Бриллиантовый холостяк. Трилогия (СИ) - Гаврилова Анна Сергеевна - Страница 43

Воспоминание пришло и ушло, ничего особенного в нём не было.

Но Арти не удержался от комментария:

«Сложно быть сильной женщиной?»

«Не сложнее, чем ключевым артефактом, призванным спасти мир,» – парировала я.

Сказала, и вернулась в здесь и сейчас. На мне было воздушное платье в пол, я сидела на обитом кожей диванчике, за окном проплывали вычурные постройки. Рядом стояла корзина цветов, а напротив сидел самый настоящий слуга, который легко согласился оказать помощь.

Я была ему благодарна. Очень.

И опять‑таки не планировала, но с языка слетело:

– Хайс, я могу спросить?

Ответом стало участливое «конечно», и для начала я уточнила:

– Вы знаете что‑нибудь о роде Рэйдс?

– Вы… в сложном положении, – обозначил Хайс дипломатично.

Я вздохнула и перешла к делу:

– В сложном положении не только я, но и родовой особняк. Дом в ужасном запустении. С нами остались лишь те слуги, которым некуда пойти, но они ничего не делают. Огрызаются. В особняке грязно и чем‑то воняет. А я понятия не имею как привести его в человеческое состояние. Даже не понимаю с чего начать.

У Хайса округлились глаза, но лишь на секунду. Мужчина тут же взял себя в руки.

– У меня есть некоторое количество денег, правда я не знаю насколько этого хватит. Может среди ваших знакомых найдётся кто‑то, кто готов поработать и обеспечить хоть какую‑то чистоту?

Вышло сумбурно, но как смогла. Стыд мне, как переговорщику, но видимо платье и облик этакой принцессы повлияли. В обычном состоянии я бы не стала откровенничать, что денег мало. Я бы начала выяснять цены – хотя бы у справочника‑Арти.

Следующий вопрос Хайса был закономерным:

– А какой именно суммой вы располагаете?

Эх, тупить так тупить. Я вытащила из саквояжа «подаренный» Гавальди кошель.

Когда доставала, едва не порезалась о спрятанный в саквояже кинжал. Как и обещал, родовой артефакт переместился туда самостоятельно, так что я даже не могла назвать вывоз ценности кражей.

– Вот. – Я протянула мужчине деньги.

Он развязал шнурок, потом взвесил мешочек в руке и сказал:

– Нужно посмотреть. Определить масштаб бедствия. – Пауза и вежливое: – Вы позволите пройти с вами в особняк?

– Да, конечно.

Хайс вернул кошелёк, а я задалась ещё одним вопросом – оплата за поездку. Возникло подозрение, что золотой – это много. Тут уже Арти не выдержал:

«Конечно много. Даже с учётом того, что экипаж приличный, поездка долгая и ты везёшь вещи, достаточно серебрушки».

Отлично. А сдачу с золотого извозчик не даёт?

Арти фыркнул, непрозрачно намекая, что с таким же успехом можно просить кассовый чек, а Хайс спросил:

– Что‑то ещё? Вас что‑то тревожит?

Я сказала.

– Давайте этот золотой мне, – спокойно ответил мужчина. – Я верну сдачу.

– Но ваши услуги тоже не бесплатны, к тому же вам ещё добираться обратно.

– Разберёмся, леди. – Хайс протянул ладонь.

Я вложила в его руку желтую монетку и внезапно расслабилась. От этого полноватого мужчины веяло ну очень приятным спокойствием, словно все проблемы – полная ерунда.

Я выдохнула и доверилась. Вот просто доверилась. И когда, наконец, подъехали к обшарпанному, неприятному даже на вид строению, ничуть о своём доверии не пожалела. Хайс вышел первым и галантно подал мне руку.

Потом произнёс:

– Пожалуйста, леди Алексия, подождите меня на крыльце.

Просто так постоять не удалось. Едва поднялась по ступеням, дверь особняка приоткрылась, и из дома выглянула служанка.

Немолодая, неопрятная, со специфичным выражением лица – одна из тех двоих, что когда‑то отказали мне в уборке комнаты. Я сразу напряглась.

– Эм… – протянула женщина, глядя то на экипаж, то на меня.

Я повернулась, одарила строгим взглядом.

Служанка злобно улыбнулась и исчезла, захлопнув дверь.

