он никогда не отвлекается на боль.

— Аналгезия, что ли? — спросил я. — Заболевание, при котором не работают болевые рецепторы?

— Не совсем, — помотал головой Киммо. — Но очень похожая ситуация. Я бы сказал, что у него магическая аналгезия. Я много раз предлагал Тапио излечить его от этого заболевания, но он, наоборот, попросил, чтобы я его оставил. Это что-то вроде его личного козыря.

Такой себе козырь. Болевые рецепторы созданы не для того, чтобы человек мучился. Их задача — указывать на опасность. Например, человек с аналгезией может запросто взять раскалённый противень без прихватки. Или помыть руки в кипятке. Утрирую, конечно, обычно такие люди действуют осторожно, но в теории могут получить любой урон и заметить его только зрительно.

Обожглись и поняли это только после того, как на руке появились пузыри. Наступили на гвоздь и нашли его уже в тот момент, когда из ботинка начала сочиться кровь. Ах да… С языком всё ещё сложнее.

Можно запросто его откусить. Теперь я понимаю, почему Тапио чаще всего молчит. Дело не в незнании языка. Просто не рискует повредить один из самых хорошо кровоснабжаемых органов в нашем теле.

— Мы пришли, — предупредил я, когда наша компания вышла на поляну перед домом Валерия Николаевича. — Тапио, было бы здорово, если бы ты подождал нас здесь. Господин Бражников — затворник. Не любит, когда его посещают другие люди. Он хотел бы видеть только Киммо.

— Правда, Тапио, со мной ничего не случится. Обещаю держать ухо востро, — кивнул Киммо.

— Я тебе доверяю, Булгаков, — недолго подумав, ответил Тапио. — Останусь здесь. Буду ждать.

Ну прямо-таки робот.

В доме Валерия Николаевича не оказалось. Тогда мы решили обойти его жилище с другой стороны. Иногда он проводил время на заднем дворе.

— Мне уже не терпится познакомиться с твоим учителем. Если он и вправду тот самый человек, который воспитал знаменитого Александра Кацурова, то я… — Киммо осёкся.

Мы увидели Бражникова.

Что ж, в таком виде он передо мной ещё ни разу не представал.

Валерий Николаевич в одних плавках стоял на одной руке. К его ногам были привязаны две гантели. Если прикинуть на взгляд, в каждой килограммов пятнадцать, не меньше.

Весь взмыленный, сгибает и разгибает опорную руку. При этом ещё умудряется ноги каким-то образом удерживать вместе. Гантели расположены так, чтобы растягивать конечности в разные стороны.

Жмёт, матерится, жмёт, матерится.

— Ну, прошу любить и жаловать, — пожал плечами я. — Валерий Николаевич Бражников. Не удивляйся, Киммо, тут часто такие чудеса происходят.

Бражников нас уже заметил. Готов поспорить, что он заранее знал, что мы уже здесь. Просто старику захотелось похвалиться своими мышцами. И развитость его мускулатуры — это вообще отдельная история.

Старику двенадцать десятков лет, при этом половину из них он пьёт, зато каким-то образом умудряется сохранять форму. Причём такую, какой любой спортсмен позавидует.

Мне даже стало интересно, насколько тяжёл его удар. Думаю, в разы сильнее, чем у того же Коршунова, который, стоит отметить, владеет боевой магией.

Бражников оттолкнулся от земли одними лишь пальцами, приземлился на ноги, ловко отцепил от своих ног гантели. Затем махнул нам рукой и бросил:

— Ща, минутку, господа!

Прошёл к небольшому садовому столику, залпом выпил литр воды из бутылки. Очень надеюсь, что именно воды, а не того, о чём я подумал изначально. Затем накинул на себя халат и уже после этого направился к нам.

— Ну, рад приветствовать вас, господин Кайнелайнен. Уж простите, что встречаю без почестей и не упоминаю титул. Павел меня предупредил, что вы скрываетесь. Надеюсь, я вас не обидел, — Бражников отвесил короткий поклон.

Киммо разрешил рассказать Бражникову правду. Вернее, даже настаивал на этом. Поэтому решили поступить именно так и не пытаться скрыть его личность от учителя.

Тем более, если бы мы попытались, сомневаюсь что из этого бы что-то вышло. Бражников слишком опытный целитель и хорошо знаком с новостями из общества аристократов, хоть и не признаёт этого.

— Нет-нет, всё в порядке. Здесь скорее я должен вам кланяться, — чуть ли не пополам согнулся Киммо. — Для меня большая честь познакомиться с таким человеком, как вы. Хотел бы я поболтать с вами подольше, но…

— Но вы ограничены во времени. И при этом хотите учиться, — закончил за Киммо Валерий Николаевич. — Угу… Интересно. Какие странные магические каналы. Сразу видно, что вы не из наших краёв. Ну что, господа, раз мы торопимся, я могу предложить вам одно общее упражнение. Кстати, Павел, запоминай. В будущем мы с тобой будем практиковать его постоянно.

— Заинтриговали, господин Бражников. Что за упражнение? — поинтересовался я.

— Дуэль лекарей, — заявил старик, его рот растянулся до ушей.

— Вы имеете в виду, что нам нужно наносить друг другу вред и параллельно с этим умудряться себя лечить? — предположил Киммо. — Такое у нас в Финляндии практикуется. Хорошая методика, но опасная.

— Нет-нет, вы неправильно поняли, господин Кайнелайнен, — помотал головой Бражников. — То, что вы описали, больше подходит для мастеров. Вы с Павлом до этого уровня ещё не доросли. ИМХО.

— ИМХО? — рассмеялся я. — Вы откуда вообще понабрались таких слов, Валерий Николаевич?

— А ты что же думал, что у старика компьютера нет? — буркнул Бражников.

— Что такое «ИМХО»? — прошептал Киммо.

— Имею мнение — хрен оспоришь, — расшифровал принцу я.

— А-а-а… Понятно. Не знал, что у вас в Империи пользуются такими аббревиатурами, — удивился Кайнелайнен.

Да я сам в шоке, что Бражников это выдал. Хотя… Он меня уже вряд ли чем-то удивит.

— Так что нам нужно делать? — спросил я.

— Не вредить вы друг другу должны, господа, — заключил Валерий Николаевич, — а помериться силами. Пройдёмте на поляну, я объясню.

Мы вышли к главному источнику энергии на острове. Тапио издалека наблюдал за нами. Бражников зачем-то помахал телохранителю, после чего перевёл взгляд на нас и заявил:

— Столкните свои магические потоки. Ударьте одной жизненной силой по другой. Не буду объяснять, в чём тут загвоздка. Вам самим нужно это понять.

— Но ведь лекарская магия выходит наружу только в том случае, если ей дать конкретную цель, — подметил я.

— Это ты так думаешь, Павел. Это привито лекарям с рождения. Но я тебе уже пояснял — наша сила работает иначе.

Точно. Бражников ведь говорил, что наше колдовство — это магия жизни. Лекарской силой её сделали поколения людей, которые оттачивали исключительно целительскую составляющую этой силы.

— Встаньте друг напротив друг, — попросил учитель. — Направьте потоки силы вперёд, на своего оппонента. Дайте магии команду — выплеснуться. Может быть, получится не сразу, но…

Я отвёл руки в сторону от Киммо и попробовал сделать то, что посоветовал Бражников. Из моих ладоней сразу же вырвался поток силы. Но я не чувствовал в нём ни лекарского начала, ни повреждающего фактора.

Нейтральный поток.