Сакура-ян (СИ) - Кощиенко Андрей Геннадьевич - Страница 56

(Вечер этого же дня, телефонный разговор)

— Добрый вечер. Это посольство Корейской республики?

— Добрый вечер. Да, это посольство Корейской республики. Я, Пак ЧинСоль, дежурный секретарь. Слушаю вас.

— Могу ли я поговорить с господином послом?

— Представьтесь пожалуйста и сообщите цель и содержание вашего разговора.

— Я Агдан, гражданка Корейской республики. У меня к господину послу есть просьба, которую он должен передать руководству Хангук.

— К сожалению, господина посла сейчас нет на рабочем месте. Но вы можете оставить ваше сообщение, и оно будет ему обязательно передано.

— Хорошо. Тогда записывайте.

— Запись включена, можете говорить.

— Уважаемый господин посол. Обращается к вам Агдан, кореянка, мировая знаменитость, вынужденная покинуть родину из–за деструктивных действий соотечественников и руководства страны, совершённых в отношении меня. Вчерашняя новость о решении Сеульской прокуратуры взяться за пересмотр дела, в котором я была ранее полностью оправдана, вынуждает констатировать, что истерия в отношении моей личности не только не утихла, а лишь набирает обороты. Это ставит под угрозу мою профессиональную деятельность и, как прямое следствие этого, — заработок. Поэтому я была вынуждена предпринять меры для прекращения развязанной вакханалии…

— Ставлю вас в известность, господин посол, что сегодня в нескольких японских развлекательных шоу прозвучал правдивый рассказ о моей жизни в Хангук. Уверена, что он нанесёт урон имиджу руководства страны и нации. Для предотвращения повторения подобной ситуации в будущем, прошу вас донести до всех заинтересованных лиц, что если они не успокоятся и решат далее продолжать моё преследование, то в следующий раз мой ответ станет несравненно более жёстким, чем сегодняшний лайтовый рассказ. У меня в запасе много удивительных историй о порядках, царящих в музыкальной индустрии Хангук, о том, чем занимаются в армии и о реалиях жизни в «аду Чосон». Рассказывать я их стану долгие годы на разных континентах, на разных языках и в разных странах, которые буду посещать со своими шоу и концертами. Уверена, это нанесёт немалый вред Халлю и усилиям правительства по продвижению Хангук на мировой арене…

— … Условие, чтобы я держала рот закрытым, у меня одно — отстаньте от меня! Возвращаться на родину я не собираюсь, и сменю гражданство так быстро, как только сумею. Просто забудьте о моём существовании, а я нигде не стану вспоминать о вашем. Давайте расстанемся по–хорошему.

— Господин посол, если вы не знаете, кому именно направить моё сообщение, отправьте его прямо президенту вашей страны. Почему–то я уверена, что она знает, кому его адресовать. С уважением, Агдан.

— Господин Пак ЧинСоль, моё сообщение закончено.

— Понял вас, Агдан–сии. Оно записано и будет передано господину послу при первой же возможности.

— До свидания, счастливо оставаться, господин Пак ЧинСоль.

— До свидания, счастливого пути, Агдан–сии.

Время действия: тридцатое июля, вторая половина дня

Место действия: Сеул, комната отдыха в кабинете президента страны

— Вау, онни, она угрожает тебе! — удивлённо восклицает СунСиль, закончив читать послание от ЮнМи, которое она получила на ознакомление от ГынХе.

— И к тому же об этом знает всё больше и больше людей, — недовольно комментирует президент страны. — Это уже известно в нашем японском посольстве и в министерстве иностранных дел, откуда мне передали угрозы этой, в конец обнаглевшей идиотки! И всякий их прочитавший, рассказывает о них всем, кому только может! Остаётся лишь ждать, когда текст целиком появится в СМИ!

— Посольство это послание разве не дипломатической почтой пересылало?

— Не знаю. Но всё равно, они ведь там прочитали. И в МИДе — тоже прочитали!

— Онни, сотрудники должны соблюдать протокол работы с секретными документами!