Вдох. Очень глубокий, призванный угомонить нервную систему, которая воспламенилась. Меня бомбануло. Подгорать начало сразу и во всех местах.

Я перевела взгляд на Хайса, который занимался багажом. Перетаскав коробки к двери и рассчитавшись с возницей, он жахнул дверным молотком, но ничего не произошло. Мужчина дёрнул за ручку, и тут обнаружилось совсем уж вопиющее – было заперто.

Я прикрыла глаза, готовая провалиться сквозь землю. Происходящее было настолько унизительным, что не нашлось слов.

Хайс ударил второй раз.

И третий.

Лишь с четвёртого нас как бы услышали. Дверь открыла всё та же служанка, только теперь она сделала вид, что понятия не имела о нашем тут нахождении и бежала к двери со всех ног.

– Ой, – выдохнула женщина. – Доброго…

Хайс договорить не дал.

Он оказался достаточно внимательным и предыдущую «встречу» явно видел.

– Посторонись! – велел сурово.

Служанка вздрогнула и подчинилась, а Хайс отодвинулся, пропуская меня вперёд.

Не хотелось, но пришлось. Я шагнула в пропитанное неприятным запахом пространство и чуть не взвыла. Мой спутник ароматы тоже заметил, но, для начала, перенёс в холл все коробки и корзину.

– Это необходимо поднять в комнату леди Алексии, – сказал, обращаясь к служанке. Прозвучало так, что та присела в книксене.

А меня, кстати, вообще не приветствовала, словно я пустое место… Уф!

Офелия объясняла, что мы не платим жалование, что приличные слуги давно разбежались, но происходящее всё равно было за гранью. Я не понимала – зачем в особняке вот это вот?

– Показывайте, леди, – сказал Хайс, и я опять сжалась. Занятая побегом от Бертрана, добыванием магии и поступлением в академию, я успела подзабыть насколько тут, в родном доме, всё плохо.

Второй момент – дом я, в общем‑то, не знала и провести экскурсию не могла.

Пришлось импровизировать.

– Ну, это наш холл, – я махнула рукой, обозначая пространство, где стоим.

Потом, наобум, повела дальше. Молчала, ибо сказать было нечего. Хайс отнёсся к моему молчанию как к чему‑то нормальному, и спустя пять минут уже самолично заглядывал в каждую щель, в каждый уголок.

Мы прошли первый этаж, заглянули на территорию слуг, потрясли запертую дверь в подвал и начали подниматься по лестнице.

– Не понимаю, чем пахнет, – сказал мужчина, – но это точно где‑то внизу.

Я была с выводом согласна.

Плюс‑минус приятной на первом этаже оказалась только кухня, всё остальное – ужас. Правда кухарки на рабочем месте не обнаружилось. Слуг, кроме той грымзы, вообще не было. Нас сопровождала абсолютная тишина.

На втором этаже располагались несколько спален и две гостиные. Все комнаты были пустыми, без мебели. Исключение составляла только одна небольшая, уже знакомая спальня – та самая, в которой обитала я.

Стоило открыть дверь, как стало понятно – никто ничего не делал. Вещи находились ровно в том беспорядке, в каком пребывали в день моего отъезда к Бертрану.

Я сначала расстроилась, а потом вспомнила, что обещала кухарке вернуться не сегодня, а через несколько дней. Может не стоило покидать квартиру Дрэйка так рано? Вдруг, войди я в особняк чуть позже, картина была бы другой?

Я подумала и поняла – нет. Ничего бы не изменилось. Для обитателей дома наследница – пустое место. Можно посокрушаться, повыяснять причины такого отношения, но, как по мне, это не имеет смысла. Важно лишь то, что ситуацию надо исправлять.

– Что ж, пойдёмте дальше, – вновь подал голос Хайс, и я кивнула.

И вот там, на третьем и последнем этаже, всё изменилось. Утро перестало быть томным. Всего несколько шагов по коридору, как тишину пронзил возмущённый вопль:

– Так! А это ещё что?

Офелия. Опекунша, одетая в пеньюар с бесконечным количеством воланов, который делал её ещё пышней, появилась внезапно. Женщина сонно хлопала глазами, лицо выглядело помятым, рот напоминал пухленькую букву «о».

– Алексия, милая! – воскликнула дама, увидав меня. – Ты дома, и это прекрасно. Но что это такое? Кто этот человек? Почему он смеет распоряжаться в этих стенах?