— Да все всё должны, но никто не спешит выполнять! Вон, в министерстве юстиции целых три дня потратили только на «выяснение обстоятельств», прежде чем отправить дело на пересмотр!

— Что они так долго выясняли?

— Пострадавшую искали! Пожилую аджуму, которую обокрали! Без истца, видите ли, они не могут ничего сделать!

— И где её нашли?

— В какой–то больнице.

Недовольно поведя плечами, госпожа президент встаёт с кресла и, сделав несколько шагов, подходит к окну.

— Онни, мне кажется, уголовные дела, когда потерпевший умер, возобновляются по требованию родственников. Быстро, как ты хотела, такое сделать не получится. Поэтому, прокуратуре пришлось потратить больше времени.

— Никто и не подумал, что аджума может быть при смерти, — отвечает ГынХе.

— Даже так? — удивлённо приподнимает брови СунСиль. — И что теперь?

— Теперь нужно всё отменять! — рявкает её подруга. — Вместо того, чтобы оценить состояние заявительницы и сообщить руководству, они открыли дело! Обрадовались, что нашли! А теперь не знают, как быть дальше. Ну не идиоты ли⁈

— Почему они вдруг — «не знают»? Ведь есть процедура?

— Аджума не хочет участвовать в суде, — сделав паузу, отвечает ГынХе. – Она собралась умирать и не хочет портить себе карму перед смертью.

— А что с ней?

— Какое–то заболевание. Неизлечимое.

— Понятно, — кивает СунСиль. — Тогда юристам придётся искать родственников этой тётушки. Или, может, тебе стоит отказаться от своего плана? Скажем, «после тщательной проверки вновь открывшихся данных»?

Президент некоторое время молча думает, смотря в окно и скрестив на груди руки.

— Утечка точно случится, — наконец нарушает она установившуюся тишину, имея в виду угрозы ЮнМи. — Если стану «прыгать», отдавая противоположные указания в короткий срок, совсем потеряю лицо. Лучше, если «всё хорошенько проверят», скажем, в течение месяца, и после этого дело закроют. А Пак ЮнМи поставьте в известность и предупредите, чтобы молчала.

— Она написала, что плохая репутация негативно влияет на её доход. Смотрю, девочка наглеет с каждым днём. Согласится ли она столько ждать?

— За горой опять гора! Что за бестолковая хулиганка! Ей в голову не приходит мысль о том, что она может оказаться в тюрьме, например, за дискредитацию армии?

— После того, как она сменит гражданство, отдать её под суд не получится. Особенно, если она больше никогда не переступит границу Хангук.

— Она хитра, словно кумихо! Везде сухой из воды выходит!

Кумихо (девятихвостая лиса)

— Онни, она — шут. С такой картой лучше не связываться. Я уже говорила.

— Карты, карты…

— Карты не лгут. Как я нагадала, так и вышло.

— Хорошо, я подумаю, как лучше поступить, — помолчав, обещает ГынХе.

Девятый лепесток унесён ветром…

Лепесток десятый

Время действия: тридцать первое июля, утро

Место действия: съёмная квартира семьи Пак

Приткнувшись на маленькой кухоньке к углу столика, СунОк с хмурым видом читает появляющиеся и двигающиеся вверх строчки на экране её ноутбука. Достаточно одного взгляда на выражение лица девушки, как становится понятным, что «уровень» её настроения находится где–то в районе дна. После возвращения из Японии в сердце онни поселилась «осенняя хандра», рождённая сильным сожалением о прекрасных покинутых местах. Причём, за последние несколько дней, проведённых дома, эта хандра не уменьшилась ни на йоту, а даже, кажется, лишь только усилилась.

«Боже мой, как же здесь воняет! — с отвращением думает СунОк, водя взглядом по экрану. — Почему я раньше этого не замечала? А ЮнМи сразу кривиться начала, едва через порог перешагнула… У неё что обоняние лучше? Как у истинной принцессы… А я, выходит, потомственная крестьянка, привыкшая нюхать навоз, раз заметила это только сейчас…»